Николай Чадович - Враг за Гималаями

Врача в деревне не имелось, и за лечение девушки взялся местный знахарь. Она выполнила все его предписания, приносила жертвы богам, пила горькие травяные настои, ела помет черной курицы, но все это помогало мало, а лучше сказать – вообще не помогало.

Хотя Доан Динь Тхи и вернулась к ежедневному труду (иного выхода в бедной многодетной семье, где она была старшим ребенком, просто не существовало), но по-прежнему чувствовала себя неважно – тревожно спала, страдала слуховыми и визуальными галлюцинациями, а иногда ловила себя на том, что действует помимо собственной воли, словно сомнамбула (это сравнение, как и некоторые предыдущие, надлежит оставить на совести переводчика).

Спустя месяц, когда Доан Динь Тхи опять находилась в одиночестве, ее застиг новый сильнейший приступ странной болезни. Дальнейшее девушка помнила урывками.

Каким – то непонятным образом она оказалась вдруг в большом городе на берегу океана, где по улицам катили тысячи велосипедистов сразу, где ночные улицы освещал волшебный свет (до этого об электричестве девушка знала только понаслышке), и где ей впервые довелось отведать мороженого и кока-колы.

Кто присматривал за ней в то время и откуда брались деньги на жизнь, девушка не знала.

Потом начались еще более странные события. Доан Динь Тхи очутилась внутри огромной железной птицы, с ревом взмывающей в небо. От воздушной болтанки и новизны впечатлений ее стошнило прямо в самолете. Все дальнейшее целиком выветрилось из памяти.

Очередная серия впечатлений гоже была связана с городом, но уже совсем другим многоэтажным, серым, холодным, задуваемым белым снегом. Здесь не было велосипедистов, зато потоки автомашин напоминали горные реки во время разлива.

Облаченная в диковинные одежды, она бродила по улицам этого чужого города, не понимая ни одного слова на вывесках и ни единой фразы из уст прохожих. Целый год прошел как в глубоком, кошмарном сне, лишь иногда девушка как бы просыпалась на краткое время, каждый раз поражаясь непонятным и пугающим событиям, в которые она была вовлечена.

Окончательно Доан Динь Тхи очнулась на рынке у дядюшки Фаня пять дней тому назад, и с тех пор помогает ему, потому что ничего другого делать не умеет. Она потихоньку учится языку этой страны, и мечтает вернуться домой, но для этого нужно очень много денег, которые она вряд ли когда заработает.

За время, прошедшее после того, как девушка покинула родину, на ее теле появилось несколько шрамов, происхождение которых она объяснить не может. Изменились и привычки, теперь ее все время тянет к кофе и табаку.

Тех людей, которые заходили и указывали на нее пальцем, Доан Динь Тхи прежде никогда не видела. Человека по имени Нгуен, приметного своими татуировками, она не знает. И вообще, дядюшка Фань – единственное живое существо, с которым она вступила за последний год в осознанный контакт.

Все дальнейшие попытки вызвать девушку на откровенность окончились безрезультатно. Внятно она могла произнести только несколько простейших русских слов, судя по их подбору, услышанных на рынке.

Ни белый медицинский халат, ни подкладное судно, ни долларовые купюры, ни фотоаппарат не пробудили в ней никаких ассоциаций. По словам Доан Динь Тхи, все это, кроме долларов, она видела впервые. Доллары ей показывал дядюшка Фань.

Зыбкая темнота неспокойной ночи вновь накрыла город, а допрос все тянулся и тянулся. Таким разбитым, как нынче, Донцов не ощущал себя даже в тот день, когда удалось задержать киллера Ухарева.

– Постарайся вспомнить, каким именем тебя называли здесь.

Внимательно выслушав переводчика, Доан Динь Тхи кивнула и, ткнув себя пальцем в грудь, произнесла с тарабарским акцентом:

– Я Олег Наметкин.

Это уж, как говорится, был полный отпад!

Обыск, накануне проведенный ретивым Цимбаларем в бывшем рабочем общежитии, ныне превращенном азиатскими «гостями» в жуткий вертеп, где на одном этаже шили сорочки, снабженные этикетками лучших модных домов Европы, на другом паяли радиотелефоны, на трех сразу ели и спали в кошмарной скученности, а в подвале еще и содержали бордель с национальной экзотикой (шоу трансвеститов и водка пополам со змеиной кровью), ничего существенного не дал.

Не было обнаружено ни поддельных документов с портретом Доан Динь Тхи (других фальшивок набрали целый мешок), ни долларов пресловутой «теремковской» серии, ни новых фрагментов зашифрованной рукописи, на что очень надеялся Донцов.

Ночь девушка промыкалась в дежурке, но сейчас с ней надо было что-то решать.

В следственный изолятор подобных клиентов не брали в связи с отсутствием достаточных юридических оснований на это. Приемник-распределитель не обеспечивал соответствующего режима содержания – из него пачками бежали даже дети. Обезьянники соседних территориальных отделений были переполнены, да и не стоило совать туда девку – потом педикулез и чесотку не выведешь.

Оставался единственный приемлемый выход – временно поселить Доан Динь Тхи на одной из подотчетных отделу агентурных квартир (под строгой охраной, конечно), но для этого требовалась санкция самого полковника Горемыкина.

Пришлось Донцову скрепя сердце идти на поклон к шефу, делавшему все возможное, чтобы засекретить самого себя.

Секретарша Людочка, высоко и порочно закинув ноги, занималась шлифовкой своих ногтей, одним глазом заглядывая в истрепанный учебник судебной медицины, который впечатлительные люди даже в руки брать брезгуют.

Донцов непроизвольно сравнил Людочку с вокзальной Марусей, и сравнение это, увы, оказалось в пользу последней.

– Ждет? – поинтересовался он, кивая на начальническую дверь.

– Ждет, ждет, – пропела в ответ секретарша. – Ждет, как любовник молодой минуты страстного свиданья.

Выслушав просьбу Донцова, начальник обнадеживающе кивнул и произнес неопределенным тоном:

– Продвигается, значит, расследование…

Можно было подумать, что данный факт вызывает у него не удовлетворение, а скорее озабоченность.

– Похоже на то. Подозреваемая задержана. Но она немного чокнутая. – Донцов покрутил пальцем возле виска. – Или притворяется, что мне кажется куда более вероятным. Таких дел успела натворить, а теперь тюхой-матюхой прикидывается. Короче, нужна доскональная психиатрическая экспертиза.

– Вы же сейчас работаете в непосредственном контакте с психиатрами. Такие экспертизы как раз и относятся к их профилю. Вот пусть и помогают вам, – посоветовал Горемыкин.

– Нет! – решительно открестился Донцов. – Они сторона заинтересованная. Я предпочитаю независимых экспертов.

– Ваше право. Но тогда ищите их сами. Хотя боюсь, что это затянет следствие. Не забывайте, что оно должно завершиться в самые сжатые сроки. Пока, как я понимаю, взяты только исполнители. А вас ориентировали на поиск заказчиков.