Конрад Фиалковский - Homo Divisus

- Я еду в Иробо, - сказал он.

Лен срезала ножичком верхушку яйца, потом взглянула на Корна.

- Когда?

- Сейчас.

На завтрак были овсяные хлопья с молоком, и это напоминало ему самые неприятные минуты детства, однако пришлось есть, так как, во-первых, он был голоден, а во-вторых, поторопился сказать Лен, что с особым удовольствием ест именно это блюдо. Перекусив, он отодвинул наполовину недоеденную тарелку и выпил большую кружку кофе с молоком.

- Теперь скажи, что бы ты хотела обо мне знать.

- Как репортер ничего. Я же сказала вчера, что это не имеет значения.

- И все-таки. Имеет значение или нет, ты заслужила это и должна написать очерк. Я слышал, о чем вы говорили вчера. Предупреждаю, ты будешь разочарована. Я родился в прошлом веке. Прожил не слишком много, как раз столько, чтобы начать ценить жизнь. Когда ты очень молод, жизни еще не ценишь сама знаешь, я думаю.

Ну, а когда у меня уже была жена, дом и немного больше порядка в голове, я разбился на автомобиле и угодил в жидкий азот, в ожидальню, как теперь называется. В жизнь меня "включили" совсем недавно. О некоторых усовершенствованиях моего организма ты уже знаешь. Кроме того, что ты видела, тех киборгизованных элементов, я еще умею проводить эксперименты, которых никогда раньше не проводил, и узнаю такое, чего никогда прежде не знал. Одно из моих новых "умений" как раз то, что я манипулянт. Есть еще несколько несущественных деталей, но в принципе - это все. Ты удовлетворена?

- Но ведь это только половина многосерийки из видео, сказала Лен.

- Правда?

- Конечно. В видео есть еще и вторая половина: великий манипулянт, который существует независимо от дебютанта.

- Дебютанта?

- Да. Так называется роль, которую ты мне рассказал.

- Чей сценарий?

- Не знаешь? Конечно, откуда тебе знать. Сценарий написал Нот Фузий. Он уже сто лет пишет научную фантастику. Иногда трудно поверить, что он все еще жив. Знаешь, еще мои деды читали его книги.

- Понимаю. После такого фильма интервью было бы неинтересным. Ты напрасно потеряла почти день.

- Ты серьезно?

- Да, - ответил Корн, хотя и не был в этом убежден.

- Знаешь, Стеф, - Лен опустила глаза, - всего несколько раз в жизни, а иногда лишь однажды встречаешь мужчину, о котором с первого мгновения знаешь, что это тот, единственный. Но этого недостаточно, потому что есть еще дети, другой мужчина - твой муж. Либо ты слишком молод, чтобы знать, как редко случается такое...

- К чему ты это? - прервал он.

- Хочу, чтобы ты знал.

- Зачем?

Она взглянула ему в глаза.

- Чтобы знал, что можешь вернуться, - она улыбнулась. Когда вам скверно, вы иногда возвращаетесь к таким женщинам, как я.

Он допил кофе и встал.

- Я пойду.

- Я провожу тебя, - Лен тоже встала и прошла в соседнюю комнату. Вернулась она, одетая в коричневую ткань, которая, вероятно, была плащом.

- На чем ты собираешься ехать?

- На сублете.

- Правильно. Быстрее и удобнее. Вызвать автомобиль?

- До сублета далеко?

- Нет. Можем пройти пешком.

Они вышли. Светило солнце. На противоположной стороне улицы на тротуаре дети играли в классики. За углом дома оказались повыше.

- Здесь расположены автоматы услуг, - пояснила Лен.

- Близко.

- Да, удобный дом. Как репортер видео я могла бы сменить на больший, но не хочу.

- Думаешь, я мог бы жить в таком доме, как твой?

- А зачем? У тебя наверняка есть свой фантом. И ты иногда живешь в имитированном мире.

- Фантом?

- Не прикидывайся наивным. Думаю, именно поэтому ты не обращаешь на меня внимания. Вы, с фантомами, для нас, женщин, в принципе потеряны.

Он хотел сказать, что не понимает, но подумал, что Лен ему не поверит, и смолчал.

- Здесь, - сказала Лен. - Станция вублета.

Они вошли в здание. Зал был невелик. Потолок горел ярким желтым светом, на стенах мелькали разноцветные надписи, которых он не стал читать. Лен подошла к ряду автоматов, встроенных в стену, и коснулась индикатора своим знаром.

- Куда? - спросил автомат.

- Провожающий, - ответила Лен.

- Прошу знар отъезжающего.

Корн прикоснулся знаром к индикатору.

- Куда? - спросил автомат.

- Иробо, - ответил Корн.

- Ждать долго? - спросила Лен.

- Сейчас подам сублет.

- Я поеду прямым? - спросил Корн.

- Не понимаю. Что значит - прямым?

- Надо ли будет пересаживаться, чтобы доехать до Иробо?

- Долететь, - поправила Лен. - А сублет индивидуальный. Доставит на место.

Он хотел спросить, почему она говорит "долететь", но раздумал. Они были уже не одни. В зал вошел мужчина и остановился в двух шагах от них. Потом появилась женщина с ребенком.

На другой стороне зала располагался полукруглый желоб двухметрового радиуса. Корн подошел поближе и увидел на дне желоба рельс из черного незнакомого металла. У выхода из зала с обеих сторон желоб закрывали шлюзы из многочисленных перекрывавших друг друга плит, уложенных подобно лепесткам диафрагмы в фотоаппарате.

- Вероятно, мы больше не увидимся, Стеф, - сказала Лен.

- Почему? Навести меня, если будет желание. Мой знар тебе известен.

- Нет. Лучше приезжай ты. Впрочем, знаю, не приедешь. На свете миллиарды людей, и случайно мы уже не встретимся.

- Разве что это опять будет хорошо отрежиссированная случайность, - улыбнулся он.

- Не будет, - сказала она. - Прощай.

- Прощай, Лен... и спасибо тебе.

Она повернулась и вышла не оглянувшись. Он только видел, как за прозрачной стеной мелькнул ее плащ.

- Сублет Корна, - произнес мегафон голосом автомата.

Шлюз на мгновение раскрылся, и по желобу, заполнив его, беззвучно продвинулся вагон в форме снаряда. Его верхняя часть раскрылась, и Корн, войдя, удобно устроился в кресле. Крыша задвинулась, и несмотря на то, что снаружи она была черной и шероховатой, изнутри он видел перрон и людей на нем.

На пульте зажегся желтый сигнал.

- Отлет, - произнес голос внутри кабины.

Вагон медленно двинулся вдоль перрона, прошел через шлюз и оказался в полной темноте. Корн чувствовал, как его вдавливает в кресло. В кабине загорелся свет.

- Музыка, видео или обед? - спросил голос.

- Я хочу подумать, - ответил Корн.

- Повтори, не понял.

- Не хочу ничего. Это ты, надеюсь, понимаешь? - Корн вытянул ноги и удобнее устроился в кресле.

11 Сознание возвращалось с трудом, рывками. Это не было обычным пробуждением. Он беззвучно мчался в туннеле и осознал это не сразу. Затем он увидел желтый свет, матовый экран, кресла и понял, что находится в сублете. Пытаясь сообразить, как оказался здесь, в вагоне, подумал о Корне и понял все. Его сознание снова заработало, и он вспомнил какой-то город, толпы людей, голубые знамена. Он знал, что это встречают космонавтов, вернувшихся с Венеры. А потом понял, что все это произошло еще до его рождения, и, значит, это память другого человека, Стефа Корна, информация, которую считывало его собственное сознание.