Григорий Адамов - Изгнание владыки. Роман. Рассказы

Ходил долго, потом внезапно остановился перед столом, включил в аппарат телевизора звук и вызвал районное управление. Через него соединился с Москвой и попросил к экрану заместителя министра государственной безопасности.

Разговор продолжался долго.

— Ну что же, Дмитрий Александрович, — сказал под конец заместитель министра, — эксперимент ваш одобряю. Но только смотрите: не по пустякам ли вы отрываетесь от более важных дел? Наблюдение за Карданом мог бы вести и менее ответственный работник. Вот на арктическом строительстве что-то неладное творится.

— Василий Петрович, — глуховатым ровным голосом ответил Комаров, — я чувствую… что за Карданом скрывается что-то очень значительное. Тряхну стариной! А если я вам понадоблюсь для арктического строительства, меня всегда легко отыскать.

— Я верю вашему чутью, Дмитрий Александрович. Оно вас, кажется, никогда не обманывало.

— Благодарю вас, Василий Петрович.

— Ну, прощайте. Желаю успеха.

Комаров выключил аппарат, встал, взял карандаш со стола и, решительными шагами подойдя к большой карте района, висевшей на стене, погрузился в ее изучение.

Ночь в лесу была темная, безлунная. Ветер порывами шумел в вышине, скрипели ветви, шептались листья, словно набегающая на песчаный берег морская волна.

Надвигались тучи. Где-то далеко, тяжело ворочаясь, погромыхивал гром.

Прямая дорога была едва заметна в лесу, в темноте, между двумя черными, колеблющимися под ветром стенами деревьев.

Далеко впереди, в облачке света, мерцали красные точки — фонари на электромобиле [1] Электромобиль — экипаж, приводимый в движение несколькими электрическими моторами, получающими энергию от электрических аккумуляторов. (Здесь и далее прим. автора.) Паншина.

С потушенными фарами электроциклы [2] Электроцикл — мотоцикл, снабженный электромотором. бесшумно бежали вслед. Певуче, чуть слышно гудели под сиденьями моторы, мягко шуршали шины. Ветер свистел в ушах, забивал ноздри ароматом увядающих трав, опавших листьев, предгрозовыми запахами земли.

Словно кончик маленького бича, хлестнула в лицо первая крупная капля.

— Быть грозе, — сказал Комаров вполголоса.

— Не иначе, товарищ майор, — последовало в ответ с соседнего сиденья. — Джим нервничает. Боится без следа остаться…

Собака отозвалась нетерпеливым повизгиванием на свое имя.

Вдруг ослепительно сверкнула молния, осветила небо, землю, лес — и погасла. Тьма на мгновение стала плотной, почти осязаемой. С оглушительным треском разорвалось над головой полотнище неба, с грохотом, непрерывно сталкиваясь, покатились с невидимой горы огромные пустые железные бочки.

Хлынул дождь.

Красные огоньки, чуть видневшиеся впереди, словно сквозь густую мерцающую сетку, вдруг взметнулись кверху, вильнули в сторону и исчезли. Желтоватое световое облако разрослось, перенеслось на другую сторону дороги, и яркий луч облил расплавленной бронзой вынырнувшие из тьмы стволы деревьев.

В облаке света мелькнули какие-то тени.

Сквозь шум грозы издалека донесся слабый крик и оборвался. Навалилась тьма, проглотила луч, залила сияющее облако.

— Стоп, Платонов! — отрывисто сказал Комаров и, поднеся ко рту аппарат микрорадио, [3] Микрорадио — карманная радиопередающая и радиопринимающая установка. Применение ее стало возможным после изобретения весьма компактных электрических аккумуляторов, питающих электрическим током передатчик. Установка микрорадио смонтирована в виде складывающейся микрофонной (телефонной) трубки, сбоку ее прикреплен стержень, который выдвигается (телескопически) вверх, образуя излучающую антенну. Внутри трубки находится аккумулятор; снаружи — диск с поворачивающейся стрелкой, с помощью которой можно менять длину излучаемой и принимаемой радиоволны. скомандовал: — Лейтенант, стоп! Выгружаться! Ко мне! Выходите с Джимом, старшина!

Через несколько секунд два силуэта смутно возникли в темноте.

— Здесь, товарищ майор, — послышался тихий голос Хин-ского.

— Вперед! — бросил Комаров.

Четыре человеческие тени молчаливо в потоках низвергающейся воды понеслись по залитой дороге. Впереди, с натянутым, как струна, поводком, бежал старшина, увлекаемый Джимом.

Вдруг поводок ослабел и упал, старшина едва не налетел на окаменевшую в стойке собаку.

— Стой! — глухо произнес старшина.

Поперек дороги неподвижной черной глыбой стояла машина.

Послышался слабый, приглушенный стон. Комаров бросился к настежь раскрытой дверце электромобиля.

Луч карманного фонарика осветил на полу кабины пограничника, опутанного веревками, с завязанным ртом. Его винтовка валялась рядом.

— Паншин! — глухо воскликнул Комаров, быстро и умело развязывая бойца, в то время как Хинский торопливо освобождал его от кляпа.

— Не ранен? — спросил Комаров.

Боец, молча, словно с трудом приходя в себя, отрицательно покачал головой.

— Оглушен?

— Ударили чем-то… по голове… товарищ майор, — пробормотал Паншин, поднимаясь с помощью Хинского на сиденье.

— Вы сопротивлялись?

— Просил пощады, товарищ майор… — повеселев и усмехаясь, ответил окрепшим голосом Паншин. — Бросил винтовку… Рассмеялись… Один сказал: «Тем лучше». Все получилось так, как вы предсказывали.

— Говорили по-русски?

— По-русски, товарищ майор.

— Сколько их было?

— Кажется, четыре человека. В масках.

— Как остановили машину?

— Веревку протянули поперек дороги. Я ее заметил вовремя… затормозил. Машину занесло…

— Где Кардан?

— Связали и унесли.

— В какую сторону?

— По дороге. К мосту.

Хинский вдруг рванулся внутрь кабины.

— Товарищ майор, записка!

В углу на сиденье белел обрывок бумаги.

Комаров схватил ее, осветил фонарем. На бумажке было написано печатными буквами: «Смерть предателю! Так будет со всеми изменниками!»

Подписи не было.

Комаров помолчал, глядя на записку, погладил подбородок и произнес:

— Очень глупо… Для дурачков писано…

Частой барабанной дробью дождь бил по крыше кузова.

— Сможете довести машину до заставы? — спросил Комаров Паншина, выходя под ливень.

— Вполне, товарищ майор. Я уже оправился.

— Отлично! Товарищ старшина, отдайте ему Джима. Собака бесполезна при такой погоде. Где электроциклы?

— Здесь, товарищ майор, — ответил старшина. — Андреев привел.

— По машинам! — скомандовал Комаров. — Скажите начальнику заставы, товарищ Паншин, чтобы дедушку Павла не трогал, но глаз чтобы с него не спускал. Особенно когда дедушка бреется на солнцепеке. Молод еще, глуп, не сеял круп… Ну, счастливо!