Джеймс Шмиц - Телзи Амбердон

— Я еще вернусь, — пообещала Тэлзи улыбающемуся слабоумному существу и покинула его.

Как оказалось, она все еще продолжала стоять на склоне. Ведь на все вышеизложенное у нее ушла секунда. К ней уже бежали Данкер и Валайя, а Риш только что выбрался из приземлившегося неподалеку кара и направил луч фонаря на кусты, где все еще агонизировало тело «призрака», а Чомир, стиснув челюсти на сломанной шее хищника, яростно и в то же время методично вытряхивал из него последние капли жизни.

Прошло три недели, прежде чем Тэлзи вернулась к дому Робана.

Шумихи вокруг ее встречи с «призраком» было немного. Она попросила своих друзей не говорить об этом на том основании, что ее родители будут расстроены, узнай они, что их дочь подверглась серьезной опасности. Кое-кто из ребят считал постыдным держать в секрете такое волнующее приключение, но все же они согласились молчать. Официальным лицам парка огласка тоже была ни к чему. В новостях об инциденте было упомянуто лишь то, что «призрак», каким-то образом пробравшийся в парк Мелна из одного из северных природных заказников, был убит сторожевой собакой посетителя парка, и что парк тщательно обследован на случай, если туда забредут еще какие-нибудь опасные животные. Друзьям Тэлзи рассказала, что в ее «Неборезе» возникла неисправность. Сначала кар по инерции опустился на землю, а когда она выбралась, чтобы что-нибудь предпринять, сбой внезапно проявился вновь, «Неборез» поднялся вверх быстрее, чем она могла его поймать, и уплыл прочь. Обратно к Цильскому ущелью она пошла пешком, а чуть позже оказалось, что призрак напал на ее след. На следующий день, в пятидесяти километрах за границей парка, полицейский кар нашел «Неборез», и беглеца вернули хозяйке. Прежде чем покинуть парк, Тэлзи потихоньку подобрала часы Данкера и прочие предметы, которые Робан велел ей выкинуть возле своего дома.

Связать между собой растерзанного «призрака» и Робана могли только контрабандисты, доставившие ему это животное, а их совершенно не заинтересует то, что оно оказалось в конце концов растерзанным. Если кто-нибудь, кто мог быть связан с Робаном по работе над пси-машинами, узнает о его нынешнем состоянии, то сочтет повреждения разума результатом неудачного эксперимента. В этом отношении пси-машины считались устройствами ненадежными. В любом случае установить, что Тэлзи имела к этому отношение, не было никакой возможности. Как и не было в сущности никаких причин, почему она не могла в любой момент тихонько вернуться в парк Мелна, чтобы завершить начатое расследование. Для этого ей даже не пришлось бы подходить к дому ближе, чем на полкилометра.

Однако она продолжала откладывать расследование. Почему, она точно не знала. Когда наступали выходные, оказывалось, что ей просто не хочется туда ехать. Но дело Робана оставалось незаконченным. Оставлять же за собой незаконченные дела, обычно, было не в духе Тэлзи. И она убеждала себя, что займется этим на следующей неделе.

Однажды ночью ей приснился сон. Такой неуютный, влажный кошмарный сон, хотя во сне ничего особенного не происходило. Она находилась в парящем каре неподалеку от дома Робана, оглядывала его с разных сторон, и понимала, что хозяин, в свою очередь, наблюдает за ней, что он ненавидит ее за то, что она с ним сделала и дожидается случая, чтобы отомстить. Во сне, весьма здраво напомнила себе Тэлзи, такое возможно… Робан не мог помнить ни о ней, ни о том, что она сделала, он не узнал бы ее, даже если бы малявка-пси стояла прямо перед ним. Неожиданно Тэлзи осознала, что это не Робан, а сам дом наблюдает за ней с желчной злобой, и что должно случиться нечто страшное. Испугавшись, она проснулась.

Это все и решило. Проснувшись, Тэлзи недолго полежала, размышляя. Приближались очередные выходные. Она могла бы слетать в парк Мелна днем сразу после лекции и зарегистрироваться в парковом отеле. Если понадобится, у нее будет в распоряжении два полных дня, чтобы закрыть все вопросы, связанные с домом Робана. Этого времени, без сомнений, хватит вполне. Она извлечет из калеки остатки нужной ей информации, а затем проследит, чтобы кто-нибудь из представителей парковой администрации нашел достойную причину, чтобы нанести этому затворнику домашний визит. Когда обнаружится, в каком он состоянии, его отправят в клинику, и тогда Робан больше не станет тревожить ее во сне.

Однако той же ночью в номере парковой гостиницы он ее потревожил. Или не он. Тэлзи ушла отдыхать вскоре после обеда, собираясь подняться и приступить к делу пораньше, но оказалось, что совсем не хочет спать. Она включила убаюкивающую музыку, включила экранирование окна, и в затемненной комнате приблизилась к нему. Она постояла там недолго. В свете звездных скоплений парк Мелна, туманный и безбрежный, полого уходил вдаль, в сторону северных гор. Дом Робана лежал за горной складкой. Со скоростным ограничением, допустимым в парке, на то, чтобы завтра добраться до дома Робана от гостиницы, уйдет четыре часа — в два раза дольше, чем она затратила на дорогу сюда через полконтинента из колледжа Пехенрон.

Музыка нагоняла сонливость, но нервное напряжение не спадало. Прошел почти час, прежде чем девушка легла в постель и заснула, но ночь оказалась неспокойной. От неприятных сновидений остались в памяти только обрывки, когда она просыпалась. Большую часть ночи пришлось спать урывками, поскольку то и дело приходилось просыпаться. Что-то в ней не желало расслабляться. Как только девушка засыпала, и ее ментальный экран, как обычно, начинал ослабевать, то тут же нечто его внезапно и плотно закрывало, возвращая пси к изнуряющей настороженности. Когда, наконец, пришел рассвет, у нее слипались глаза, а раздражению, казалось, не будет конца. Однако холодный душ позволил раскрыть глаза окончательно, а после завтрака Тэлзи и вообще заметно посвежела.

Через десять минут этим ветреным утром поздней осени она уже была на пути к дому Робана. Парк Мелна был знаменит разнообразной и эффектной переменой цвета, охватывавшей его растительность с приближением зимы, и поток туристов сейчас был гораздо гуще, чем три недели назад. Почти всюду, куда ни посмотри, проплывали аэрокары, следуя изгибам покатого ландшафта. Как и положено по статусу, «Неборез» продвигался вперед на пограничной скорости тридцать километров в час. Девушка откинула колпак кабины. Сквозь нее просачивалось солнечное тепло, а прохладный ветер периодически трепал волосы. Ночные переживания потеряли четкость, реальность. Пришла расслабленность, ускользавшая от Тэлзи в отеле, и она испытала искушение — захотелось опустить кар на землю, чтобы, прежде чем продолжить путь, часик подремать на солнышке. Но она хотела добраться до своей цели пораньше, чтобы закончить с Робаном до вечера.