Фрэнк Херберт - Муравейник Хеллстрома

«Я сделал ошибку, выбрав этот путь, — подумал он. — В чем, интересно, была ошибка Портера?»

Чувство полного изнеможения охватило его. Неожиданная сила, проявленная полуголыми женщинами, настойчивое раздражающее гудение из сарая-студии, невысказанные предупреждения в отчетах и на инструктажах Мерривейла, пустынная долина на фоне дальнего движения рогатого скота (почему так далеко?) — все говорило за то, что надо дождаться ночи. Он лежал почти час, наблюдая и переживая свои предчувствия.

День угасал. Низко на западе небо лиловело на оранжевом фоне. Склоны долины темнели, и трудно было понять, действительно он видел детали ландшафта или просто помнил их. Ни в сарае, ни в доме свет не зажигался. Видимость упала почти до нуля, но когда он выполз из кустов, то различил звезды и слабый свет на северном горизонте. «Там Фостервилль, — подумал он. — И ни единого пятна света на ферме».

Дюпо провел руками вокруг себя, убедился в отсутствии кустов и встал на ноги. Болела спина. Сунув руку в рюкзак, он нащупал сэндвич в шуршащей бумаге, развернул ее и стал есть, восстанавливая ориентировку. Отсвет Фостервилля помог ему в этом. Сэндвич подкрепил его. Запив сэндвич водой, Дюпо приготовился в обратный путь.

Чувство опасности не проходило.

Умом он понимал его нелогичность, но Дюпо привык ему доверять. Опасностью пахло все, что он узнал, услышал, увидел — точнее, не узнал, не услышал, не увидел. Все в нем кричало — опасность.

Надо убираться отсюда. Повернув часы, чтобы видеть светящийся циферблат компаса, он выверил направление и двинулся в путь. Видимость немного улучшилась. Когда он вышел из-под деревьев, то ощутил впереди длинный склон, покрытый сухой травой, который ему пришлось преодолеть утром.

Земля под травой была неровной. Он часто спотыкался, неизбежно взбивал пыль, и несколько раз ему пришлось остановиться, чтобы подавить желание чихнуть. Его движение в траве казалось ему неестественно громким в ночной тишине, нарушаемой лишь слабым ночным бризом, вздохи которого в деревьях впереди себя он слышал при остановках. Замедлив шаг, Дюпо попытался использовать сходство между двумя звуками. Он набрал достаточно травяной шелухи, царапающей кожу. Вдобавок его раздражало медленное движение. Он поймал себя на том, что неосознанно ускоряет шаг. Что-то внутри него говорило: «торопись».

Светящийся циферблат компаса н слабый небесный свет позволяли ему ориентироваться. Он уже различал отдельные деревья в поле и спокойно их обходил. Впереди вырисовывалась темная линия крупных деревьев, которые он однажды уже проходил. Там будут тропы животных, и они помогут ему. Дюпо ожидал напасть на тропу задолго до того, как его ноги ступили на жесткую, без травы землю. Нагнувшись, он ощупал поверхность руками. Следы копыт почти стерлись, уже давно ни один олень не проходы тут. Эти старые следы он заметил еще утром, и сейчас они дополнили картину тотального «нет» этого места.

Выпрямившись и собираясь двигаться дальше, он услышал слабый шелест в поле позади себя. Дюпо замер, прислушиваясь. Источником шелеста не был ни ветер, ни человек, идущий в траве. И определенного места источник не имел — просто где-то сзади. Звездный свет не позволял различить ничего, кроме теней, которые могли быть деревьями или неровностями ландшафта. Звук становился громче, и в нем нарастала угроза. Звук даже более походил на шепот, чем на шелест. Дюпо повернул прочь от него и почти побежал по тропе. Он заметил, что видит тропу, если смотрит вниз под острым углом.

Вскоре он достиг линии земляничных деревьев и широких сосен. Деревья закрыли слабый свет звезд, и Дюпо был вынужден перейти на шаг. Несколько раз теряя след, он находил его ногами на ощупь. Ему хотелось вынуть фонарик из рюкзака, но странный звук все усиливался за его спиной. Сейчас это был уже почти свист. Шум, издаваемый тысячами фижм, [2] Фижмы — женская пышная юбка, поддерживаемая каркасом, в модах XVIII и начала XIX вв. если их протащить сквозь траву, не был бы столь металлическим. Сравнение позабавило его на секунду, пока он не вспомнил полуголых амазонок с фермы. Как-то они не выглядели забавными, даже одетые в воображаемые фижмы.

Он оставил велосипед в кустах, где тропа пересекала узкую грязную дорогу. Эта дорога огибала низкий холм и спускалась затем по длинному склону к проселочной дороге, где Дюпо припарковал вагончик. На руле у велосипеда имелся фонарь, и он решил включить его и гнать что есть мочи.

Стал ли звук позади громче? Что, черт возьми, может быть источником этого звука? Что-то неестественное? Шепот уже слышался в траве по обе стороны от него, как будто его охватывали фаланги наступающей армии. Дюпо попытался увеличить скорость, но мешала темнота, и он натыкался на деревья.

Что это был за звук?

Тело его покрылось испариной, страх сдавил грудь.

Снова он попытался ускорить шаг, но споткнулся и упал. Шепот погони смолк. Дюпо лежал тихо, вслушиваясь. Ничего. Что за черт! Тишина пугала не меньше, чем звук. Медленно он поднялся на ноги, и тотчас звук появился снова — с боков и сзади. Испытывая ужас, Дюпо кинулся вперед, спотыкаясь, проламываясь сквозь заросли, иногда теряя тропу, иногда снова попадая на нее.

Где же эта проклятая дорога, на которой он спрятал велосипед?

Область охватывающего его шума переместилась уже вперед. Шум был кругом и становился все ближе. Тяжело дыша и спотыкаясь, Дюпо пытался нащупать фонарь в рюкзаке. Почему он не взял с собой оружие? Хотя бы автоматическое? Небольшой пистолет, как у Тимены? Черт! Что это за шум? Хватит ли у него смелости включить фонарик, который он наконец нашел, и описать лучом круг. Он не мог взять с собой пистолет! Нет! Его легенда любителя птиц не позволяла этого! Ноги налились свинцом, он хватал ртом воздух.

Дорога была уже у него под ногами, когда он наконец понял это. Дюпо резко остановился, пытаясь сориентироваться в темноте. Сошел ли он с тропы только что? Он не думал, что находится далеко от места, где спрятан велосипед. Оно где-то поблизости. Может, все-таки включить фонарик? Шелест-свист окружил его. Велосипед должен быть справа. Должен быть. Он на ощупь двинулся в более густую среди других тень, споткнулся и упал на раму велосипеда.

Ругаясь, Дюпо вскочил на ноги, поднял велосипед и оперся на него. Сейчас он видел дорогу лучше: светлая полоса в темноте. Неожиданно он подумал, как приятно будет оседлать велосипед и отправиться назад, к вагончику и Тимене. Но свист становился громче и все теснее охватывал его. Черт с ним! Схватив фонарик, он нажал на кнопку. Луч света выхватил из темноты трех молодых женщин, одетых так же, как амазонки на ферме, но их носы и глаза были скрыты за темными блестящими масками, похожими на маски для подводного плавания. У каждой из них в руках был продолговатый предмет с раздвоенным, как у бича, концом. Сначала это навело на мысль о странной антенной системе, но раздвоенные концы были угрожающе направлены прямо на него.