Тим Хэй - Николае

Свидетели не остались на сцене и вообще на стадионе во время этой первой большой евангелической акции на стадионе Коллека. Они исчезли и вернулись к Стене плача к тому времени, когда собрание было закончено. В течение следующих полутора лет эта встреча на огромном стадионе воспроизводилась десятки раз почти в каждой стране мира, в результате чего десятки тысяч людей обратились к вере.

Враги раввина бен-Иегуды пытались «восстать на него» в течение этих восемнадцати месяцев, как и предупреждали свидетели. Другие, видимо, поняли, в чем дело, и раскаялись в своих намерениях. Временный трех-четырехнедельный перерыв с момента последнего покушения на его жизнь был приятной передышкой для неутомимого бен-Иегуды. Но теперь он был в бегах, а его семья и его водитель — убиты.

По иронии судьбы последний раз Бак был у Стены плача вместе с раввином бен-Иегудой, чтобы посмотреть и послушать двух свидетелей. Той же ночью они вернулись туда и осмелились приблизиться к решетке и заговорить с людьми, которые убивали всех, кто пытался подойти к ним так близко. Бак понимал, что они говорят на своем языке, хотя его магнитофонная запись происходившего позднее показала, что они говорили на иврите. Раввин бен-Иегуда начал цитировать слова Никодима, сказанные им во время знаменитой ночной встречи с Иисусом, и свидетели ответили словами Иисуса. Это была самая страшная ночь в жизни Бака.

Теперь он был здесь один. Он искал бен-Иегуду, который передал Хаиму Розенцвейгу, что Бак поймет, где начинать поиски. Он не мог придумать лучшего места.

Как обычно, перед свидетелями собралась огромная толпа, хотя люди были достаточно научены горьким опытом своих предшественников и старались соблюдать дистанцию. Даже гнев и ненависть Николае Карпатиу до сих пор не повредили Мойше и Илии. Не раз, и даже на публике, Карпатиу спрашивал, неужели не найдется человек, который бы избавил мир от этих двух нарушителей спокойствия. Военные руководители с извинениями сообщили ему, что, судя по всему, никакое оружие не способно причинить им вред. Сами свидетели постоянно говорили о тщетности таких попыток до «определенного часа».

Брюс Варне объяснил «Отряду Скорби», что, действительно, в определенный момент Бог сделает свидетелей уязвимыми и на них будет совершено нападение. Это событие произошло более полутора лет тому назад, по примерным подсчетам Бака, но даже воспоминания о нем были кошмаром для его души.

Этим вечером свидетели делали то же, что делали каждый день со времени подписания соглашения между Израилем и Карпатиу: они провозглашали наступление Судного дня Господня. И они заявляли, что Иисус — «Господь Вседержитель, Предвечный Отец и Царь Мира. Не позволяйте ни одному человеку называть себя Правителем Мира! Каждый, кто говорит это, есть не Христос, но Антихрист, и смерть не минует его! Да будет проклят тот, кто проповедует другое Евангелие! Иисус — единственный истинный Бог, создатель небес и земли!»

Бака всегда пугали и трогали проповеди свидетелей. Он оглядел толпу и увидел людей из разных стран, принадлежащих разным культурам, и по собственному опыту знал, что многие из них не понимали иврита. Они понимали свидетелей на своих языках, так же, как и он сам.

Бак на четверть пробился сквозь толпу, состоявшую примерно из трех сотен людей. Он привстал на цыпочки, чтобы увидеть свидетелей. Внезапно оба свидетеля прекратили свою проповедь и направились вперед к решетке. Толпа как один отступила, опасаясь за свою жизнь. Свидетели теперь стояли в нескольких дюймах от решетки, толпа отступила футов на пятьдесят, оставив Бака впереди.

Баку стало ясно, что свидетели заметили его. Оба смотрели прямо ему в глаза, и он не мог пошевельнуться. Не изменив выражения лица и не двигаясь, Илия начал проповедь: «Имеющий уши да услышит! Не бойся, ибо я знаю, что ты ищешь Иисуса распятого. Его нет здесь; ибо Он воскрес, как сказал».

Верующие в толпе забормотали «аминь» и выразили свое согласие. Бак сосредоточился. Мойша сделал шаг вперед, и, казалось, обращался непосредственно к нему: «Не бойся, ибо я знаю, кого ты ищешь. Он не здесь».

Илия подхватил: «Пойди скорее и скажи Его ученикам, что Он воскрес из мертвых!»

Мойша, по-прежнему пристально глядя на Бака, продолжил: «Воистину, Он предваряет тебя в Галилее: там Его увидишь; вот, я сказал тебе».

Свидетели замерли и стояли молча так долго, что казалось, будто они окаменели. Толпа стала нервничать и начала расходиться. Некоторые ждали, не заговорят ли свидетели снова, но они молчали. Вскоре только Бак остался стоять там, где он стоял последние несколько минут. Он не мог отвести своего взгляда от глаз Мойши. Оба свидетеля просто стояли около решетки и пристально смотрели на него. Бак начал приближаться к ним, подойдя на расстояние около двадцати футов. Свидетели не двигались. Казалось, они даже не дышали. Бак не заметил, чтобы они моргнули или шевельнули хоть одним мускулом. В сгущающихся сумерках он внимательно разглядывал их лица. Ни один из них не раскрыл рта, и все же Бак абсолютно четко услышал фразу на своем языке: «Имеющий уши да услышит».

Интерком вызвал Рейфорда к входной двери его дома, где ждал водитель Хетти. Он проводил его к белому длинному «Мерседесу» и открыл заднюю дверь. На сидении рядом с Хетти было место, но Рейфорд предпочел сесть напротив нее. Она была одета не слишком вызывающе, как и просил Рейфорд, но даже в простой одежде выглядела очень мило. Он решил не говорить ей об этом.

Ее лицо выглядело беспокойным:

— Спасибо, что ты согласился встретиться со мной.

— Да, пожалуйста. Что случилось?

Хетти бросила взгляд в сторону водителя:

— Давай поговорим за обедом, — сказала она. — В «Бистро», хорошо?

Бак стоял как вкопанный перед свидетелями, когда зашло солнце. Он огляделся вокруг, чтобы убедиться, что по-прежнему был с ними наедине: «И это все, что я имею? Он в Галилее?»

Снова, не открывая губ, свидетели сказали: «Имеющий уши да услышит».

Галилея? Существовала ли она вообще? Где и с чего Баку начинать? Ему страшно не хотелось торчать здесь всю ночь. Он должен был знать, куда идти, сориентироваться. Бак обернулся посмотреть, нет ли поблизости такси, но увидел только несколько машин. Он снова повернулся к свидетелям: «Если я вернусь позже, ночью, смогу ли я узнать больше?»

Мойша отошел от решетки и сел на мостовую, прислонившись к стене. Илия начал жестикулировать и сказал громко: «Птицы небесные имеют гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову».

— Я не понимаю, — ответил Бак, — объясните мне.

— Имеющий уши… Бак расстроился.

— Я вернусь в полночь. Я очень надеюсь на вашу помощь.