Иван Шишкин - Случайный попутчик.

На карнизе сонные дозорные отдали ему честь. Прямо около требушетов и баллист вповалку спали воины из их обслуги.

Не гладкое озеро под ним не светилось голубым отраженным цветом неба. Оно было бугристым и грязно-серого цвета – это начал всплывать труп армии чугов, понял лорд Барк. Несколько живых полуголых чугов цеплялись за неровности на боковых стенах кратера, и только. Из устьев труб слабыми струйками вытекала вода. "Надо отдать распоряжение, чтобы закрыли шлюзы, – подумал лорд Барк. – Надо узнать, что творится в лагере у чугов". Позади раздалось привычное утреннее покашливание генерала Варра – трое адъютантов на руках вынесли кресло генерала, установили на карнизе, подозрительно осмотрев озеро и стены кратера. Генерал поднес к глазам бинокль.

– Ты хорошо сегодня спал, лорд Барк? Я спал очень хорошо. Послушай, Барк! Второго штурма, похоже, не будет – им к нам просто не подобраться. Какие сигналы подавал мастер Каддет? – спросил он дозорных.

– Сигналов не было, лорд генерал Варра, – ответил один из дозорных. – И вечером тоже не было.

– Поднимите три зеленых пузыря! – приказал генерал. – Мы победили, а, Барк?

Королевская Крепость так и не дождалась ответного сигнала мастера Каддета. Только через одиннадцать дней – после того, как, излишне осторожничая, убедились, что остатки армии чугов, побросав множество палаток и повозок, ушли в сторону Империи, после того, как пробили в боковой стене кратера сливное отверстие, и загнившая вода со дна кратера почти полностью слилась, после того, как, зажимая носы от вони разлагающихся трупов, слегка обследовали кратер, а смельчаки мастера Кьюррика взобрались на смотровую площадку крайнего левого утеса Пограничных ворот, только после этого стало ясно, что мастер Каддет исчез без следа: из его укрытия, залитого кровью, в штаб лорда Барк скалолазы мастера Кьюррика принесли мешок с разнообразными мелкими вещами и остатками еды, лук с оборванной тетивой и пустой колчан. Под утесом они насчитали четырнадцать трупов чугов: зарезанных, удушенных, убитых мечом и с проломленными головами, там же лежал большой молоток с меткой мастера Каддета. А тела не было, не нашли.

А тело мастера Каддета в это время нежилось в бассейне "Робинзона", его язык наслаждался вкусом крем-брюле, а слух – любимой мелодией. У него было великолепное настроение, можно даже сказать – праздничное: во-первых, для всех, кроме Принцессы и Монаха, он исчез – пропал без вести, умер, был убит?, во-вторых – он свободен делать все, что ему заблагорассудится, и никому ничем не обязан, в-третьих – разведывательная вылазка на незнакомый континент в южном полушарии Гиккеи оказалась не напрасной: в неудобных и мокрых местах этого континента он нашел хром, молибден и полиметаллы. Руды залегали глубоко, и рядом копошилась какая-то примитивная жизнь, но все это были сущие пустяки. Холодные Земли – назвал он этот континент.

Беспокойство вызвало лишь отсутствие телефонных звонков Принцессы и то, что она не отвечала на его вызовы. Но Неспящая не тревожилась.

В сумерках дня штурма через бинокль он видел на карнизе Крепости лорда Барка. Опустившиеся под грузом ответственности плечи, суровое выражение лица и руки, решительно заложенные за спину – так выглядел в тот вечер лорд Барк. "Прощай! Удачи тебе, реформатор", – мысленно пожелал ему Кадет, вызывая по телефону Принцессу.

– Я уже измучалась, ожидая твоего звонка! – немедленно приняла вызов Принцесса. Она говорила громко и сердито, видимо, она была одна и в безопасном для разговора месте. – Ну, что у вас творится?

– Победа, – ответил Кадет. – Все наши друзья целы.

– Ты не ранен?

– Обошлось. Как твои дела, Стрела?

– Все так же. Скучно, однообразно и нечего не происходит. Как скучно быть женщиной в Стерре, Каддет!… А что ты сейчас собираешься делать?

– Сейчас оставлю следы гибели мастера Каддета, вызову джип и отдохну на "Робинзоне".

– Я бы сейчас приняла душ… – мечтательно произнесла Принцесса. – И съела бы пирожок с маринованными грибами. И еще хочу кофе. Ты снял фильм о битве?

– Конечно, Стрела.

– Тут меня ночью не стерегут, Каддет… Могу подняться на смотровую башню замка, а ты меня подхватишь, а утром я вернусь?…

– Разумно ли это, Стрела?

– Конечно, глупо, я знаю, – сердито сказала Принцесса.

– Напиши письмо Монаху, объясни… И пожалуйста, сделайте вид, что вы скорбите по мастеру Каддету.

– Ну, Каддет, ты же понимаешь, что я не имею права носить по тебе траур… Да и не получится у меня.

Ее игривый тон царапал еще мягкую оболочку Кадета и даже задевал сердце.

– Конечно, Стрела!

– Когда старик Лэннда вернется домой, как ты думаешь?

– Лорд Барк еще не понимает, что Стерра одержала победу. Наверное, навсегда. Вот он, стоит на стене Крепости и тревожится.

– Ну и пусть тревожится. Только бы скорей отпустил графа.

– Что ты задумала, Стрела? – обеспокоился Кадет.

– Расскажу, когда получится, Каддет. Ну, хорошо, лети, отдохни. И звони!

Это был последний звонок Принцессы за последующие почти два месяца.

Кадет многое успел сделать, перебрасывая и устанавливая на Холодной Земле горное оборудование, полевой энергоблок, плавильную печь и металлургическую лабораторию, и был каждый день с утра до вечера занят в разбросанных на обширной территории шахтах, и дел все прибавлялось, потому что руды были бедными и залегали очень глубоко. И настолько неудобных и толком не исследованных, что "Робинзон" он из осторожности по-прежнему держал на стартовом столе Пирамиды. Вообще-то он занимался привычным делом, по которому, оказывается, успел соскучиться, и временами увлекался, забывая о времени. Но каждый раз, решив очередную проблему, и давая себе отдых на "Робинзоне", он посылал Принцессе телефонный вызов, но безрезультатно. И Принцесса ему не звонила. По ее легкомысленности или какой-то невообразимо нелепой причине Каддет попал в глупое положение: он не мог внезапно возникнуть в замке Лэннда или в столице Стерры, где, насколько ему было известно, в Королевской Школе преподавал Монах, – и там и там он числился в покойниках… Тень беспокойства становилась все гуще, хотя Неспящая молчала. Но она не беспокоится о тех, о ком уже не думаешь все время, с кем потерял высокую сердечную связь, она всегда беспокоится только о тебе.

И вдруг в сумерках очередного рабочего дня гребешок принял сигнал вызова.

– Каддет, это ты? – осторожным и неуверенным тоном спросил Монаха. Связь была не устойчивая: Кадет находился на дне отрытой шахты на Холодной Земле, настраивал робота-рудокопа.

– Привет, дружище! Как я рад тебя слышать, Монах! Привет! Где ты? Как дела? – закричал обрадованный Кадет.