Кейт Форсит - Коготь дракона (Ведьмы Эйлианана - 1)

- Я ничего не слышала о ней с самого Дня Предательства,- спокойно сказала Мегэн.- Мне удалось разыскать лишь немногих сестер, только тех, кто не боится отвечать на мои послания.

- Я едва ее узнала, такая она была старая и оборванная. Побиралась на деревенской площади. Она не стала со мной разговаривать, испугалась, что ее назовут ведьмой; ты же знаешь, в последние пять лет в Рурахе охота на ведьм не прекращается.

- Да, я слышала.

- Ну разумеется,- в голосе Сейшеллы послышалась ирония.- А что еще ты слышала? Потрясающе, сидя в этих горах, ты знаешь больше, чем я!

- Да, но ты ведь никогда не пыталась смотреть через огонь и воду по-настоящему, верно? Ты сильна в другом.

Сейшелла раздраженно пожала плечами.

- В любом случае, я получаю вести из Риссмадилла,- сказала Мегэн, продолжая безмятежно вязать.- Латифа регулярно посылает мне весточки, хотя я и беспокоюсь, как бы это ей не повредило. Она говорит, что с каждым днем становится все хуже и хуже. Ри никуда не выходит, он не интересуется даже едой, не говоря уж о государственных делах. Леса кишат бандитами, торговля пришла в упадок - говорят, что морские змеи совсем обнаглели и ни один корабль не осмеливается выйти в море, хотя осенние шторма и стали слабее. Лорды тоже недовольны, в особенности клан Мак-Синнов, которых Фэйрги выгнали из Каррига четыре или пять лет назад, а Ри ничего не сделал для того, чтобы помочь им вернуть свои земли.

- И в деревнях тоже волнуются,- сказала Сейшелла.- В Шантане крестьяне прячут оружие на сеновалах, всюду рассказывают о человеке, которого называют Калекой. Говорят, он спасает ведьм от костра и защищает бедняков. Впервые за многие годы я услышала ропот против короны и, говорят, Банри с каждым днем становится все более и более беспечной. В один прекрасный день она оступится, и кто знает, чем это кончится.

- Я так не думаю,- решительно заявила Мегэн.- Более самонадеянной да, в это я верю. Но Майя хитра, как змея; и если она кажется беспечной, то только потому, что рассчитывает, что кто-то неосторожно выступит против нее.

- В воздухе пахнет мятежом, Мегэн, я это чувствую.

- Может быть - да, а может, и нет,- отозвалась Мегэн.

- Да, попытка восстания в Рурахе провалилась. Я собрала вместе многих, наделенных Талантом, мы связались с тамошними повстанцами, как ты велела. От них я впервые услышала о Калеке - из тех историй, которые они рассказывали! Ты слышала, что он увел повозку с ведьмами из-под самого носа Банри? Повстанцы боготворят его, хотя никто не знает, кто он такой. Иногда мне кажется, что он - всего лишь миф, а все истории вымышленные хотя некоторые его приказы, которые получили повстанцы, были по меньшей мере блестящими, и они должны были от кого-то исходить. С нашей помощью повстанцы спасли от Красных Стражей множество знахарок и знахарей, мы даже ухитрились спасти некоторых ведьм из Башен от костра, правда, в конце концов, это ничего не дало. Ума не приложу, как они узнали о нас - уверена, что крестьяне не могли нас предать,- они так и не простили Ри высылку Табитас, и много раз помогали нам укрывать знахарок. Надеюсь, что не Мак-Рурах навел на нас Оул, хотя он, несомненно, преследовал нас впоследствии. Мне трудно поверить, что родной брат Табитас мог нас предать. Должно быть, Банри околдовала его.

- Есть и другие методы принуждения,- в голосе Мегэн прозвучала грусть.

- Десять лет я готовила восстание в Рурахе, а Красным Стражам понадобилась всего лишь пара часов, чтобы подавить его. Мак-Рурах выследил всех и каждого.

- Тебя он не выследил,- заметила Мегэн.

- Я единственная, кто спасся. Единственная!

- Ты же знаешь, он нашел бы тебя, если бы захотел. Клан Мак-Рурахов находит все, что ищет. Это их Талант.

- Да, мы были обречены с той минуты, как Банри пустила Энгуса Мак-Рураха по нашему следу. Не знаю, каким образом ей удалось настроить его против нас. Мак-Рурахи всегда были верны Шабашу.

- Я не уверена, что поняла правильно,- встряла Изабо, не в силах больше молчать.- Вы говорите о Банри так, как будто она сама ведьма, но разве это возможно? Мне казалось, она должна ненавидеть ведьм и магию.

- Любую магию, кроме своей собственной,- прорычала Сейшелла.

Мегэн повернулась к своей подопечной.

- Изабо, сколько раз я рассказывала тебе о Дне Предательства, но ты убегала на озеро или на луг, стоило мне отвернуться!

У Изабо хватило совести покраснеть. На самом деле, единственными уроками, которые она слушала внимательно, были уроки магии или лесных наук.

- Очень важно, чтобы ты поняла это, Изабо. Я хочу, чтобы ты сейчас выслушала и запомнила то, что я буду тебе говорить: тень Дня Предательства до сих пор висит над нами, и все мы боремся, чтобы освободиться от нее. Если мы хотим вернуть себе власть, каждая ведьма должна понимать, что сделала Майя.- Изабо кивнула, удивленная торжественным тоном опекунши.- Ты ведь помнишь историю о Третьей Фэйргийской войне, Бо?

- Ну, я знаю, что Фэйрги напали на нас - не знаю только почему, это было много лет назад, еще до моего рождения. Они пришли тайком и заполонили все озера и реки, так что стало опасно даже поить скот. Ри созвал армию впервые за многие сотни лет после Второй Фэйргийской войны. Они прогнали Фэйргов а он погиб, я думаю.

Изабо запнулась.

- Выслушай меня внимательно, Изабо, ведьма должна знать все, что может - лишь знание и понимание могут помочь ей овладеть Высшей Магией. Ты уже не дитя. Если слухи окажутся правдой, в стране может вспыхнуть гражданская война, которая затронет нас всех, даже нас с тобой в нашей тихой долине. А теперь слушай меня хорошенько,- сказала Мегэн.- Двадцать лет назад Партета Отважный погиб, предотвратив вторжение Фэйргов, которые пришли с приливом и попытались закрепиться на берегах Клахана и Равеншо. В тот же день его старшего сына, Джаспера, короновали как нового Ри, и он преклонил колена прямо на поле боя, сжимая в руке сверкающий Лодестар. Он был тогда безбородым юнцом, но смог прогнать Фэйргов от берегов Клахана, и они были вынуждены убраться.

Изабо кивнула, хотя и не видела особой разницы между тем, что сказала она сама, и тем, что рассказывала сейчас Мегэн.

- Ри Джаспер вернулся в Лукерсирей героем. Трое младших братьев: Фергюс, Доннкан и Лахлан и их мать приветствовали его с радостью и скорбью одновременно. Три года царили мир и благоденствие,- пока Лавиния не последовала за мужем. И снова замок погрузился в траур, ибо Лавиния была доброй и мудрой правительницей, и подданные горько ее оплакивали. Ри уже стоял на пороге зрелости, сильный и крепкий, точно молодое дерево, и у Эйлианана были все основания верить, что он станет таким же хорошим Ри, как его отец и отец его отца,- сильным, но милосердным, отважным, но сострадательным. Однако к восемнадцати годам Джаспера Мак-Кьюинна стали раздражать государственные дела. Его охватило сильное беспокойство. Когда в замок пришла прекрасная незнакомка, одетая в алый бархат, с соколом, сидящим у нее на руке, любовь точно молния поразила Ри. В ту же неделю они поженились, и в городе был большой праздник, и Майя Незнакомка стала Банри Эйлианана.- В мелодичном голосе Мегэн прорезался гнев, и Изабо показалось, что та произнесла имя Банри со всей ненавистью, на которую была способна.