Евгений Гаркушев - Фактор города. Мир фантастики 2010

– А разве Кортасар занимался не тем же самым?

– Вот то-то и оно, – Кромверк устало вздохнул. – Ковальски решил обтяпать под шумок свои дела и устранить конкурента. Проклятый идиот, он даже не знает подоплеки событий!

– Вы перехитрили сами себя, Кромверк. – Чилдерман убрал стилет. – Надо было поставить своих сторонников в известность о ваших планах. Или вы им недостаточно доверяете?

– Да.

– Ну, тогда у вас проблема: как спасти Ковальски, не привлекая внимания Ноблерата. У вас есть варианты?

Кромверк посмотрел на Чилдермана мутным взглядом.

– Издеваетесь? О происходящем в городе вот-вот станет известно на Ницире. Я прикладываю все усилия, чтобы не допустить этого, а вы предлагаете мне дать Рутенбергу возможность разобраться со мной одним махом?

– И что вы собираетесь делать?

– Казню Ковальски по законам Индики.

Ковальски не дожил до суда. Его кортеж расстреляли прямо на улице.

К этому времени все оставшиеся в живых члены совета сообразили, куда дует ветер, и забились по углам. Единственным, кто попытался бежать из Урука, оказался банкир Грэм Триз, решивший, что верность энмэру не стоит собственной жизни. Но его воздушный корабль, едва покинув причальные ворота, превратился в огненный шар. Пылающие обломки рухнули в океан, распространяя вокруг себя удушливый запах селитры.

Чудом выжил матрос, в момент взрыва ковырявшийся в носовых снастях корабля. Взрывная волна вышвырнула его в воду. Бедняга отделался обгоревшей шевелюрой и парой сломанных ребер, но совсем повредился рассудком. На допросах у дознавателей Кромверка он нес только какую-то несусветную чушь об огромной черной птице, взмывшей с борта корабля за несколько мгновений до взрыва.

Пару дней спустя еще два члена совета, Луис Эпплтон и Грег Эфрикян, не разминулись на узкой улочке Урука. В перестрелке погиб Эфрикян, примкнувший к Кромверку. Но и Эпплтон дожил только до следующий ночи, после чего Чилдерман пристрелил его в портовом борделе.

К вящему ужасу Кромверка, через неделю после прибытия Чилдермана в город не осталось ни одного живого члена совета, кроме него самого и Рутенберга.

Практически лишенный верховной власти, город притих, больше не помышляя ни о каких волнениях.

Двери распахнулись, впуская Чилдермана с саквояжем в руках.

– Вы куда-то собрались?

Кромверк подрагивающей рукой налил себе вина, расплескав содержимое бутылки по столу. Его уже мутило, причем не столько от выпитого, сколько от событий последних дней. Нанимая Чилдермана, он был уверен, что обтяпает все по-тихому, но Рутенберг оказался слишком ушлым типом. Если отбросить жертв хаотических разборок членов совета между собой, четверо сторонников Кромверка оказались на фабрике удобрений благодаря нанятым Рутенбергом убийцам. Которые, следовало признать, орудовали не хуже Чилдермана.

И следы такой резни будет сложно скрыть от инспекции Ноблерата. К тому же мерзавец Рутенберг так и не объявился.

Чилдерман подошел к Кромверку и отодвинул от него бутылку.

– Сегодня я покидаю вас.

– Уже? – Кромверк с трудом поднял на него взгляд.

– Моя работа практически выполнена.

– Валите на все четыре стороны, все равно мне конец.

Чилдерман усмехнулся.

– Прекратите истерировать, Кромверк, и оцените ситуацию спокойно. В городе остались только две реальные силы – вы и Рутенберг. Как только останется кто-то один, Ноблерату и шеду будет абсолютно все равно, каким образом это достигнуто. Ноблерат назначит новый совет, но пройдут годы, прежде чем эти люди наберут достаточный вес, чтобы противопоставить себя вам.

Чилдерман уселся в кресло напротив Кромверка и опустил саквояж на пол.

– К тому же я выследил Рутенберга.

Кромверк подался вперед.

– Вы убили его?

– Нет.

Чилдерман опустил руку в раскрытый саквояж.

– Дальше эту проблему вы будете решать между собой.

Укола иглы, выброшенной появившимся из саквояжа пневматическим инъектором, Кромверк даже не успел почувствовать. Судорожно вздохнув, он повалился на густой ворс ковра.

Восходящее солнце залило рыжим золотом купол Урука. Лениво поднимаясь над бесконечной гладью океана, оно осветило три крошечные фигурки на его плоской вершине.

Здесь, на огороженной площадке, почти в трех сотнях метров над уровнем океана, безраздельно властвовал пронизывающий утренний ветер. Он свистел в натянутых струнах сеточного ограждения, звенел натянутыми тросами, удерживающими метеорологические приборы, и азартно крутил чашки анемометров. Люди не поднимались сюда несколько десятков лет, и в городе почти никто не помнил дороги, ведущей на крышу мира.

Одна из фигур, завернутая в черный плащ, наклонилась над двумя другими, распластавшимися на ледяном металле обзорной площадки. В ее руке что-то блеснуло, и лежащие заворочались, издавая негромкие стоны.

– Что вы вытворяете, Чилдерман?! – первым пришел в себя Кромверк. – Вы спятили?

– У меня тот же вопрос, сволочь, – Рутенберг поднялся на колени, держась за голову. – Ты, кажется, слишком долго испытывал мое терпение за мои же деньги.

Рутенберг и Кромверк уставились друг на друга. В голове каждого из них вспышкой промелькнуло озарение.

– Ты кто такой, мать твою? – Кромверк, опираясь на вибрирующую сетку, заставил себя подняться.

Лицо Чилдермана скрывали огромные круглые летные окуляры, кожаные ленты от которых обхватывали голову. Рот и нос закрывала маска для работ на больших высотах. Но Кромверк готов был поклясться, что под маской Чилдерман улыбался.

– На вашем месте я бы задался другим вопросом, – Чилдерман показал рукой на север.

Сфокусировав взгляд в указанном Чилдерманом направлении, Кромверк обнаружил строй воздушных кораблей, приближающихся к Уруку.

– Это, господа, флот Корпуса шеду, визита которого вы, Кромверк, так боялись. Впрочем, ваши опасения напрасны – сыны Мардука лишь констатируют факт утверждения власти в Уруке в лице того из вас, кто встретит их у причальных ворот. Путь к ним лежит через этот люк, – он постучал ногой по торчащему из пола штурвалу. – И встречать их должен только один из вас.

– На кой черт вы водили нас за нос все это время? – выкрикнул Рутенберг, но часть фразы потонула в вое ветра. – Вы из Ноблерата?

– Я всего лишь скромный слуга тех, кто следит за равновесием этого мира. Шеду, господа, не всегда приходят с огнем и мечом. Это крайность, которой Ноблерат старается избежать. В большинстве случаев достаточно лишь заставить таких как вы все сделать за шеду. Они даже дали вам инструмент для этого – меня.

Чилдерман прижал правую руку к груди и поклонился.

– Поздравляю, господа, вы прекрасно поработали над тем, чтобы в городе остался только один законный столп власти.