Роман Подольный - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 23

— Да вы, оказывается, в душе коммунист! — саркастически усмехнулся Баллах.

— Я попросил бы…

— Оставьте, — глухо сказал Горд. — Короче, вы хотите сказать, что не мы, так другие осуществят антигравитацию.

— Разумеется! Диктаторы не перевелись, и им плевать на всякую там мораль и эстетику, если дело пахнет новым перспективным оружием.

— И поэтому мы должны подражать фашистам. Прекрасно! Новый вариант ситуации: "Гитлер, атомная бомба и свободные Соединенные Штаты". Настолько свободные, демократичные и человеколюбивые, что об этом многое могут порассказать жители Хиросимы. Славный нам был тогда преподан урок!

— Реальность есть реальность. Зачем, однако, драматизировать? Антигравитация все же не бомба, и позеленение отнюдь не лучевая болезнь.

— Скажите это тем людям, которые завалили газеты протестами против наших бесчеловечных опытов…

— Теперь, кажется, вы принимаете нашу демократию всерьез. Не беспокойтесь, завтра же несколько красивых актрис, популярных певцов, высокопоставленных дам и десяток славных "девушек из народа" публично скажут, что зеленый цвет кожи — лучший в мире, что сами они жаждут позеленеть. И позеленеют, будьте уверены, чем создадут моду. В конце концов общественное мнение вас самих попросит продолжить работу.

— Да понимаете ли вы, что у антигравитации могут оказаться другие, менее явные, зато вредные побочные свойства?! Я, я виноват, что не думал об этом раньше, но теперь-то гром грянул!

— Об этом надо было думать еще в девятнадцатом веке, — внезапно сказал Баллах. — Или раньше.

Не только Горд, но и Мильонер взглянули на него с недоумением.

— Да, раньше! Когда создавали автомобиль, разве думали, что их выхлопы станут душить людей? Прекрасное средство транспорта, что еще надо! А сейчас они душат. Люди от них не зеленеют, зато, случается, гибнут. Но мы и сейчас не отказываемся от машин, наоборот.

— Баллах!

— Что, Баллах? Или ты не замечаешь, как Мильонер, верней, его хозяева пункт за пунктом опрокидывают все твои возражения?

— Мои? Наши!

— Твои! Я лежу, молчу и слушаю. Делаю выводы. Нравятся они мне или нет, только в нашем обществе, мой милый, не машинист ведет поезд, а поезд катит машиниста. Следовательно — кочегарь или спрыгивай. Точка.

— Но неужели, неужели ты веришь, что миллионы людей, какую рекламу ни раздуй, по доброй воле согласятся поступиться своим естеством? Что наши имена не будут прокляты?

— Нашел из-за чего волноваться… Во-первых, не мы, так другие. Во-вторых… Да оглянись же! Ежегодно полтораста тысяч жертв автомобильных аварий в одной лишь Америке. Ничего, ездим. А тут — зеленый «загар». Всего-то! Непривычно поначалу, дико, так ведь зато оригинально, безвредно, наконец, патриотично. Могу даже подкинуть Мильонеру лозунг: "Антигравитация покончит с дорожными катастрофами". Чистая правда, между прочим. Да здравствует поголовное позеле-не-е-ние!

— Я это запишу, — быстро сказал Мильонер. — Это дельное предложение.

— А ну вас всех… — В глазах Горда блеснули слезы, он отвернулся. Неужто мы просто шарики в биллиардной игре?!

Баллах мягко соскользнул с дивана, положил руки на плечи Горда.

— Пустое, дружище, — тихо сказал он. — Мильонер — не Мефистофель, и мы не фаусты. Нам же самим очень хочется работать над машиной. Жизнь нам без этого не в жизнь. И она мудрее нас. Поверь мне, Париж стоит мессы, как говорил один неглупый французский король…

"Громовержца" приняли на девятый космодром Селги, как Игорь и хотел. Он быстро справился со всеми формальностями, связанными с прибытием и сдачей груза с Земли, подписал график работы кибергрузчиков и внимательно просмотрел список аппаратуры, которую он должен был доставить в Солнечную систему. Аппаратура показалась ему очень любопытной и даже несколько неожиданной. Затем он отправился на стоянку авиеток, чтобы навестить своих друзей: Гела и Найю. Поселок, в котором они жили, находился километрах в пятистах от космодрома. Улетая с Селги два месяца назад, он обещал им вернуться. И вот вернулся.

Авиетка шлепнулась посреди группы коттеджей, расположенных в роще деревьев с белыми стволами и фиолетовыми листьями. Дверь домика Гела оказалась запертой. И Игорь, чувствуя себя здесь своим, влез в открытое окно. В комнате никого не было. Понятно, ведь дверь закрыта! Но за стеной слышался приглушенный шум голосов.

— Гел! Это я, Игорь! — на всякий случай крикнул капитан "Громовержца".

Ему никто не ответил. Тогда Игорь открыл дверь в другую комнату. В глубине ее во всю стену был виден большой зал какой-то лаборатории. Несколько человек стояли и сидели возле незнакомых ему аппаратов и приборов. Игорь шагнул вперед, очутился в лаборатории и крикнул, увидев и Гела, и Найю:

— Привет! Я…

На него замахали руками, словно он помешал. Голубая девушка оглянулась и лишь покачала головой. Игорь хотел выйти, но перед ним была сплошная матовая стена. Комната, в которой он только что находился, исчезла… Игорь растерянно шагнул к стене… и снова очутился в комнате, во всю стену которой была видна все та же лаборатория.

На чужих планетах часто попадаешь впросак. Что это? Нуль-транспортировка? На таких маленьких расстояниях? Странно. И тут он вспомнил, что груз для Солнечной системы и представлял собой как раз аппаратуру нуль-транспортировки. Интересно…

Игорь не утерпел, выпрыгнул в окно и обежал домик. Коттедж как коттедж, с окнами, входной дверью и стенами. Значит, действительно, нуль-транспортировка… Когда он вернулся в комнату, в проеме стены возник огромный зал с множеством прогуливающихся голубых людей. Капитану пришла в голову мысль — а не шагнуть ли еще раз в экран? Если что-нибудь снова будет не так, он просто сделает шаг назад. Игорь шагнул и оказался посреди зала с полированным полом и терявшимся где-то в вышине потолком. За его спиной возвышалась лишь гладкая колонна. Отступать было некуда, но он никому и не мешал здесь! Игорь немного постоял, потом нерешительно двинулся вперед. Ему было все равно, куда идти. Толкаясь в толпе, он вдруг обратил внимание на красивого молодого человека с выпиравшими из плотно облегавшей его рубашки очень уж рельефными мускулами. С ним шли две девушки, у одной из которых было лицо египетской царицы Нефертити. Все трое прошли мимо и растворились в водовороте людей.

Голос, раздававшийся сразу отовсюду, называл имена. И то одна, то другая группа голубых людей, торопливо шагая, скрывалась в дверях в одном конце зала.

Неожиданно Игорь очутился возле столика с надписью "Прием заявлений" и не успел отойти, как старичок, сидевший за ним, спросил:

— Ваше имя?

Игорь ответил.

— Судя по цвету вашей кожи, вы не с Селги?