Алексей Борисов - Утро Земли

Томасу казалось, что люди действительно поумнели после Утра Смерти. По крайней мере, ему хотелось в это верить.

Получению новых знаний здесь уделяли много времени, поэтому у молодых людей были самые лучшие преподаватели. Союз Юга учил самого себя жить заново.

Едва у Томаса высвободилось время, он снова поседлал Твистера и поскакал к тем скалам, где встретил Хитодэ. Он прождал её почти весь день. И вот она появилась – всё на том же плоту, едва ли не полностью погружённом в воду. Хитодэ увидела Томаса и помахала в приветствии рукой. Потом направила плот к берегу и надела свои высокие мокасины. После этого спрыгнула на камни и протянула руку.

Томас её легонько пожал.

– Знала, что ты придёшь.

– Я не мог не прийти. Мне очень интересно.

– Да? Что именно?

– Ну, как ты живёшь. Тут, – Томас кивнул в сторону океана.

В этот раз Хитодэ скрепила волосы на голове деревянными спицами. Очень оригинальная причёска, заметил парень, а она объяснила, что так было принято в Японии.

– Я хотела бы там побывать, – с тоской в голосе сказала Хитодэ.

– Боюсь, это нереально.

– Почему так?

Пришлось рассказать ей о том, что он видел и знал. Парень постарался сгладить углы, как говорит Руслан, чтобы нечаянно не обидеть девушку. Томасу показалось, она не одобряет поведение жителей Ниххона. Но разговор на эту тему был труден для обоих.

– И что, после взрыва никого-никого не осталось? – в отчаянии спросила девушка.

– Не знаю. Но, скорее всего, нет.

– Ужас какой.

Имя Хитодэ в переводе с японского обозначало «Морская звезда», но молодому человеку произношение красивого имени давалось с трудом, он постоянно путал ударение, поэтому он звал девушку другим её именем; она не возражала.

– Астра. В Утро Смерти едва не погибло всё человечество. Твоему народу, так же как и моему, повезло хотя бы пережить то время. Но слишком многим повезло гораздо меньше.

– Да, конечно, – грустно кивнула Хитодэ.

– Почему, кстати, морская звезда? Тебя так родители назвали?

– Не совсем. У меня по паспорту имя Астро, но Хитодэ мне нравится больше.

– В каком таком смысле не совсем? Это никнэйм?

– Не надо об этом, ладно, – с надеждой в голосе спросила Астра.

– Конечно, конечно.

Молодые люди продолжали болтать обо всём, что их волновало и интересовало. Томас рассказал ей про учёбу в университете. Она сказала, что окончила двенадцать классов школы, но потом не стала учиться дальше. Это как-то связано со смертью родителей, догадался Томас, но не решился расспрашивать девушку. Она в свою очередь поведала много интересного и нового о повадках морских птиц, о рыбах и о природе на побережье океана.

– На острове живу, да, ты угадал. Он вон за тем мысом, – Хитодэ указала Томасу на далёкий выступ береговой линии, километрах в тридцати от места, где они разговаривали.

– Ого. Это ты оттуда сюда приплываешь каждый день? – изумился Томас.

– Нет, конечно же, нет. Подолгу там не появляюсь. Неделями иногда. Так, общаюсь с рыбаками из местных посёлков, но делю это не часто.

– Тебе не одиноко? – поинтересовался парень.

– Честно? Ещё как одиноко. Но я не хочу жить так, как живёшь, к примеру, ты. Не могу так жить.

– Почему?

Хитодэ вздрогнула.

– Давай не сейчас. Я скажу тебе, но как-нибудь потом.

– Ну ладно, как хочешь.

Расстались они затемно. Твистер нагулялся вдоволь и уже сам хотел вернуться домой. Томас ожидал, что ему достанется от мамы и Руслана за долгое отсутствие. Но его опасения были напрасными. Томас догадался, что Руслан поделился с мамой секретом. Те взгляды, какие они бросали друг на друга и в сторону Томаса, были полны понимания и сочувствия. Но им хватало такта ни о чём не спрашивать молодого человека, пока он сам не захочет поговорить о новой знакомой.

Неделя за неделей, прошли два месяца. Томас и Хитодэ продолжали общаться, когда встречали друг друга на скалистом берегу. Обычно, раз в неделю. В один из дней она пришла пешком, а когда Томас спросил, где же плот, ответила, что его унесло течением. Пропали флейта пана, немного самодельной посуды и ожерелье из раковин, за флейту и ожерелье ей было досадно.

– Да не расстраиваюсь я, – отмахнулась Хитодэ, – посуду новую сделаю или обменяю, а ожерелье. Ну, значит, так ему угодно было уйти от меня.

– А плот?

– Плот, это да. Проблема. Инструмента у меня нет, плотник, который мне помогал, сейчас болен. И я не уверена, что он согласится опять идти в такую даль. Для того, чтобы сделать мне плот.

– Давай я помогу тебе.

– Хм.

– Съездим ко мне домой, познакомлю с семьёй и вообще.

Хитодэ задумалась. Томас не понимал её сомнений. Ведь это девушку ни к чему не обязывало.

– Астра, пойми меня правильно, я просто хочу тебе помочь.

– Я правильно тебя понимаю, – она смерила Томаса долгим и внимательным взглядом, – Ладно, поехали. Только держи меня крепче, я боюсь твоего Твистера.

Конь недовольно фыркнул, когда Томас усадил Хитодэ перед собой в седло. Девушка тоже чувствовала себя неуютно, сидеть было тесно. И ещё Хитодэ действительно боялась Твистера.

– Он не укусит.

– Знаю.

Томас отчётливо видел лицо, обращённое к нему в пол оборота. Раньше ему было трудно читать её эмоции по мимике, но с каждым днём получалось всё лучше и лучше.

– Чего бы ты ни боялась, я тебя в обиду не дам.

– Спасибо. Мне греет душу твоё обещание.

– Я серьёзно. Если ты не хочешь со мной ехать, я не настаиваю.

– Ты этого хочешь?

– Астра, ты же недавно сказала, что понимаешь меня правильно. Хочу.

Она рассмеялась. Очень тихо, искренне.

Томас обнял её за талию, а она положила свою руку поверх его руки. Он крепче прижал к себе девушку, вдохнул запах волос, наполненных морскими ароматами, и пришпорил Твистера. Небо и солнце рванулись навстречу.

Хитодэ неумело, но с энтузиазмом принялась помогать Томасу с Твистером, когда они спешились возле конюшни. Через какое-то время девушка спокойно касалась коня, и он терпел её прикосновения. Страх и неприятие как будто исчезли, но девушка и конь всё равно держались настороженно. За работой болтали, а Хитодэ училась обращению с животным. Они провозились очень долго, но сделали всё необходимое и оставили довольного Твистера в деннике.

– Ну, пойдём, познакомимся.

Хитодэ кивнула и улыбнулась. Но Томаса уже было трудно обмануть. За улыбкой девушка пыталась скрыть свою растерянность. Сколько лет она уже нормально не общается с людьми? Год, два?

Почему? Этот вопрос просился наружу, но вот задать его он так и не решился. Может быть, её родителей убили, и она просто не хочет возвращаться на место трагедии? Или что-то другое? Он устал строить догадки, выдумывать новые версии. Чем дольше Томас строил предположения, тем дальше они уходили от истины, перемещались в область невероятного.