Владимир Михановский - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18

Старший инспектор не присутствовал на первом допросе: он срочно уехал из города, но на следующий день, ко второму допросу, возвратился в столицу. Демонстрируя свое недовольство, Калвер не явился в полицию, а послал вместо себя адвоката.

После того, как следователь выслушал показания нескольких свидетелей, старший инспектор Колтер достал из внутреннего кармана пиджака небольшой литературный журнал и прочитал короткий детективный рассказ. Он принадлежал перу Калвера и был опубликован сразу же после выхода в свет его романа. В новелле описывался химический метод растворения жертвы убийцей и возможность восстановления, реставрации следов этого преступления. Сам способ был описан довольно подробно и довольно скучно, и редактор издания принял рассказ к печати, только исходя из славы и авторитета Калвера.

В пригородном лесу полицейские осмотрели каждый квадратный метр. В конце концов на одной из полян были найдены следы, изобличавшие Калвера.

Он был повешен.

Но на следующий день после казни труп Калвера был найден в морге без головы.

С тех пор старший инспектор Колтер внимательно следит не появится ли какой-нибудь новый ученый, который одновременно добился замечательных результатов в химии, физике, медицине, и в то же самое время писал бы романы.

Перевод с венгерского

Сергея Фадеева

Действительно, все началось не с марсиан.

В горах Бактрии, а по мнению других — в горах Мадагаскара обитала некогда мифическая птица грифон. Туловище у грифона было львиное, но в восемь раз крупнее, чем у обычного льва, голова же — орлиная, но в сто раз крупнее, чем у обычного орлана. Грифон без труда поднимался в воздух, неся в клюве всадника вместе с конем или двух волов…

Феникс обитал, согласно преданию, в Египте, в окрестностях Гелиополя. Разложив костер из ветвей душистого дерева, он сжигал себя, чтобы затем воскреснуть из пепла…

Птица рокк гнездилась в горах Индустана. Яйца, откладывавшиеся этой птицей, были столь велики, что путешественники принимали их за мраморные купола.

Фракия была местом обитания гарпий. Ненасытность и коварство этих существ, наделенных девичьими лицами, не имели границ.

Внушителен перечень морских и речных чудовищ: бегемот, левиафан, морской конь, ремора, морской змей, гигантский осьминог, кит.

Горные пещеры и расселины населяли семи-, восьми- и стоглавые драконы, на перекрестках дорог путников подстерегали свирепые сфинксы — существа, наделенные туловищем льва, головой женщины, орлиными крыльями и змеиным хвостом.

Лесные чащи облюбовали себе химеры, единороги, львиные муравьи и древние гумбабы. По ночам в небе летали вампиры, наделенные крыльями летучих мышей, а в болотистых местах становились различимы светящиеся тела саламандр.

А что творилось под землей?! Полный перечень диковинных существ, населявших подземный мир, еще никем не сделан. Человеку не было необходимости отправляться в далекие, неизвестные края. Достаточно было ему взглянуть в сторону, чтобы увидеть, что кто-то или что-то вдруг промелькнуло в тени куста, чья-то голова высунулась и закачалась над волнами озера или реки.

Неудовлетворенный чудесами жизни, огромным разнообразием живых существ, человек заселил окружающую его природу фантастическими существами, являвшимися ему во сне или порожденными фантазией.

Сказка, миф, религия, литература, соревнуясь между собой, порождали существа одно диковиннее другого, то страшные, то добрые, демонические или волшебные. Они всегда существовали. Как глубоко бы ни заглянули во время, в прошлое, мы непременно встретимся с ними. Они и сегодня с нами, в нас, вокруг нас.

Откуда же пришли, что хотят, как выглядят они?

Начнем с марсиан.

Марсиане и прежде жили в детских наших мечтаниях, в сказках, но для людей XX века их заново «открыл» — описал их внешний облик, характер, деятельность — писатель-фантаст Герберт Уэллс. «Тот, кто не видел живого марсианина, — читаем в «Войне миров», — вряд ли сможет представить его страшную, отвратительную внешность. Треугольный рот, с выступающей верхней губой, полнейшее отсутствие лба, никаких признаков подбородка под клинообразной нижней губой, непрерывное подергивание рта, щупальцы, как у Горгоны, шумное дыхание в непривычной атмосфере, неповоротливость и затрудненность в движениях — результат большой силы притяжения Земли, в особенности же огромные пристальные глаза — все это было омерзительно до тошноты. Маслянистая темная кожа напоминала скользкую поверхность гриба, неуклюже медленные движения внушали невыразимый ужас. Даже при первом впечатлении, при беглом взгляде я почувствовал смертельный страх и отвращение».

Мы с легкостью могли бы установить, откуда были позаимствованы составные части порожденных воображением писателя созданий. Отнюдь не случайно иллюстраторы изображали марсиан в виде существ, напоминавших осьминогов. Но осьминоги-марсиане Уэллса явились на Землю на космических аппаратах, они располагали мощной боевой техникой, смертоносными лучами, то есть представляли высокоразвитую в техническом отношении цивилизацию. Писатель переступил через границы мифологии; его интересует уже не олицетворение грозных сил природы, а двойственный характер творимых человеком сил. Появление марсиан было поворотным пунктом в литературе. Завершился длительный процесс формирования научно-фантастической литературы. Можно было бы сослаться на прежние достижения, эксперименты в этой области, упомянуть имена писателей Лукиана, Мора, Кампанеллы, Бэкона, Сирано де Бержерака, Йокаи, Верна и многих других.

Однако, говоря о современной научно-фантастической литературе, мы можем с уверенностью утверждать, что она зародилась в момент ступления на землю марсиан.

Появились чудовища, имеющие в своем распоряжении машины.

Внешностью они сильно отличаются от людей, но характером, поступками, агрессивностью, жаждой к разрушениям они напоминают людей капиталистического общества начала века. И не станем отрицать, что человек во многом был похож на жестокого, кровожадного марсианина. Он использовал технику для разрушений, вел колониальные войны, перекраивал карту мира.

В поэтических прозрениях Уэллса значительно больше реальности, знаний об обществе, чем это может показаться на первый взгляд. В них нетрудно уловить нотки страха, бесперспективности, предчувствия катастрофы.

Историю научно-фантастической литературы можно было бы рассматривать, сузив ее рамки, и как историю изображавшихся в ней всевозможных чудовищ, фантастических существ. Но подобная точка зрения при всей ее привлекательности может послужить почвой для недоразумений, ненужных споров, неверных заключений. Оставим теперь в стороне марсиан и попробуем определить границы научной фантастики.