Аркадий Стругацкий - Страна багровых туч. Глиняный бог

— Можно подумать, что нам придется играть в кубики! — воскликнул я, перекидывая тяжелые прямоугольные, кубические, круглые и шарообразные металлические слитки.

— Вряд ли, — ответил Куклинг и принялся за следующий ящик.

Ящик номер четыре и все последующие, вплоть до девятого, оказались наполненными все тем же — металлическими заготовками.

Эти заготовки были трех видов: серые, красные и серебристые. Я без труда определил, что они были из железа, меди и цинка.

Когда я принялся за последний, десятый ящик, Куклинг сказал:

— Этот вскроем тогда, когда развезем по острову заготовки.

Три последующих дня мы с Куклингом на тележке развозили металл по острову. Заготовки мы высыпали небольшими кучами. Некоторые оставались прямо на песке, другие, по указанию инженера, я закапывал. В одних кучах были металлические бруски всех сортов, в других только одного сорта.

Когда все это было сделано, мы вернулись к нашей палатке и подошли к десятому ящику.

— Вскройте, только осторожнее, — приказал Куклинг. Этот ящик был значительно легче других и меньше размером.

В нем оказались плотно спрессованные древесные опилки, а посередине — пакет, обмотанный войлоком и вощеной бумагой. Мы развернули пакет.

То, что оказалось перед нами, было диковинным по своему виду прибором.

С первого взгляда он напоминал большую металлическую детскую игрушку, сделанную в виде краба. Однако это был не просто краб. Кроме шести больших членистых лап, спереди были еще две пары тонких лапок-щупалец, упрятанных своими концами в выдвинутую вперед полураскрытую “пасть” уродливого животного. На спине краба в углублении поблескивало небольшое параболическое зеркальце из полированного металла с темно-красным кристаллом в центре. В отличие от краба-игрушки у этого было две пары глаз — спереди и сзади.

В недоумении я долго смотрел на эту штуку.

— Нравится? — после долгого молчания спросил меня Куклинг.

Я пожал плечами.

— Похоже на то, что мы действительно приехали сюда играть в кубики и детские игрушки.

— Это опасная игрушка, — самодовольно произнес Куклинг. — Сейчас вы увидите. Поднимите его и поставьте на песок.

Краб оказался легким, весом не более трех килограммов.

На песке он стоял довольно устойчиво.

— Ну и что дальше? — спросил я инженера иронически.

— А вот подождем, пусть немного погреется.

Мы сели на песок и стали смотреть на металлического уродца. Минуты через две я заметил, что зеркальце на его спине медленно поворачивается в сторону солнца.

— Ого, он, кажется, оживает! — воскликнул я и встал на ноги.

Когда я поднимался, моя тень случайно упала на механизм, и краб вдруг быстро засеменил лапами и выскочил снова на солнце. От неожиданности я сделал огромный прыжок в сторону.

— Вот вам и игрушка! — расхохотался Куклинг. — Что, испугались?

Я вытер потный лоб.

— Скажите мне ради бога, Куклинг, что мы с ним будем здесь делать? Зачем мы сюда приехали?

Куклинг тоже встал и, подойдя ко мне, уже серьезным голосом сказал:

— Проверить теорию Дарвина.

— Да, но ведь это биологическая теория, теория естественного отбора, эволюции и так далее… — растерянно бормотал я.

— Вот именно. Кстати, смотрите, наш герой пошел пить воду!

Я был поражен. Игрушка подползла к берегу и, опустив хоботок, очевидно, втягивала в себя воду. Напившись, она снова выползла на солнце и неподвижно застыла.

Я рассмотрел эту маленькую машину и почувствовал к ней странное отвращение, смешанное со страхом. На мгновение мне показалось, что неуклюжий игрушечный краб чем-то напоминает самого Куклинга.

— Это вы его придумали? — спросил я инженера после некоторого молчания.

— Угу, — промычал он и растянулся на песке.

Я тоже лег и молча уставился на странный прибор. Теперь он казался совершенно безжизненным.

На животе я подполз к нему ближе и стал рассматривать.

Спина краба представляла собой поверхность полуцилиндра с плоскими днищами спереди и сзади. В них-то и находилось по два отверстия, напоминавших глаза. Это впечатление усиливалось тем, что за отверстиями в глубине корпуса блестели кристаллы. Под корпусом краба виднелась плоская платформа — брюшко. Немного выше уровня платформы изнутри выходили три пары больших и две пары малых членистых клешней.

Нутро краба разглядеть не удавалось.

Глядя на эту игрушку, я старался понять, почему адмиралтейство придавало ей такое большое значение, что снарядило специальный корабль для поездки на остров.

Мы с Куклингом лежали на песке, пока солнце не спустилось над горизонтом настолько низко, что тень от росших вдали кустарников коснулась металлического краба. Как только это произошло, он легонько двинулся и снова выполз на солнце. Но тень настигла его и там. И тогда наш краб пополз вдоль берега, опускаясь все ниже и ниже к воде, все еще освещенной солнцем. Казалось, тепло солнечных лучей было ему совершенно необходимо.

Мы встали и медленно пошли за машиной.

Так мы постепенно обошли остров, пока, наконец, не оказались на его западной стороне.

Здесь почти у самого берега была расположена одна из куч металлических брусков. Когда краб оказался от нее на расстоянии около десяти шагов, он вдруг, как бы забыв о солнце, стремительно помчался к ней и застыл возле одного из медных брусков.

Куклинг тронул меня за руку и сказал:

— Сейчас идемте к палатке. Интересное будет завтра утром.

В палатке мы молча поужинали и завернулись в легкие фланелевые одеяла. Мне показалось, что Куклинг был доволен тем, что я не задавал ему никаких вопросов. Перед тем как заснуть, я слышал, как он ворочался с боку на бок и иногда хихикал. Значит, он знал что-то такое, чего никто не знал.

На следующий день рано утром я пошел купаться. Вода была теплая, и я долго плавал в море, любуясь, как на востоке, над едва искаженной широкими волнами гладью воды разгоралась пурпурная заря. Когда я вернулся к нашему пристанищу и вошел в палатку, военного инженера там уже не было.

“Пошел любоваться своим механическим уродом”, — подумал я, раскрывая банку с ананасами.

Не успел я проглотить и трех ломтиков, как раздался вначале далекий, а потом все более и более громкий голос инженера:

— Лейтенант, скорее бегите сюда! Скорее! Началось! Скорее бегите сюда!

Я вышел из палатки и увидел Куклинга, который стоял среди кустов на возвышенности и махал мне рукой.

— Пошли! — сказал он мне, пыхтя как паровоз. — Пошли скорее!

— Куда, инженер?

— Туда, где мы вчера оставили нашего красавца.

Солнце было уже высоко, когда мы добежали до кучи металлических брусков. Они ярко блестели, и вначале я ничего не мог разглядеть.