Филип Дик - Солнечная лотерея

— А ты не знаешь?

Очаровательное личико Лоры раскраснелось от гордости.

— Эл перепрыгнул через класс. Он выиграл в правительственной игре. Мы готовились к ней вместе каждый вечер.

— Я впервые слышу, чтобы человек выиграл в этой игре. По телевидению передавали?

— Да.

Лора состроила легкую гримасу.

— Этот жуткий Сэм Остер болтал об Эле в течение всей программы. Ты знаешь, этот демагог очень популярен среди инков.

— Признаться, не знаю.

Экран телевизора засветился огнями рекламных объявлений — этой высшей формы современного изобразительного искусства. Над ней трудились первоклассные мастера своего дела. Рекламные сюжеты поражали гармонией цвета, ритма, композиции и невероятной жизненностью, стирающей все барьеры между изображением и реальным миром.

Вдруг мелькнула эмблема Конветета: круговорот светящихся мушек и цветных нитей. Калейдоскоп знаков рассыпался и тотчас образовал новый рисунок. Условные символы закружились в неистовом танце под истеричные взлеты музыки.

— Что там передают? — спросил Бентли, безуспешно пытаясь разобрать слова диктора, заглушаемые какофонией звуков.

— Я переключу на первую программу. По ней ты все точно узнаешь.

— О нет! — воскликнула Лора, раскладывающая на столе серебряные обеденные приборы. — Первая программа только для инков. Для нас существует вот эта.

— Ты ошибаешься, дорогая, — возразил Эл. — Первая программа информационная и для технических передач, а вторая — развлекательная. Я обычно предпочитаю последнюю, но… — Эл сделал жест рукой, и на экране тотчас появилось добродушное лицо диктора.

Лора поспешно вышла на кухню.

В удобно обставленной гостиной было уютно. Одна стена была прозрачной, и сквозь нее хорошо просматривался город, лежавший вокруг широкого конуса Холма Фарбен. Иногда мелькали вспышки света: небесные автомобили будто искры проносились в холодной темноте ночи.

— Как долго ты служишь у Веррика? — спросил Бентли.

— Четыре года.

— Тебя это устраивает?

Эл обвел рукой гостиную:

— Кого бы это не устроило?

— Я не об этом. Все это у меня было на Птице Лире. Классифицированные там достаточно обеспечены. Я говорю о Веррике.

Эл явно не понимал Теда.

— Веррик? Я его раньше не встречал. До сегодняшнего дня он не выезжал из Батавии.

— Ты знаешь, что я сегодня дал ему присягу?

— Ты уже говорил, — Эл лучезарно улыбнулся. — Надеюсь, ты останешься здесь.

— Что тебе с этого?

На лице Эла отразилось удивление:

— Мы сможем видеться с тобой и Юлией.

— Уже скоро шесть месяцев, как я не живу с ней. Она сейчас на Юпитере, служит на каком-то из рабочих полей.

— Я не знал. Мы не виделись несколько лет. Я был приятно поражен, увидев сегодня твое лицо на экране инвик-приемника.

— Я прибыл сюда с Верриком и его штабом, — голос Бентли был пропитан иронией. — После того, как меня уволили с Птицы Лиры, я направился прямо в Батавию. Я хотел навсегда порвать с системой Холмов. Поэтому и пошел непосредственно к Ризу Веррику.

— Это лучшее, что ты мог сделать!

— Веррик меня получил! Но он изгнан из Директории. Я знал, что кто-то, обладающий мощными финансовыми возможностями, взвинчивает цены на Холмах. Я не хотел принимать в этом участия — и вот, полюбуйтесь, куда я попал!

Самобичевание Бентли становилось все злее и злее.

— Я не сумел уйти от этого и завяз по самую голову. Я бы согласился сейчас на что угодно, но только не на это.

Спокойствие Дэвиса было нарушено.

— Лучшие из моих знакомых служат у Веррика, — вспыхнул он.

— Да, таким образом они зарабатывают себе на жизнь.

— Ты готов возненавидеть Веррика за то, что он преуспевает! Именно при нем этот Холм стал процветать. Не вина Веррика, что он талантлив. Происходит эволюция, идет естественный отбор. Наверху тот, кто сильнее.

— Веррику мы обязаны тем, что были закрыты наши исследовательские лаборатории.

— Ваши лаборатории? Не забывайся, ты теперь с Верриком. Следи за тем, что говоришь. Веррик — твой покровитель…

— Мужчины, к столу! — пригласила Лора. Она разрумянилась на кухне и еще больше похорошела.

— Ужин готов. Эл, иди вымой руки и обуйся, нельзя идти к столу босым.

— Сию минуту, дорогая, — поспешно ответил Эл.

— Тебе помочь? — спросил Тед у Лоры.

— Нет, бери стул и садись.

Бентли с мрачным видом опустился на стул.

— Не грусти, — тронула его за руку Лора. — Посмотри, какие вкусные вещи. Раз ты уже не живешь с Юлией, то наверняка питаешься в ресторанах, где подают этот жуткий протин.

Бентли играл ножом и вилкой.

— Вы действительно отлично устроились. В последний раз, когда я видел вас, вы жили в общей спальне Холма.

— А помнишь те времена, когда мы жили вместе? — спросила Лора. — Это продолжалось около месяца.

— Да, чуть меньше месяца, — подтвердил Тед. Уютная обстановка, запахи вкусной пищи, сидящая напротив красивая женщина расслабляюще подействовали на него, и он предался воспоминаниям. — Ты тогда еще служила на Птице Лире, это было перед тем, как ты лишилась классификации.

К столу подошел Эл, сел, развернул салфетку и, предвкушая удовольствие, воскликнул:

— Это будет чертовски вкусно! Давайте начнем, а то я умираю с голода!

Телевизор продолжал работать, и время от времени Бентли прислушивался к нему.

«Ведущий Игру Картрайт объявил о том, что он поднял на ноги двести служащих Директории. Основание: Эн-Эр-Эр-Бэ».

— Необходимый риск ради безопасности! — воскликнула Лора. — Это они всегда так говорят.

Диктор продолжал:

«Подготовка Конветета идет полным ходом. Сотни тысяч просителей уже предложили свой кандидатуры на рассмотрение Совету, заседающему на Холме Вестингауз. Риз Веррик, экс-Ведущий Игру, добровольно принял на себя реализацию многочисленных технических деталей операции, которая обещает быть наиболее впечатляющей и захватывающей за последнее десятилетие…»

— Каково! — обрадовался Эл. — Веррик контролирует Холм. Он заставит их ишачить на себя.

— В суде по-прежнему председательствует Воринг? — спросила Лора. Ему ведь уже лет сто…

— Да, этому старому ископаемому пора бы уступить место кому-нибудь помоложе.

— Он осознает это и, наверное, поэтому так заботится о поддержании на должном уровне моральных принципов, — сказала Лора. — Он мне иногда напоминает Иегову из древних христианских сказаний.

— Поэтому он и носит бороду, — съязвил Бентли. — Длинную белую бороду.

Диктор исчез. На экране появилось изображение огромного зала, готовящегося к заседанию Конветета. Рабочие заканчивали сооружение помоста.

— Вы отдаете себе отчет в том, что происходит, пока мы здесь спокойно ужинаем? — тихо спросила Лора.