Михаил Тырин - Истукан (сборник)

Я удивлялся, откуда в ней взялось столько энергии. Казалось, она родилась командовать дивизией. Она руководила, а мы скакали как жеребцы: вверх, вниз, на две вбок, на одну обратно, и так до бесконечности. За этим занятием я не заметил, что за текст создает Эльза. А когда мы, изрядно пропотев, закончили работу и взглянули на экран, послание показалось мне несколько неуклюжим. Оно выглядело так:

«SOS. Мы стали маленькими и не можем вырасти. Срочно нужна помощь. Приходите к нам и разбудите Лешу...»

Дальше стоял адрес нашей конторы.

– Сойдет, – сказал Максим. – Особенно если учесть, что это написано ногами.

Мне все-таки захотелось внести некоторые стилистические коррективы, но потом я передумал – ноги болели от усталости.

– Теперь будем звонить, – сказала Эльза, и мы вновь полезли на клавиши. Мне не было видно, что происходит на экране. Я прыгал вверх-вниз, компьютер то гудел, то пищал, видимо, все получалось нормально. Послав текст по всем трем номерам, мы сели ждать.

– Не отвечают, – кисло сказал Максим. – Не хотят.

– Вовсе не обязательно, что там кто-то сидит и ждет наших посланий, – сказал я.

– Совершенно верно, – согласилась Эльза. – Обычно компьютер ставят на автоматический прием, как здесь. А утром смотрят, что пришло.

– Утром?! – вскипел Максим. – Выходит, мы зря надрывались?

– Может, зря. А может, и нет. Все-таки шанс.

И тут раздался страшный грохот. Мы вскочили, потому что стол под нами задрожал.

– Это, кажется, телефон! – крикнул я.

– Быстро нажимайте «ВВОД»! – завизжала Эльза.

Мы, мешая друг другу, помчались к заветной клавише, а потом обратно, чтобы посмотреть на экран. Но Эльза нас опередила.

– Сигнал получен! – закричала она, запрыгала и захлопала в ладоши. – Получилось!

И действительно, на экране горели заветные слова «Сигнал получен».

Мы смеялись, прыгали, обнимались, дурачились... Первый раз нам повезло. И тут я заметил, что Максим снова скис.

– Кончайте балаганить, – буркнул он. – Лучше посмотрите на экран.

Эльза остановилась и начала читать вслух:

– «Сигнал получен. Меры приняты. На помощь выслан спецотряд в составе Стойкого оловянного солдатика, Мальчика с пальчик и Дюймовочки. Держитесь. Русские не сдаются. Ура!»

– С юморком там ребята, а? – заметил Максим.

– Они нам не поверили! – с ужасом проговорила Эльза.

– И их можно понять, – задумчиво продолжил я. – Надо было продумать текст получше. Ты можешь узнать, с какого номера пришел ответ?

Мы немного посовещались, потом нам с Максимом снова пришлось лезть на клавиатуру. На этот раз наш призыв выглядел так:

«Просьба позвонить директору «Минитрон-Сафари» гр. Псковскому и передать: поглотитель не сработал, мы в соседнем офисе на столе».

Потом я решил кое-что уточнить и добавил:

«P.S. Леша спит».

Ответ пришел быстрее, чем мы думали. Он гласил:

«Извещены гр. Псковский, городской префект, президент, Генсек ООН и главврач областной психиатрической больницы. Родина вас не забудет. Наше дело правое – пить надо меньше.

P.S. Лешу не будите».

– Это бесполезно, – обреченно сказала Эльза.

– Может, составить новый текст? – робко предложил Максим.

– И получить новый ответ: «Держитесь, санитарная машина на подходе». Нет, ничего у нас не выйдет.

Я смотрел в окно и видел, что солнце уже садится. Скоро будет совсем темно.

– Алик, – подал голос Максим. – А мы правда заболеем, если вовремя не выберемся?

Я даже не отвечал – настолько кисло было на душе. Больше всего на свете мне хотелось сейчас разогреть картошку с мясом, что ждала меня дома на плите, достать из холодильника бутылочку с пивом, включить телевизор и провести уютный холостяцкий вечер, а потом спокойно уснуть.

А может, и правда лечь в тени компьютера, и пропади оно все...

И вдруг мы все почувствовали очень низкое, угрожающее гудение и вибрацию. Эльза вскочила и начала беспокойно оглядываться. Наконец мы увидели: на противоположном конце стола из серой пластмассовой коробки выползала широкая бумажная полоса.

– Телефакс, – проговорила девушка. Слово прозвучало как заклинание. – Вы представляете, факс!

– Вспомнил! – прошептал я.

– Что?

– Электронное средство связи из восьми букв. Телефакс. Это из кроссворда...

– Ну, ты даешь, Алик, – покачал головой Максим. – Мне бы твои проблемы.

– А что вы так радуетесь-то? – спросил я.

– А то, что у нас в офисе стоит такой же. И Колька сегодня дежурит. Сейчас нарисуем ему записочку, чтоб позвонил вашему начальнику, отправим по факсу – и все дела.

– Записочку? Ну и чем мы ее нацарапаем?

– Да сейчас найдем какой-нибудь фломастер...

– А ты уверен, что сможешь ворочать фломастер? Это ведь все равно что телеграфный столб.

– Не надо никаких фломастеров! – закричала Эльза. – Посмотрите, в принтере торчит лист чистой бумаги. Лезьте на клавиши, сейчас мы напечатаем записку.

Работа снова закипела, хоть и не так бодро. Сказывалась усталость, хотелось отдохнуть или поспать.

– Быстрее, мальчики, пожалуйста! – умоляла Эльза. – Темнеет уже.

Когда наконец заработал принтер, мне показалось, что началось землетрясение. А звуки, которые он издавал, напоминали распиливание тридцати кошек на циркулярной пиле. Но прошло несколько минут, и на поверхность стола упал лист бумаги с готовым текстом. Текст занимал примерно пятую часть бумаги, а то и меньше. Правда, сама бумага была для нас все равно что огромный лист толстой фанеры.

– Не дотащим, – сразу сказал Максим.

– Не дотащим, – согласился я.

– Нужно отрезать кусочек с текстом. Тогда будет легче.

Я посмотрел на него, но он не дал мне раскрыть рот:

– Только не спрашивай, чем. Сам знаю, что нечем. Хотя...

Он повернулся и пошел куда-то на край стола. Я прогулялся вдоль листа. Отчетливо были видны все волокна и даже всякий мусор, который добавляют в бумагу. Отпечатанные буквы же казались просто наносом грязи.

Я подобрал карабин и выстрелил в бумагу. Пуля разворошила волокна, не оставив никакого серьезного отверстия.

– Патронов не хватит, – заметила Эльза.

– Да уж...

– Э! – услышал я голос Максима. – Помоги...

Он волок за собой блестящую металлическую плиту размером в половину своего роста.

– Понимаете, – начал объяснять он. – Бумагу ведь режут канцелярскими ножами. А у них лезвия с насечками. Когда кончик затупится – его обламывают и выбрасывают. А режут тем, что осталось...

– Это, конечно, очень полезно для кругозора, – сказал я. – Но хотелось бы ближе к делу.

– Так ведь это и есть тот самый отломанный кусочек лезвия. Я его в пепельнице нашел. Сам туда всегда выбрасываю. Он еще острый.

– Я, кажется, понимаю, – проговорила Эльза.

– А я, кажется, нет.