Алексей Васильев - Сингулярность (сборник)

– Те же самые, – ответил Владимир. – В сущности, главное – добыча ресурсов. Полные же трюмы – виртуальны, в действительности уничтоженные метастазы, холестерин и мертвые бактерии перерабатываются организмом. Пираты же специализируются на уничтожении вирусов и вредных бактерий – кормя всевозможными «морскими чудовищами» свои прожорливые базы. Кроме того, это придает игре интерес.

– Понятно, – сказал Торгвальд Лютенсвен. – Пальба, взрывы, запуск торпед – это анимация. Если враг уничтожен – просто происходит разрыв связи человек – микробот?

Владимир кивнул.

– Но что тогда? Откуда берутся новые челноки?

– Ну, во-первых, микроботов у вас с запасом, – улыбнулся Горицветов, – ждут своих игроков. Во-вторых, старые никуда не пропадают. Те же пиратские челноки, уничтоженные вами… уничтоженные на экране, но сохранившиеся в вашем теле, опять передаются в управление, уже как новая игровая единица.

– Неплохо, – одобрил Торгвальд Лютенсвен, – и последнее. Вы сказали, что создание компьютерного интеллекта, который позволит управлять микроботами, возможно? Когда это произойдет?

– По прогнозам, лет через девять… в лучшем случае – через семь…

– Да, столько ждать я не мог, – согласился Торгвальд. – Браво! Никогда бы не подумал, что стану считать себя вашим должником…

Когда Торгвальд Лютенсвен возвращался в офис компании, с ним связался Никонов.

– А-а, вот и старый прохвост! – радостно приветствовал его глава совета. – Все уже знаю!

– Как самочувствие? – спросил его тот.

– Как наиграют…

Приятели рассмеялись.

– Ладно, обо всем этом поговорим потом, а сейчас слушай, – сказал Никонов. – Вчера хакера поймали, умудрился взломать игру, но успели перехватить. Ребята до сих пор затылки чешут, взлом – дело невероятное, там такая защита… У правительственных проектов хуже оборона.

– И что с ним? – нетерпеливо спросил Лютенсвен.

– Что-что… на нас будет работать, под замком пока, привыкает к новой жизни…

– А он согласится?

– А куда денется? Торгвальд, я тебя не узнаю. Так новости, что ли, подействовали?

– Все нормально. Уже привыкаю быть игровым пространством. Как и к тому, что живой, здоровый. Но вот когда понял это, чуть не лопнул. Чуть Горицветова не расцеловал и всех его коллег. С трудом удержался. Думаю, мое хладнокровие – кажущееся хладнокровие – его удивило немало. По глазам видел – он-то все ждал, когда у меня реакция будет. Когда я осознаю. А я только шампанского попросил!

– Да, теперь ты – здоровое игровое пространство…

– Ладно, у тебя еще что-то есть?

– Звонили из службы безопасности. В компании крот завелся. Неоднократно проникал в твой компьютер. Скорее всего, это Митякис, ему позарез нужна информация о твоих планах на совещание. Еще подозреваю, что вышел с офисного на твой домашний и порылся в личных файлах. Так что наверняка видел твою медицинскую карточку и постарается использовать болезнь как главный козырь. Он на тебя давно зуб имеет…

– Обломает он его, – спокойно ответил Торгвальд. – Зуб-то у него еще молочный! К тому же мои планы на сегодняшнее совещание сильно изменились… Взлетели, я бы сказал! С учетом произошедшего готовлю небольшой сюрприз.

– Какой?

– Новый инвестиционный проект, сроком на восемь лет.

– Почему на восемь?

– Потому что потом я предложу следующий. И знаешь что? Займись-ка плотнее компьютеростроением. Узнай, кто владельцы крупных пакетов акций, к заводам присмотрись…

– Понял. А что с Митякисом будешь делать?

– Думаю размазать по офису и скормить паштет акулам! Это знатная потеха! – захохотал Торгвальд. – Тысяча чертей!

…Торгвальд Лютенсвен открыл глаза.

Начиналось самое интересное. Митякис завершал выступление и собирался сделать это эффектно.

– …Допущенные компанией промахи, возможно, произошли из-за неверного понимания ситуации, искаженного уважаемым господином Лютенсвеном, – говорил он, – но почему так произошло? Что заставило опытного и осторожного главу нашей компании сделать столь сомнительный выбор и убедить всех нас инвестировать деньги в убыточный медицинский проект? Ответ лежит на поверхности и, возможно, многих шокирует. Дело в том, что у Торгвальда Лютенсвена рак позвоночника! Данные могут подтвердить его врач или медицинская карточка, которую Торгвальд тщательно скрывает. Болезнь находится в критической стадии и не поддается лечению.

В переговорной раздался дружный вздох, и все взгляды обратились на главу «Норда».

Торгвальд безмятежно улыбался.

– Я заранее прошу извинения у всех вас и особо – у господина Торгвальда за то, что обнародую эту информацию. Однако вынужден ставить вопрос о дальнейшей целесообразности его пребывания на посту… человек вынужден пользоваться сильнодействующими химическими препаратами… наркотики… не в состоянии отвечать… отвергались инвестиционно привлекательные проекты… сомнительные результаты… упущенная прибыль…

Слова сливались в монотонный гул. Торгвальд неторопливо встал, чувствуя, как горячая кровь пульсирует в здоровом теле.

– Критическая стадия?

Он шагнул к Митякису.

– Рак позвоночника?

Костас побледнел, чувствуя неладное.

– Сильнодействующие медицинские препараты?

Кулак со свистом рассек воздух. Чавкнуло, будто валун швырнули в бассейн с мокрой глиной. Директора испуганно уставились на одинокий лакированный ботинок, где только что стоял Костас. Его владелец распростерся метрах в пяти.

– Я ставлю перед собранием вопрос о несоответствии некоторых членов совета занимаемой должности и о саботаже. Есть неопровержимые факты проникновения одного из нас в мою рабочую директорию с целью использования информации в личных целях. Да, да, именно он! – Торгвальд пинком отправил ботинок вслед владельцу. – Но об этом позже. А сейчас для вас есть сообщение. У меня действительно… был рак позвоночника.

После выступления Торгвальда Лютенсвена пришло время вопросов.

– Торгвальд, в свете последних новостей мы совсем забыли о будущем. Как я понимаю, проект предыдущего докладчика снимается с голосования… – сказал Горбачев.

– А может, кто-то считает, что преимущество было у моего… оппонента? – спросил Торгвальд.

Послышались смешки.

– В связи с последними событиями предлагаю обдумать участие компании в новом проекте, – сказал Лютенсвен. – Это вложения в работы по подключению современных игр к микроботам. Последующая конвертация и сопровождение. Заключение договоров с держателями игровых серверов. Это настоящий прорыв в управлении микроботами, когда миллионы игроков следят за человеческим здоровьем! Сейчас я один чувствую себя игровым полигоном… Пусть таких людей станет больше. Проект рассчитан на восемь лет. Почему восемь? По некоторым слухам, по истечении этого срока информационные технологии перешагнут рубеж мощности, и – будьте спокойны – я предложу вам новый проект… Но об этом пока рано. Предлагаю назвать нынешний проект – «Иммунитет». И пусть буква «И», как знак жизни, отныне будет пропечатана в правом верхнем углу логотипа с названием любой компьютерной игры!