Владимир Фильчаков - Светлый квартал

Роща казалась непроходимой. В невероятно тугую сеть сплетены кусты, ветви берез, упавшие трухлявые стволы. Нет, вон виднеется тропинка. Под ногами хрустели сухие ветки. Дождя не было давно, чиркни спичкой, и роща вспыхнет как облитая бензином, и пойдет полыхать, и сгорит за полчаса... Гоша остановился, подумал, сунул пистолет в карман, достал платок, жалко что не белый, с голубыми полосками, поднял над головой, двинулся дальше, вошел в рощу. На него набросились голодные, ошалелые комары. Гоша сделал двадцать шагов...

- Стой! - сказал за спиной мужской голос, и Гоша замер, услышав клацанье затвора. - Кто такой?

- Из Города, - глухо ответил Гоша.

- Понятно. Повернитесь. Медленно.

Гоша повернулся, увидел перед собой мужчину с небольшой бородкой,в косоворотке, галифе, хромовых сапогах. В руках мужчина держал двустволку со взведенными курками.

- Оружие есть?

- Есть.

- О! Положите на землю.

Гоша вытащил из карманов пистолеты, сложил, отошел на три шага назад.

- Еще, - приказал мужчина.

Гоша отступил дальше. Мужчина подошел, не спуская с Гоши двустволки, поднял пистолеты, сложил в карманы галифе. Приказал:

- Вперед.

Гоша покорно пошел вперед, по еле приметной тропинке. Идти пришлось недолго. Вскоре открылась небольшая поляна с избушкой из толстых бревен, с узкими окнами, высоким коньком и резным крыльцом. Перед избушкой стоял вкопанный в землю грубо сколоченный стол со скамьей, валялось несколько чурбаков. За избушкой угадывался большой дощатый почерневший сарай.

- Присаживайтесь, - сказал мужчина, садясь на скамью. Ружье он положил на стол.

Гоша устроился на чурбаке.

- Так вы из Города?

- Да.

- А зачем?

- Да есть у меня тут одно дело.

- Какое дело?

- А вы, собственно, кто?

- Хм. Вопросы полагается задавать мне. Ну да ладно. Моя фамилия - Пороховницын. Я здесь живу. Так какое у вас здесь дело?

- Девушку я ищу. Ариной зовут. Не встречали?

- Арина? - Пороховницын задумался. - Встречал.

- Ну!? - Гоша подался вперед. - Когда?

- Давненько. Около года назад.

- Послушайте, - Гоша старался говорить убедительно. - Я ничего плохого против вас не замышлял. Просто шел себе и шел. Дорога от Города к вам ведет.

- А оружие зачем?

- Как же? На всякий случай.

- Понятно.

- Я ищу Арину. Где она?

- Не знаю. Она была у меня. Переночевала и отправилась дальше. Очень хорошая девушка. Положительная.

Гоша покивал, дескать, в самом деле, положительная.

- Я дал ей кое-что на дорогу. Одета она была больно не по-здешнему. Плащ дал, продукты. Ботинки. Они ей великоваты оказались, ну да не в туфельках же ей по полям ходить. - Он помолчал. - Ладно. На придурка вы не похожи...

- Спасибо.

- Что? Хм. Извините. Придурками я называю... словом, сами увидите. К вам это не отностися. Есть хотите?

- Пить хочу.

- Там, за домом - колодец.

Гоша встал, обошел дом, увидел приземистый сруб с воротом, отправил в колодец ведро, напился студеной воды, вернулся. Пороховницын сидел, опустив голову. Внезапно в доме что-то загудело прерывисто и тревожно. Пороховницын поднял голову, поморщился.

- Идут, - сказал он. - Пойдемте.

Они вошли в дом из одной комнаты, без сеней. Стол, шкаф с книгами, железная кровать, стулья. На столе стоял маленький телевизор, перед ним какой-то пульт с верньерами и кнопками. На пульте мигала красная лампочка, противно верещал зуммер. На экранчике телевизора было видно поле, по которому, продираясь сквозь заросли травы, медленно брели десять мужчин в темных мундирах с автоматами наизготовку.

Пороховницын сел за стол, придвинул пульт, нажал кнопку. Зуммер умолк.

- Вот так три раза в неделю, - устало сообщил он. - Идут меня завоевывать. Придурки.

Он начал крутить верньеры, и Гоша увидел, что экран перекрещен линиями. Пороховницын совместил перекрестие с грудью одного из идущих, нажал педаль под столом и человек упал. Гоша успел заметить, что на груди у него расплылось темное пятно. А Пороховницын продолжал крутить верньеры и нажимать педаль. Не прошло и минуты, как все десять человек лежали в высокой траве.

- Вот и все дела, - удовлетворенно сказал Пороховницын, поглядывая на Гошу. - Теперь раньше среды они не сунутся.

Гоша молчал, пораженный быстротой этого массового убийства.

- Есть хотите? - будничным тоном спросил Пороховницын и Гоша машинально кивнул, вспомнив Арину: "Я когда понервничаю, всегда хочу есть." - Ну, устраивайтесь здесь, а я сейчас.

Он вышел, оставив Гошу одного. Гоша медленно сел на стул, не спуская глаз с прицельного устройства. Покачал головой. Куда это я попал? - подумал он. - Это и есть Светлый квартал? Это и есть светлые желания?

Вернулся Пороховницын.

- Пойдемте, - сказал он. - На воздухе лучше.

Они вышли, обошли дом справа. Здесь под деревянным навесом стоял еще один стол и несколько чурбаков. На столе стояли жестяная миска с огурцами и помидорами, выщербленная фаянсовая тарелка с крупно нарезанным хлебом, две эмалированные кружки и запотевшая бутылка водки. Хозяин откупорил бутылку, налил.

- За встречу, молодой человек. Вас зовут...

- Гоша.

- А меня - Иван Пантелеймонович. За встречу, Гоша.

Гоша опрокинул водку, зажмурился, понюхал хлеб. Хлеб оказался черствым. Он откусил хрустящий огурец, пожевал и спросил:

- А... за что вы их так... придурков?

- А как же? Когда у меня не было сигнализации и дистанционного управления огнем, они добирались сюда и сжигали все. Я отсиживался в лесу, а потом приходилось отстраиваться заново. Мне это быстро надоело. Теперь я не пускаю их ближе пятидесяти метров до рощи. Да вы не беспокойтесь - они не настоящие.

- Как не настоящие?

- Вы в компьютерные игры играли когда-нибудь? Ну вот, это что-то вроде. Муляжи. Куклы. Вы же видели, я начал стрелять, а они даже не залегли. Одно слово - придурки. Они идут сюда с идиотской периодичностью, по расписанию. Следующий сеанс - в среду, в это же время.

Он налил еще водки. Выпили.

- А откуда же они идут? - спросил Гоша.

Пороховницын пожал плечами.

- Они всегда приходят с одной стороны - там женский монастырь, я туда езжу иногда за хлебом. В монастыре их нет, так что откуда они берутся - не имею понятия. Поверьте, мне это не нравится совсем - убивать. Пусть даже не людей в полном смысле, но ведь выглядят они как люди. Но мне нравится жить здесь, и за эту жизнь я буду бороться! - Он стукнул кулаком по столу, лицо у него потемнело. - Да, буду бороться. Здесь я свободен. Понимаете? Я полностью свободен, я ни от кого не завишу, я никому не подчиняюсь, никто мне не указ. Я делаю что хочу. Понимаете? А они лезут, чтобы все разрушить, а меня - убить. Как я должен поступать, по вашему? Отдать им все на разор? Или уйти отсюда? А почему, собственно? Почему я должен переселяться? Понимаете? Мне хорошо именно здесь, в этом лесу, среди этих комаров, которые одни и составляют мне компанию. Мне хорошо здесь. Понимаете?