Сообщество независимых авторов «Свободные люди» - Творчество Сталкеров (книга 3)

Когда Сахаров , проводив странного незнакомца, вернулся к сваим гастям, его окружили и принялись наперебой престовать с расспросами о «Великом Немом». А профессор пожимал плечами, сверкал рандолевыми фиксами, свиркал брильянтовыми наколками, гнал всякую пургу, но канкретного ответа так и не дал - как сказал адин класек - вопщем, ушол от ответа... Лишь Сидоровичу, в приватной беседе он ответил более или менее па-теме.

Бывший барыга оттащил его в сторону и спросил напрямик, дыша в ухо смесью перегара, чеснока и хорошова парфюма:

— Энто человек, которому вы впарили свой экзо, проф?! Яж ево знавал, карманник - высшей кфалификацыи. Он как это?.. Во - Гапанини, одним тока пальтцем мог...

— Паганини, - машенальна поправил Сидоровича Сахаров.

- Паганини, Маганини, какая теперь разнетца. Эх-х-х - эхехэх.., каких кадров теряем... - выразился в сердцах Седорович.

Ухватив почтенова потреарха за лацкан, профессор вполголоса трагически зашептался с ево ухом:

- Да, старина, это несчастный, который никогда не умрет. Это единственный из всех нас, кто переживет и Землю, и Солнце, и Галактику!

-Дану-нах!?? - неповерел потреарх прелавка - Во сколько же это обошлось?

-Мне это обошлось в один ломтик сыра!.. Правда, очень хорошего сыра...

Сидороветч (криведко) выпучил глаза, и поспешно отошел от Сахарова.

Когда гости наканетц-та разъехались, а халдеи, прибрав залы, свалили па сваим бендегам, профессор спустился в подземелье дома, в комнату, в которой савсем недавно обретался сам-один, а теперь тут мыкали горе-горькое его пастояльтцы: дядя Фёдор па фамилии Меченов, паласатый кот Шрёдер и волг Шарег - пахожий на аццкую баскервильскуйю сцобаку. Обновление дома не коснулось этого глубокого, и мрачного как застенок гестапо подвала. Здесь все было по-старому: грязь, бардак, запустение, полнейшее атсутствие дисцыплины и звенящщая в правом ухе тишина. Как в морге.

Меченый тупа сидел на диване, закрыв ладонями всё своё летсо; Шарег лежал на своем месте и пристально смотрел на пыльную люстРУ; Сцукин кот Шрёдер, по своему обыкновению, затихарился в темном углу, чего-та выжыдая за кучей тряпья.

Входя в комнату, Сахаров па хазяйски два раза хлопнул дверью. Люстра Чубаса чуть заметно дрогнула в ответ. Шарег отвел от нее уторканый взгляд и посмотрел на хозяина. Мечены даже не пошевелился. Он все еще был в парадном ватнике, в котором недавно приходил поглядеть на гостей-халявщиков... не-е-а...на партнёров!.

Профессор брезгливо оттолкнул ногой Шарега и, схватив дядю Фёдора за волосы, резким движением запрокинул его голову к свету.

Меченый спокойно глянул на Сахарова и легким кивком дал понять, что принял его ПРИХОД к сведению.

Тогда профессор заговорил, старательно шлепая губами:

-Теперь Меченый, слушайте меня внимательна. Вы два месяца провели, шакаля па мелотчи каг гопнег, ну ладно. А за три месяца в недрах ядирного риактора добыли сказочные сокровища. Вы вернули мне в сто раз больше, чем я вложил в экза скилет вечного бессмертия! Что вы намерены делать дальше? А?! Отвечайте когда спрашивают!!!

Бессмертный внимательно следил за губами старика. Он понял каждое произнесенное им слово. Вынув из кармана блокнот с золотым обрезом и дорогую автоРУчку са стразиками, он написал на чистом листе:

«Я не знаю, чем мне теперь заняться. С вами я рассчитался по нулям, семью обеспетчил до краёв. Жена и сын живут в собственной палуторке и имеют постоянный приход с тех десяти рублей, которые я положил в банк на их имя. У меня были враги, которых я ненавидел и хотел уничтожить..."ТебеСюдаНельзя!", "...ПроходиНеЗадержывайся!" Теперь я могу лихко это сделать - как два пальца атрезать, НО - у меня пропала охота заниматься этими упырями. Мне все доступно, но мне ничего не нужно! Когда я босяком бегал па Свалке, мне нравилось там, и казалось, что я смогу провести тысячелетия бакланя па малому. А в недрах риактора, в причудливом переплетении аномалий, страшной родеации и ужасных монстров - мне даже миллионы лет не представлялись страшными. Вроде как при деле был... Но теперь и это кажется адноабразным и недостойным маего высачайшего внимания. Моя фамилия - слишком известная, что бы её называть...».

Не к селу, и не к городу, напесал бессмертный скучающий гордец. Видимо, для таго, чтоп набить счочег.

Сахаров на это - вновь, и, с вырожением зашлепал речевым апаратом:

-Равнодушие — вот единственная болезнь бессмертного уральского гортца. Гоните его от себя, Дункан! Разнообразие развлечений для вас неисчерпаемо. Ну, например для начала - вы можете прочитать весь интернет, -у вас хватит на это времени. Вы можете пересмотреть все фильмы ат ночала времён. Более того, вы можете стать писателем, — у вас хватит времени развить в себе этот талант! Не такой конешно как у пресловутых и набившым всем аскомену, так называемых и якобы - са-афторов... Или же - займитесь науками и станьте ученым, самым неимаверно мудрым из людей, возможо, даже Вы станете умнее меня. А если вам хочется почестей, славы, неограниченной власти, то и это Вам вполне доступно. Только, я не скажу вам как. Ибо, это чревато серьёзными паследствеями... Вы можете пайти работать в ахрану, вам выдатдут, за бесплатна, кросивую и пятнистую форму, каторая так идет всем тем, кто что-небуть- хде-небуть ахраняет.... За двести-триста лет вы можете патихаму выдвинуться и сделаться бессменным, вечным охраннеком!

Словом, займитесь чем угодно, только не предавайтесь меланхолии, безразличию, скуке!

Отвед Мечены писал долго, так долго - что Сахаров начал беспокоиться - не решил ли его подельнег стать Толстоевским и написать Войну Миров за один пресест:

«Зачем мне все это, противный вы сторикашка? Вы бы предложыли ещще в ручную пшыницу на элеваторе перебрать... Я чувствую, как во мне угасают желания. Люди не интересуют меня, и заботы людей мне чужды. Вот я сижу и думаю: а Я кто? Я жив, или Я труп? Может быть, права Офелия, которая считает меня призраком Летучих Галантцоф? Ведь живым принято называть того, кто двигается от рождения к смерти и стремится за это короткое время сделать как можно больше... Как минемум - насрать в каметах... Я родился, но я никогда не умРУ, мне не нужно спешить. Значит, меня нельзя считать живым! Только мертвые пребывают в состоянии абсолютного постоянства. Но я и не мертвый! Я хожу среди живых, я двигаюсь, я мыслю, я чувствую, я вижу окружающий мир, я могу совершать поступки и переделывать этот окружающий мир по своему вкусу!

Кто же я?.. Вы тоже ничего не знаете! Вы создали бессмертие, но даже отдаленно не представляете себе, что это такое!.. Знаете, профессор, о чем я вспоминаю? Вы, думаете, о прежней жизни, о похождениях под Чистым Небом и под землей Чорнобыля? Нет, я вспоминаю вкус сыра, который схарчил у вас, прежде чем стать бессмертным. Это было последнее и самое яркое впечатление моей смертной жизни, и оно осталось во мне навсегда - чтобы преследовать меня бесконечно, миллиарды лет. В настоящую минуту я без колебаний отдал бы бессмертие за возможность съесть кусочек сыРУ!..