Валерий Иващенко - Щепотка звёзд на стакан молока

Сидящий за пультом крохотного челнока Хэнк чуть довернул курсовой рычаг, чтобы приближающийся корабль не уползал в сторону от направления, и тихонько вздохнул. Мало того, что одноместная скорлупка оказалась тесной даже для одного него, однако неумолимый шкипер ещё и приказал Переборке сопровождать Малыша.

И вот теперь макушку Хэнка периодически лоскотало дыхание Переборки, а к спине жарко и тесно прижималась она сама, отчего пилот маленькой шлюпки чувствовал себя в слишком уж… гм, приподнятом настроении.

- Малыш, что там? - донёсся сбоку из динамиков чуть силый от волнения голос капитана.

- Обшивка довольно сильно побита метеорами, однако не насквозь, - сообщил Хэнк, которому приблизившийся корабль загородил уже половину обзора - радары пришлось отрубить и идти на ручнике.

- Шкипер, мы к их шлюзу не пристыкуемся, - затараторила Переборка, отчего ёжик волос на макушке Хэнка зашевелился с удвоенной силой и частотой. - А если б там был хоть один живой, они просто обязаны были заметить нас.

Слава богу, что на Слейпнире отключили рацию - техника могла бы не выдержать витиеватой ругани капитана Эрика. Но связь не включали и в шлюпке - одевать скафандр в условиях крайне стеснённого пространства, да ещё и чуть ли не в обнимку со вспотевшей от жары девицей, это занятие крайне матерное.

В черноте пространства совсем рядом равнодушно и неподвижно висел мёртвый крейсер древних землян. Мёртвый, это было понятно уже каждому. Однако, по параграфам межзвёздного уложения, нашедшие первыми подающий сигнал бедствия корабль всё равно обязаны были осмотреть его. Забрать бортовой журнал и записи регистрации, установить причины, взять образцы - и прочая, прочая…

- Бортовой номер N-173… последнюю цифру не разберу, - Хэнк покосился на крохотный экранчик, спроецированный на внутреннюю поверхность шлема - ведётся ли съёмка и запись с наплечной камеры.

Всё оказалось в порядке - на изображении изборождённая морщинами и вмятинами поверхность корабельной брони виднелась ярко и как бы не лучше, чем глазами. И Хэнк не без некоторого внутреннего трепета коснулся древнего металла затянутой в перчатку рукой.

- Не голоизображение и не мираж… - проворчал он, хотя от попыток устроить такие шутки в вакууме отказались даже вояки.

Сзади неслышно из-за вакуума сопела и ворочалась Переборка. Нагруженная ранцем и коробкой с аппаратурой, тощая девица ёрзала, словно её терзали сомнения… а может, просто боялась.

- Пытаюсь разблокировать вакуум-шлюз, - деловито сообщил Хэнк, хотя на практике это означало грубый метод кувалды и чьей-то матери… вернее, плазменного резака и рычага.

Преграда оказалась из какого-то лёгкого сплава, и почти невидимое пламя резало её как масло. Уже изнутри Хэнк выглянул в неровно проделанную дыру.

- Вы неплохо смотритесь на фоне Млечного Пути, - весело сообщил он на борт приветливо моргнувшего лазерной подсветкой Слейпнира.

В ответ, естественно, донеслись разудалые матюги и весёлые проклятия. В общем, отставить болтовню и работать по инструкции.

"Не учи папу трахаться!" - Хэнк мысленно послал шкипера по известному адресу - уж правила работы в такой вот ситуации он знал как бы не получше самого капитана.

- Воздух на борту отсутствует, - проворчал он, и равнодушное моргание индикатора рекордера бесстрастно подтвердило, что записана будет каждая мелочь - ведь толстый корпус мёртвого крейсера напрочь отшиб радиосвязь.

Внутри оказалось практически чисто, но что самое интересное - ни малейших следов экипажа или его пребывания. Равно как и записей бортового журнала в командной и ходовой рубках - уж устройство этой модели крейсера каждый мальчишка знает назубок после бередившего умы не одного поколения молодёжи стереофильма "Гончие псы из созвездия Гончих Псов".

Каюты экипажа тоже оказались стерильно чисты - не плавали в невесомости вещи или обломки, не скалились из проёмов высохшие мумии, и даже никакой мертвец не выскочил из огромной как ангар кают-компании, чтобы цапнуть Переборку за её тощую задницу.

- Впечатление такое, будто новенький крейсер взяли прямо с верфи и перенесли сюда. Переборка, ты сможешь поковыряться в движках и сказать, сколько они прошли?

Переборка крутнулась в полутьме, пытаясь к чему-то присмотреться, а затем чертыхнулась.

- На поручнях в коридоре нет даже намёков на потёртости - крейсер новенький, просто с иголочки. А движки… нет, лучше снять плунжеры с топливного насоса и осмотреть, сколько же он прокачал.

Хэнк демонстративно показал девице большой палец в древнем жесте одобрения, и потихоньку потянул своё чуть непослушное и неуклюжее в скафандре тело в сторону миделя - именно там находились у этого крейсера машинные палубы. И пока Переборка ковырялась в недрах некоего блестящего механизма в хитросплетениях кабелей и укутанных теплоизоляцией трубопроводов, парень равномерно осматривал всё машинное отделение, помогая себе лучом ксенонового минипрожектора.

- Ну не может быть, чтобы совсем не было за что зацепиться, - проворчал он. - Ведь ерунда какая-то выходит.

- Ерунда не ерунда, а я могу тебе сразу подтвердить, что нагнетатель отработал всего ничего, - наконец Переборка неуклюже в своём скафандре вылезла из недр безбожно разоряемого ею механизма, и продемонстрировала Хэнку цилиндр литого сапфира, блеснувший в свете прожектора феерическим неземным сиянием. - Целочка, в общем.

Хэнк поймал лениво отлетающий в сторону и кувыркающийся гаечный ключ, чтобы водворить его на предписанное инструкцией и здравым смыслом место. То есть, в ящик с инструментами, который на время перекочевал к нему…

Вселенная на миг вздрогнула и сжалась в слепом ужасе. Замерла притаившимся в норке перепуганным мышонком, чтобы тут же словно сойти с ума.

- Что… - ещё пискнула Переборка, прежде чем Хэнк отработанным до автоматизма движением оторвал её от какой-то стойки и швырнул в щель между массивными кожухами буферных кулеров, а затем накрыл сверху своим телом. Ах да, как раз из этого укрытия великолепный в своей ярости агент Джеймс Бонд отстреливался из бластера Walter-turbo от толпы осатаневших членистоногих баггеров… сознание отчего-то позеленело и медленно померкло - э, да суждено ли ему когда-нибудь проясниться вновь?

Всё же, прояснилось - и первое, что вползло в осознание Хэнком себя живым, был тихий плач Переборки. Она хлюпала носом, кашляла и давилась соплями, однако вновь и вновь принималась за своё.

- Ох… - воздух никак не хотел попадать в лёгкие, но всё же Хэнк пересилил его тугую неподатливость и кое-как протолкнул по назначению.

Боже, до чего же хреново - как в то мутное утро, когда с вечера трое получивших увольнение курсантов-третьекурсников решили отведать неразбавленного спирта. Всё тело ломило и трясло какой-то рябой и пятнистой дрожью, а в том месте, которым порядочные люди обычно воспринимают изображение с сетчатки глаз, порхал и задорно бухал в череп мутно-зелёный мотылёк. Сухость на языке пополам с ощущением, будто во рту отметились сразу оба кота Звёздной Академии, всё же позволяли надеяться, что вульгарное похмелье удастся со временем преодолеть…