Егор Фомин - Кристалл

Егор Фомин

Кристалл

Говорят, будто есть человек, что идет из мира в мир, из времени во время. А еще говорят, что появляется он всегда там, где более всего нужен.

Элиот Грей с трудом поспевал за своим отцом по коридорам замка. Он волновался, но волнение это было разбужено не тем, что случилось нечто, заставившее отца подняться его среди ночи и разбудить его, Элиота, а тем, что волнуется его старый отец. Впереди мертвенно колыхалась на высохшем теле графа Хемиля Грея ночная рубашка. Отрывистое пламя свечи с непонятной жестокостью обнажало старость графа.

Они подошли ко входу в покои отца Элиота, обычно здесь стояли два стражника. Этот факт всегда удивлял юношу, какой смысл выставлять стражу глубоко внутри замка? Однако его отец всегда оставлял этот вопрос без ответа.

Сейчас же оба стражника лежали вповалку на полу, словно тряпичные куклы. Над ними склонился кто-то в темном плаще.

- Что вы здесь делаете? - удивился и вознегодовал граф.

Человек выпрямился и, будто не слышав окрика, в пустоту заметил:

- Так вот в чем дело - Он был здесь...

Элиот наклонился к убитым. На лицах обоих сразу привлекали внимание глаза. Их, словно, не было вовсе.

Открытые, необычайно пустые и плоские, они являли собой ужас во плоти.

- Что с ними, Фалькон? - спросил он у человека в тени.

- Им выжгли разум...

- Но кто? Как это? - ужаснувшийся Элиот с трудом подбирал слова.

- Скоро ты узнаешь это, совсем скоро, - спокойно промолвил Фалькон.

Граф, раздраженный тем, что не получил ответа, решился, наконец, прекратить беседу:

- То, что произошло и произойдет здесь, не касается вас ни в коей мере. Прошу вас, убирайтесь отсюда! - сердился он.

- Зачем? Вы думаете, я узнаю что-либо, что знать мне не следует? Фалькон подошел к противоположной стене коридора и, после недолгого ее изучения, вслух подумал, - кажется, здесь.

Нажатый им камень вместе с секцией стены ушел вглубь и в сторону. Из открывшегося прохода пахнуло холодом и сыростью. Элиот бы ошарашен, он-то мог поклясться, что знает каждый камешек замка. Граф же был вне себя, от ярости:

- Так это вы сделали!

- Нет, иначе я был бы уже далеко отсюда. - ледяное спокойствие Фалькона будто пыталось охладить ярость старика, - У вас сегодня случилась беда. Я могу помочь и знаю гораздо больше, чем вы думаете. Давайте же не будем тратить силы на препирательство друг с другом. Пожалуйста, попросите Элиота взять факел, и пройдемте в тайник.

То ли его слова подействовали, то ли еще что, но близкий к истерике граф смирился и шагнул в темный коридор, его сын с факелом поспешил за ним.

Коридор оказался не слишком длинным. В конце его обнаружилась небольшая комната. В центре ее стояла высокая, до пояса, подставка в виде цветка. Бутон его был пуст.

- Смотри, сынок, - к графу постепенно возвращалось самообладание, он смирился с присутствием Фалькона, - здесь было самое ценное сокровище нашей фамилии. Именно оно оберегало наш род и единство наших земель. Кристалл. Так я его называл. Я приходил сюда, и, глядя на игру его бликов, разговаривал с ним, советовался, хотя он и не отвечал словами. Так я принимал важные решения.

На заре времен вместе с правами на эту землю нашим предкам был дарован этот кристалл, закрепляющий нашу власть над землями и призванный обращать ее в пользу поместью и людям. Он давал власть над стихиями, погодой в пределах наших границ и это было только частью его возможностей. Мастерство владения им передавалось от отца к сыну, но постепенно утратилось, и ты видишь, хотя наш род худ и беден и, хотя все наши земли при нас, они в запустении. Теперь не стало и Кристалла.

Граф поник головой и уронил руки на подставку, будто ища там пальцами пропажу.

- Надо идти за Кристаллом, - подался глубокий голос Фалькона, - и я знаю куда. Ты, Элиот должен идти со мной. Готов ли?

- Сынок, постой, - спохватился старик, - не стоит наобум верить этому человеку! Кристалл уже потерян, и я не хочу потерять и тебя!

Элиот испытующе глянул на Фалькона. Как же он не понимал отца! Конечно, Фалькон здесь человек новый и неизвестный. Два дня назад слуги доложили, что у ворот замка какой-то человек назвался пилигримом. Граф велел впустить его. Ему всегда были интересны новости света, хотя он и не участвовал в его жизни.

Пришедший никак не походил на пилигрима. Всю его высокую крепкую фигуру окутывал просторный, насквозь пропыленный, когда-то темно-зеленый плащ. Спускавшиеся до плеч волосы схватывал серебряный обруч. Странно, что, хотя за пределами стен замка бушевала гроза, человек почти не промок. Элиоту незнакомец сразу глянулся: от него веяло силой, Дорогой и очень многим другим романтичным и интересным.

Граф же к старости стал излишне подозрителен и близорук в суждениях, а потому незнакомец вызвал в нем только смутную тревогу, к тому же тот не много знал о происходящем в мире, и Хемиль Грей быстро лишил его своего общества. Оставил же его в замке лишь потому, что за него просил Элиот, который наоборот, быстро сдружился с Фальконом и проникся к нему доверием и симпатией. Ему уже и не верилось, что все началось только два дня назад.

Сейчас, когда Элиот думал, идти ему или не идти в путь, все смешалось в его голове, и жажда странствий, и долг перед реликвией рода, и легенды о древних героях. Сам не зная от чего, он решился:

- Я иду, - он немного помедлил и поднял глаза на отца, - прости.

На следующее же утро два путника покинули старый замок. Отправились они пешком, чем Элиот был неприятно удивлен: во всех сагах и легендах, к тому же так попросту и удобнее, герои передвигаются на лошадях. Но он быстро забыл об этом.

И не мудрено. Казалось, они отошли совсем немного, а юноша уже не узнал мест, которые они проходили. И это в его-то поместье! Он взглянул на небо и поразился. Это было чужое небо. Небо другого мира.

Он тут же забросал Фалькона вопросами, но быстро оценив любовь того к вопросам без ответов, смирился.

Они шли долго, гораздо дольше, чем несколько дней. Временами Элиоту казалось, что эта дорога через миры и есть вся жизнь. Они проходили города и села, встречались с людьми, где-то помогали в беде. В пути Фалькон мало говорил с Элиотом, иначе было на привалах. Перед тем, как заночевать он учил Элиота. Учил многому, но главное - владеть оружием, любым - от собственного прямого узкого меча юноши до обычного прутика.

Элиот уже давно потерял счет дням пути, когда они подошли к опушке то ли чистого леса, то ли старого парка.

Фалькон сделал знак двигаться осторожней и скользнул под сень деревьев. Неуловимое чутье, приобретенное юношей в пути, подсказало, что это конец дороги и он след в след ступил за Фальконом.

Неожиданно деревья расступились, и они оказались у подножья стены. Словно из воздуха Фалькон выхватил из-под плаща стальную "кошку" - якорь с тянущейся за ним веревкой - и взметнул ее вверх. Она глухо звякнула наверху, вцепившись в камень, и спутники начали восхождение.