Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

Тот был застигнут врасплох.

— Рядовой Кулибин!

— Во, видал, и фамилия у тебя историческая. Солдатская смекалка, брат, еще в русских сказках воспета. Давай, соберись. Нам понадобится твоя помощь.

Глеб удовлетворенно посмотрел на плоды своего «труда» и двинулся дальше. Рядовой Кулибин энергично зашагал следом.

Одного взгляда на больного было достаточно, чтобы признать два факта: во-первых, вирус существенно отличается от своего собрата, убившего Стаса, и, во-вторых, шансов на спасение у бедолаги нет. Глеб не подал виду, когда оба открытия окатили его, как ушат ледяной воды.

— Когда он заболел? — спокойно спросил «доктор Потемкин».

— Мы спали тут, он вдруг захрипел. Поглядели, а у сержанта… это, — сообщил рядовой.

Глеб посмотрел на настенный хронометр, на умирающего и пришел к третьему неутешительному выводу: вирус поработал всего семь часов, а покрытый язвами и отеками человек уже при смерти. Внимание привлек третий солдат, старательно прячущий от глаз доктора руки.

— У тебя что? — Глеб насильно развернул его кисть.

Водянистые красные припухлости облепили кожу, а приглядевшись, Глеб заметил похожие отметины на шее и щеках несчастного. Солдат закашлялся.

Новоявленный доктор обернулся к рядовому Кулибину и приказал снять гимнастерку. Тот, передергиваясь от напряжения, стянул одежду и предоставил мускулистое тело для осмотра. Признаков инфекции Глеб у него не обнаружил. Пообещав вернуться с лекарствами, он запер всех трех в помещении, отошел подальше и привалился к стене.

Паника.

Осознав свое состояние, Глеб сжал кулаки. Чувства и эмоции здесь не помогут. Требовалась полная концентрация сил и вся мощь логического анализа. А аналитический модуль давным-давно канул в небытие вместе с ассоциативной базой и прочими атрибутами прежнего существования.

Я должен мыслить холоднокровно, четко и уверенно, — сказал он сам себе. — Ошибки не допускаются. Итак, дано: нестабильный вирус-мутант, созданный в лабораторных условиях; результат действия — летальный исход; времени нет.

Глеб потряс головой. Анализ не строился, данные забивались приблизительными абстрактными картинами, обрывками воспоминаний о вчерашних исследованиях и прочей побочной информацией.

Да черт возьми! Тут полно ученых, химиков, биологов! Неужели мы не одолеем эту заразу!

Решение.

Оно всплыло неожиданно и совершенно отчетливо: организовать людей на борьбу со смертельной бедой.

Медицинская бригада, поднятая по тревоге, собралась в палате, куда вызвал их Орион. Глеб без лишних эмоций обрисовал ситуацию.

— У нас даже костюмов биологической защиты нет! — врач беспомощно встряхнул руками, будто возносил молитву к небесам.

— Я туда не пойду! — испуганно воскликнула его ассистентка.

— Туда пойдут те, кто готов, невзирая на опасность, помочь людям, — отрезал Глеб. — Мне нужны только добровольцы. В текущий момент первая задача — обеспечить более или менее изолированное помещение для пострадавших и оказать посильную помощь. Мы не знаем пока, как передается вирус, и что он из себя представляет. Исследование займет несколько часов. Это уже вторая задача.

Врач нервно пригладил взъерошенные волосы. Ассистентка в растерянности оглянулась на мужчин, вздохнула и, сконфузившись, спрятала глаза.

Высоченный хмурый санитар молча вытащил из шкафа носилки.

— Ну, док, двинули, что ли? — пробасил он.

Глеб проводил медиков взглядом.

— Орион, кого из сотрудников мы можем привлечь к работе?

— Главного генетика, — сразу же ответит тот. — Начальника биологической лаборатории и группу химиков из третьего сектора.

— Давай их всех сюда.

Орион рванулся к коммутатору, но что-то сообразив, оглянулся на друга.

— Я могу послать «SOS» в центр, минуя терминалы Филиппа!

Глеб нахмурился. Эта мысль приходила ему в голову, но принять решение не давал один вопрос, который он и задал Ориону.

— А как они отреагируют на заявление о боевом вирусе-мутанте, выпущенном черт знает откуда в изолированной секретной лаборатории при сомнительных обстоятельствах?

Молодой человек опустил руки.

— Я тоже не знаю, — кивнул Глеб. — Нам надо посоветоваться с кем-то более опытным. А пока — за дело своими силами.

Через час три из пяти научных секторов бурлили человеческими эмоциями и мыслями. Орион не уставал удивляться, как ловко Глебу удается тушить вспыхивающие очаги паники. Он сновал из одной лаборатории в другую, умудряясь при этом координировать их действия и быть в курсе всех исследований и тестов. Его перехватывали в коридорах, и взволнованные лаборанты совали ему распечатки и компьютерные фотографии. Глеб просматривал бумаги с машинной скоростью, раздавал распоряжения и шел туда, где считал свое присутствие необходимым.

Орион с группой добровольцев отправился в жилое крыло. Комнаты, жильцы которых не отвечали на «звонки» селектора, без зазрения совести вскрывались универсальным ключом. Таковых было шесть. И за всеми шестью дверями вошедших поджидал кошмар смертельного вируса. Изолятор, организованный в учебном классе для Продуктов, к пяти часам утра заполнился десятью новыми пациентами. Тело первой жертвы — сержанта службы охраны — вынесли в отдельное помещение.

— Глеб Борисович!

Глеб, не успевший привыкнуть к этому обращению, затормозил не сразу.

— Глеб Борисович! Нашли гада! — молодой сотрудник догнал его на повороте.

— У нас в лаборатории, на компьютере…

Начальник биологического блока поднялся навстречу. Бесполезный респиратор висел на опухшей шее, по бледному лицу градом катился пот.

— Любуйтесь, Глеб Борисович, — он показал на экран. — Да не на меня! Я знаю… Вот он, наш убийца.

Глеб с трудом оторвал взгляд от больного ученого. Увеличенная в миллиарды раз фотография вируса заняла все полотно проекционной матрицы. Ни в одной классификационной таблице подобного монстра Глеб не видел.

— Этот штамм нигде не описан, — слова давались биологу тяжело. — В основе нуклеоида редкое сочетание ДНК и двухцепочной РНК, что позволяет этому сукиному сыну воспроизводиться с сумасшедшей скоростью. Обратите внимание на капсиду. Видите, какие белковые комбинации? Не мудрено, что вирус прекрасно чувствует себя в воздушной среде. Тут на модели… дайте на экран… процесс репродукции. Вибрионы выходят из зараженной клетки одновременно. Мембрана разрушается, и всё: клетка взорвана изнутри.

— Как насчет ингибиторов? — спросил Глеб. — Сыворотки?

Биолог опустился на стул.

— Видимо, ингибиторы буду искать не я. Если они существуют…

Глеб оглядел лабораторию. Доклад начальника слушали все присутствующие. Даже лаборантка в дальнем углу перестала всхлипывать и тереть ладонями глаза.