Ларри Нивен - Воители (Сборник)

Карв подождал несколько секунд, затем стал расстегивать скафандр.

— Ты, что, выжидал, не упаду ли я замертво? — спросил Уолл.

— Лучше ты, чем я. — Карв потянул воздух носом. Он был холодным и влажным, однако весьма разряженным. — Запах вроде нормальный. Впрочем, нет. Пахнет так, как будто что-то здесь гниет.

— Значит, я прав. Здесь имеется жизнь. Давай пройдемся по пляжу.

У неба был такой вид, будто на нем разыгралась яростная буря, то и дело грозовые тучи прочерчивались ярко-голубыми вспышками, похожими на молнии. Однако это были проблески солнечного света, проникавшие через многослойный пирог туч. При этом зыбком освещении Карв и Уолл сняли с себя скафандры и стали спускаться к океану, передвигаясь мелкими шаркающими шажками из-за небольшой силы тяжести.

Океан был густым от заполнявших его водорослей. Водоросли покрывали его поверхность пузырящимся зеленым одеялом, которое поднималось и опадало, будто океан дышал, под воздействием незначительного волнения. Здесь запах гниющей растительности был ничуть не сильнее, чем в трехстах метрах отсюда, там, где они совершили посадку. Похоже было на то, что этот запах господствовал по всей планете. Сам берег представлял собой смесь песка и зеленой пены, настолько густой, что в нее можно было сажать растения, как в почву.

— Пора мне приниматься за работу, — сказал Уолл. — Хочешь помогать, таская за мною приборы и оборудование?

— Позже, наверное, и захочу. А пока что у меня есть предложение получше. Давай-ка разбредемся так, чтобы не попадаться на глаза друг другу хотя бы час.

— Великолепная мысль! Только давай возьмем с собой оружие.

— Сражаться с взбесившимися водорослями?

— Возьми оружие.

Через час Карв вернулся. Пейзажи этой планеты были смертельно однообразными. Под плотным одеялом пены толщиной В шесть дюймов хлюпала вода; затем по мере удаления от океана все больше попадались суглинистые пески, а еще дальше — настоящий сухой песок. Пляж упирался в белый обрыв, склоны которого были сглажены как будто беспрерывными ливнями. Он так и не обнаружил цели для своего лазерного резака.

Уолл оторвался взглядом от своего бинокулярного микроскопа и улыбнулся, завидев своего пилота. Швырнул ему полупустую пачку сигарет.

— Не стоит тревожиться за чистоту здешнего воздуха, — добродушно заметил он.

Карв подошел к нему вплотную.

— Что новенького?

— Это действительно водоросли. Я не могу установить точно вид, но разница очень небольшая между ними и их земными аналогами, если не считать, что все эти водоросли принадлежат к одному и тому же виду.

— Это нечто необычное? — спросил Каре, удивленно оглядываясь вокруг.

Уолл предстал перед ним совсем другим человеком. На борту корабля он был настолько неряшлив, что мог даже представлять из себя определенную опасность, по крайней мере, в глазах белтера Карва. Но теперь он был собран и весь поглощен работой. Его небольшие приборы были расставлены ровными рядами на переносных складных столиках. Более объемистые приборы устойчиво размещались на своих штативах на плоской скале, ножки штативов были тщательно отрегулированы таким образом, чтобы площадки под приборами были строго горизонтальными. А сам Уолл так осторожно орудовал бинокулярным микроскопом, как будто тот мог развалиться от одного его прикосновения.

— Да, это необычно, — объяснял тем временем Уолл. — Между прядями водорослей нет и намека на движение микроскопических организмов. Нет никакого разнообразия в структуре тканей. Я брал образцы с глубины до двух метров. Все, что мне удалось обнаружить, — вот этот один-единственный вид водоросли. Я проверил их на содержание протеинов и углеводов. Эти водоросли вполне съедобны. Мы проделали весь наш путь только для того, чтобы найти пруд с пеной и слизью!

Затем они совершили посадку на одном из островов пятью сотнями миль южнее. На этот раз Карв помогал собирать образцы. Теперь дело у них пошло куда быстрее, хотя они старались как можно меньше докучать друг другу. Шесть месяцев, проведенных в двух тесных клетушках, не могли не сказаться на их настроении. Им пришлось провести не один час на грунте прежде, чем они смогли соприкасаться локтями друг с другом без желания тут же броситься в драку.

Карв с интересом наблюдал за тем, как проводит свои эксперименты Уолл. Он стоял на таком расстоянии, чтобы можно было без труда переговариваться, но при этом ощущать, что в округ имеется много свободного пространства. Тщательность, с которою Уолл обращался со своей аппаратурой, все еще продолжала поражать его. Она никак не согласовывалась с неаккуратно подстриженными ногтями Уолла и его тридцатичасовой щетиной на щеках.

Ну что ж, Уолл ведь был плоскоземцем. В течение всей его жизни ему предоставлялась возможность устраивать беспорядок по всей планете, он не был стеснен переполненным людьми куполом с искусственной атмосферой или тесной кабиной корабля. Ни единому плоскоземцу не дано научиться подлинной аккуратности белтеров.

— Тот же самый вид, — объявил Уолл.

— Ты проверил уровень радиации?

— Нет. А зачем?

— Плотная атмосфера, наверное, не пропускает большую часть гамма-излучения. Это означает, что твоя водоросль не может подвергаться мутациям, если только на нее не воздействует местный источник радиации из грунта, которым покрыта планета.

— Карв, ей еще как пришлось видоизменяться, пока она не приняла теперешний свой вид, А каким же другим образом могли вымереть все ее ближайшие сородичи?

— Это твоя область знаний.

Чуть позже Уолл сказал:

— Я не в состоянии определить даже сколько-нибудь значительную фоновую радиацию. Ты оказался прав, но это ничего не объясняет.

— Значит, нам не мешало бы отправиться еще куда-нибудь?

— Похоже на то.

Теперь они опустились прямо посреди океана, и когда корабль перестал подпрыгивать на волнах, Карв прошел в воздушный шлюз со стеклянным ведром.

— Здесь покров водорослей толщиной в добрый фут, — доложил он. — Совсем неподходящее местечко для устройства Диснэйленда. Не думаю, что мне хотелось бы поселиться здесь.

Уолл тяжело вздохнул, соглашаясь с ним. Зеленая пена тяжело плескалась вокруг блестящего металлического корпуса «Сверхсвета» двумя ярдами ниже порога двери из шлюза.

— Наверное, многие планеты такие же, как эта, — заметил Карв. — Пригодные для обитания, но вряд ли кому-либо нужные.

— А мне так хотелось стать первым человеком, основавшим колонию среди далеких звезд.

— И чтобы твое имя навеки было запечатлено на страницах газет и учебников истории?

— А мое незабываемое лицо на каждом «трехмере» солнечной системы. Скажи мне, сотоварищ мой по полету, если ты настолько ненавидишь рекламу, то почему ты, с такой тщательностью ухаживаешь за своей вандейковской бородкой?