Эдгар Берроуз - Боги Марса

– Что предпримет жрец, Тувия, – спросил я. – Через сколько времени они смогут вернуться?

– Он прямо пойдет к отцу жрецов, к Старому Матаи Шангу. Ему придется ждать аудиенции, но так как он занимает высокое положение среди младших жрецов, то его скоро допустят. Если отец жрецов поверит его истории, то через час все коридоры и комнаты, все дворцы и сады будут оцеплены сыщиками. Значит, у нас все же есть час. Мы должны пройти прямо на вершину скал, – ответила она, – а оттуда через сады во внутренний двор. Затем наш путь будет пролегать между храмами жрецов к внешнему двору. А потом еще укрепления… Нет, нет, это совсем безнадежно! Десять тысяч воинов не смогли бы пробиться к свободе из этого ужасного места. С начала мира жрецы работают над укреплением своей твердыни. Беспрерывная линия неприступных крепостей окружает внешние склоны горы Оц. За этими укреплениями находится миллион бойцов, всегда готовых к сражению. Дворы и сады полны рабами, женщинами и детьми. Нельзя пройти и несколько шагов, без того, чтобы не быть обнаруженным.

– Если нет другого пути, Тувия, не к чему распространяться о затруднениях!

– Не попытаться ли нам лучше пробраться после наступления темноты? – спросил Тарс Таркас. – Днем, по-видимому, нет никаких шансов на успех.

– Ах! Ночью укрепления хорошо охраняются, может быть, даже еще лучше, чем днем. Правда, в садах и во дворе меньше народа, – ответила Тувия.

– Который теперь час? – спросил я.

– Была полночь, когда ты меня освободил, – сказала Тувия. – Через два часа мы были в кладовой. Здесь ты проспал четырнадцать часов. Теперь, должно быть опять солнечный закат. Пойдем к какому-нибудь ближайшему отверстию в скале и посмотрим.

При этих словах она повела нас по извилистым коридорам, пока после одного поворота мы не подошли к отверстию, выходящему на долину Дор.

По правую руку от нас, за западными склонами горы Оц, садился огромный красный шар солнца.

Немного ниже нас на балкончике стоял на часах святой жрец. Служебное красное платье было туго стянуто вокруг его тела, предохраняя от холода. Атмосфера там настолько редкая, что она поглощает очень мало солнечного тепла, потому днем всегда страшно жарко, а ночью необычайно холодно. Так как разреженная атмосфера не преломляет солнечных лучей, то на Марсе нет сумерек. Когда огромный солнечный шар скрывается за горизонтом, то впечатление получается такое, как если бы потушили лампу в комнате. После яркого света вас сразу окутывает полный мрак. Тогда восходят луны, таинственные волшебные луны Марса, низко пробегающие над планетой, как большие метеориты.

Заходящее солнце кидало яркие блики на западный берег Коруса, на пурпурный луг и роскошные леса. Под деревьями паслись стада растительных людей. Взрослые стояли, вытянувшись во весь рост, и подрезали своими когтями листья и ветки. Теперь я понял, отчего деревья были подрезаны так тщательно, что я даже вообразил накануне, что нахожусь в парке культурных людей!

Стоя у окна, мы смотрели на Исс, вытекающий из-под скал под нами. Вскоре из-под горы показался челн, нагруженный людьми внешнего мира. Их было двенадцать. Все они принадлежали к высококультурной красной расе, которая является господствующей на Марсе.

Взгляд сторожевого жреца тоже немедленно устремился на обреченных. Он поднял голову и, перегнувшись через низкие перила, окаймлявшие балкон, испустил пронзительный зловещий крик, которым он созывал к нападению дьяволов этого адского места.

С минуту животные стояли, навострив уши, а затем огромными неуклюжими прыжками бросились из рощи к берегу реки.

Путешественники высадились и стояли на лугу, когда ужасная орда накинулась на них. Бесплодные попытки защититься и вопли ужаса быстро прекратились. Наступило молчание, во время которого огромные омерзительные чудовища покрывали тела несчастных жертв, и отвратительные губы присасывались к ним.

Я с отвращением отвернулся.

– Их пир скоро будет кончен, – сказала Тувия. – Большие белые обезьяны получат мясо после того, как растительные люди высосут кровь. Смотри, они уже идут!

Я посмотрел в сторону, куда показывала девушка, и увидел десяток белых чудовищ, бегущих через долину к реке. Но в эту минуту зашло солнце, и нас окутал полный мрак.

Не теряя времени, Тувия повела нас по коридору в скале, который все время поднимался. Этот коридор должен был вывести нас на поверхность, лежащую на тысячу футов выше того уровня, на котором мы находились первоначально.

Дважды огромные бенсы, которые свободно бродили по коридорам, преграждали нам путь, но всякий раз Тувия отдавала им тихим голосом приказание, и рычащие звери угрюмо скрывались.

– Если все препятствия ты будешь преодолевать так же легко, то наш путь не будет особенно трудным, – сказал я, улыбаясь. – Как ты делаешь это, Тувия?

Она засмеялась, но потом содрогнулась.

– Я и сама не знаю, – промолвила она. – Когда я попала сюда, я навлекла на себя гнев Сатор Трога за то, что оттолкнула его. Он приказал бросить меня в одну из больших ям во внутренних садах. Яма была полна бенсами. У себя на родине я привыкла приказывать. Что-то в моем голосе устрашило зверей, когда они прыгнули на меня.

Вместо того чтобы разорвать меня в клочья, как того желал Сатор Трог, они улеглись у моих ног и начали ласкаться. Это так забавляло Сатор Трога и его друзей, что они оставили меня для дрессировки этих страшных зверей. Я их всех знаю по именам. Их много бродит по этим нижним коридорам: пленники часто умирают в цепях, и бенсы помогают очищать проходы от трупов.

Наверху, в храмах и садах, бенсы содержатся в ямах. Жрецы их боятся, и поэтому избегают проникать в эти нижние коридоры, разве что служба этого потребует.

Слова Тувии вызвали во мне новую мысль.

– Не взять ли нам с собой нескольких бенсов и выпустить их на волю? – спросил я.

Тувия засмеялась.

– Да! Это, наверное, отвлекло бы внимание от нас.

Она начала звать тихим певучим голосом и продолжала напевать, в то время как мы кружились по лабиринту подземелья коридоров и комнат.

Вскоре, позади нас послышались шаги мягких лап и, обернувшись, я увидел пару больших зеленых глаз, горевших в темноте. Из бокового коридора тихо выскользнула гибкая темная фигура.

Мы спешили вперед. Со всех сторон раздавалось глухое рычание. Свирепые звери один за другим отзывались на зов своей госпожи.

Каждому из тех, кто присоединялся к нам, она говорила что-то. Они шли за нами, как хорошо вышколенные терьеры. Но я не мог не смотреть с опаской на их страшные челюсти, покрытые пеной. Тарс Таркас и я, по-видимому, возбуждали их аппетит, и они бросали на нас жадные взгляды.

Вскоре, мы оказались окруженными пятьюдесятью животными. Двое из них шли по обе стороны Тувии наподобие стражи. Время от времени гладкое холодное туловище касалось моих голых ног.