Михаил Тырин - Тварь непобедимая

Началась обычная ежедневная работа: негромкий голос профессора, шелест бумаг, звон инструментов. Задача у Григория была вроде и не сложная, но выматывался он здорово. Работая с Соломоновым, приходилось всегда быть в напряжении, он требовал предельной быстроты, аккуратности и точности.

В коридоре, при переходе в следующий кабинет, их перехватила Татьяна – кассир, выполнявшая еще и функции секретаря канцелярии.

– Игорь Эдуардович, позвольте забрать у вас Григория. Шамановский просил его зайти во флигель.

– Шамановский? – удивленно переспросил профессор. – Что-то случилось?

– Нет, ничего не случилось. Просто нужна какая-то помощь.

– Ну, раз так... Идите, Гриша, я справлюсь сам.

Григорий уже знал, что из главного корпуса во флигель можно пройти не только через дворик, но и через подземный коридор. Видимо, это было задумано как часть режима стерильности, хотя далеко не всегда правило соблюдалось.

Переход заканчивался дверью, которую сторожили магнитный замок и переговорное устройство. Еще ни разу Григорию не доводилось попадать за эту дверь.

На этот раз главный лично открыл ее перед Гришей. В подвальном коридоре было тепло и сухо. Гриша мимоходом заглянул через незакрытую дверь в одно из помещений и увидел просторный зал, освещенный только бледными кварцевыми лампами и глазками аппаратуры. Он не успел разглядеть ничего, кроме десятка высоких прямоугольных ящиков или, скорее, ванн. Здесь стоял странный кисловатый запах, словно в этих ваннах что-то мариновалось.

Шамановский провел Гришу в свой кабинет, устроенный здесь же, в подвале. Он кивнул, приглашая его садиться в кресло. Сам вымыл руки, вытер о фартук и тоже сел напротив.

– Ну, как работается?

– Пока справляюсь.

– Ну-ну... Давай помогай Соломонову. Ему уже тяжело одному. Сейчас притрешься у нас, получишь еще пациентов.

Рабочий стол главного был завален бумагами: почтой, компьютерными распечатками, рулончиками факсов. Возле лампы стояла небольшая фигурка какого-то животного, сделанная из желтого металла. Она являлась единственным украшением кабинета.

– Ты у нас зарплату получал уже?

– Да.

– Доволен? – Главный усмехнулся.

– Вполне.

Зарплатой своей Гриша был более чем доволен. Он помнил, как первый раз пришел в кассу, как расписался в ведомости, а затем Татьяна начала выкладывать деньги. Она вслух едва слышно пересчитывала купюры, стопка все росла и росла, и Гриша не мог взять в толк, что все это ему.

– Я что хотел спросить, – произнес Шамановский. – Ты ведь по-английски читаешь?

– Да, могу.

– Я получил материалы по поливакцинам. – Главный нашел на столе большой, криво надорванный конверт. – Ты посмотри, выбери, что тут интересного, пометь карандашиком. Потом расскажешь мне или Соломонову. До вечера управишься?

Григорий пролистал подшитую распечатку, кивнул.

– Как сделаешь – сразу заходи. Пойдем, провожу тебя к выходу.

Почему-то главный решил выпустить его не по переходу, а через дворик. Они поднялись по лестнице, прошли по коридору вдоль глухой стены. В следующую секунду Гриша увидел подтверждение своих старых догадок.

Они оказались в свинарнике. Наверно, это был самый чистый и комфортабельный свинарник, из всех, что существуют на свете. Длинное помещение, идеально вычищенное и хорошо провентилированное. В воздухе ощущался только запах мыла и дезинфицирующих растворов.

Перегородки из белого пластика делили помещение на два десятка кабинок, где коротали дни обитатели – чистенькие, ухоженные хрюшки. Казалось, даже элитных домашних собак не содержат в таких условиях.

Шамановский заметил, что Гриша с недоумением озирается, и усмехнулся.

– Тут у нас как бы подсобное хозяйство, – сказал он. – Растим понемногу четвероногих друзей человека.

– Подсобное хозяйство? – проговорил сбитый с толку Григорий. – Но ведь нам привозят готовые обеды.

– Свое хозяйство тоже нужно иметь, – туманно ответил главный. – Нравятся воспитанницы?

Он склонился над стенкой загона и почесал одну из хрюшек за ухом.

– Знакомься – это Брижит. Рядом – Элизабет, дальше – Патрисия. А вон там Мэрилин, Лайза. С черным ухом – это Софи.

В помещение вошел незнакомый человек в белом комбинезоне, с металлическим чемоданчиком в руке. Он увидел Григория и вопросительно посмотрел на Шамановского.

– Работай, – махнул рукой главный.

Человек разложил чемодан, зазвенел ампулами, приготовил шприц и сделал инъекцию свинье по имени Элизабет. Затем подошел к следующей, сверился с журналом и опять посмотрел на главного.

– Тут пометка – повышенный билирубин в моче, – сообщил он.

– Сейчас разберемся, – проговорил главный и взглянул на Григория. – Ну, давай, вон в ту дверочку. Иди, парень, работай. Вечером зайдешь.

Григорий оказался во дворике. Зеленела молодая трава, светило солнце. Две женщины тщательно выметали дорожку, еще одна красила скамейку. Неподалеку водитель копался в потрохах белого угловатого джипа, который здесь использовали в качестве грузовика.

На фоне ласкового весеннего спокойствия все, увиденное во флигеле, показалось ирреальным. Черт возьми, зачем им свинарник?! Свинья – это животное, более других подходящее для пересадки органов человеку. Ее ткани не так активно отторгаются, поскольку иммунный статус близок к человеческому. Но за все время работы Гриша ни разу даже не услышал слово «пересадка».

И в то же время его начальник, профессор Соломонов, – в прошлом специалист по трансплантации, разработчик иммунодепрессантов. Как тут разобраться?

Единственное, что Гриша мог сказать точно, – в «Золотом роднике» к свиньям относились куда лучше, чем в большинстве городских больниц – к людям.

В субботу Гриша снова навестил родителей. Он прошел на кухню, где мать и отец готовились обедать, и, не говоря ни слова, положил на стол две стопки купюр, перетянутые резинками.

– Что это? – немного испуганно спросила мать, уставившись на деньги.

– Зарплата, – ответил Гриша. – Это вам.

– Это твоя зарплата? – не поверила мать.

– Не вся, конечно. Я себе тоже оставил.

– Интересно, за что платят такие деньги? – проворчал отец.

– А за то, что утки выношу и клизмы ставлю.

Гриша с огорчением понял, что родителей деньги не порадовали, а скорее испугали. За долгие годы работы на государство они разучились верить, что можно работать честно и при этом зарабатывать достойно.

– Я их не украл, – тихо добавил он.

– Гриша... – растерялась мать. – Ты лучше купил бы себе что-нибудь.

– Я куплю, мама. Мне на все хватит. Я теперь хорошо зарабатываю.

– Спрячь подальше, в буфет, – сказал отец, подвигая обе пачки к матери. Он коснулся их кончиками пальцев, словно боялся испачкаться. Гриша понял, что обижаться незачем. Чужие деньги, а особенно большие, не жгут руки только ворам и кассирам.