Сообщество независимых авторов «Свободные люди» - Творчество Сталкеров (книга 3)

" Интересно... Где бы мне лучше жилось, до войны или сейчас? Хотя нет, неправильно. Где мне было бы интересней?"

И взгляд его упал на пожелтевший кусочек картона. На маленькую картинку, запечатленную столь давно, сколько не живет человек. Хотя, если гулей считать людьми, человек может и столько прожить.

Рон бережно поднял ее с земли, протер чистым носовым платком и внимательно вгляделся. Это был тот самый город, вот та вывеска, обломки которой сейчас валяются на треснувшем асфальте. Вот только улицы не были пустыми и замусоренными. Перед глазами, торжествуя, стояли красивые светлые дома, цвели цветы в клумбах, нерешительно замерли автомобили. Раскрашенные во все цвета радуги. После войны дома обуглились и стали черными, машины обрели единый цвет - цвет ржавчины. Еще на фотографии были люди. Их было много, очень и очень много. На одном кусочке картона людей было гораздо больше, чем живущих в Нью-Рено и в Реддинге вместе взятых. На некоторых были респираторы. Некоторые были одеты в такие лохмотья, которых бы постеснялся бы любой обнищавший наркоман с улицы Девственниц. Но всех этих людей объединяло некое неуловимое сходство. Выражение лиц, особое эмоциональное состояние, которое Рон никак не мог понять, не то, что сформулировать.

- Что же это? - Сказал он вслух. И через секунду он почувствовал, понял. Понял, почему он ни за какие шиши не согласился бы жить в то время.

Тишину Мертвого Города пронзил одинокий, но очень громкий звук. Рон осел на землю, в груди у него полыхала боль. Вязкая, жгучая, высасывающая жизнь. Пальцы судорожно сжимали фотографию, и ничего Рон не чувствовал кроме боли в груди и пальцев. Не чувствовал как отлетело в сторону его ружье, как со спины исчез рюкзак. Как кто-то копается в его немногочисленных вещах.

- У нас не было, надежды. Веры в будущее. Была только обреченность. И богачи и нищие нашего города знали, что шансов нет. Отчаяние было на этой фотографии, незнакомец...

Рон не видел говорившего, он уже ничего не видел, кроме кадра из жизни тех людей. Но он все еще думал об их жизни, зная, что умирает. Чувствовал он и вонь. Вонь трупа живущего несколько веков.

- Я счастлив, что я не родился в то время, гуль. Я счастлив, что у меня был шанс, а у тебя его не было, да и врядли будет. Не хотел бы я быть тобой...

Почему именно, Рон не успел сказать. Его сознание заволокло туманом, он заснул. Последним, самым крепким сном.

- Может быть ты и прав... Но я боюсь умирать. Гули тоже хотят жить. Да и есть тоже! - хрипловато, терзая разлагающиеся связки, рассмеялся мертвец, не имеющий надежд.

Паника. Паника была везде. Когда власти говорили: " Войны не будет, Президент подписывает пакты о перемирии и не использовании ядерного оружия...". Кейс знал, что когда китайцы запускают бомбы с кораблей, останется минут пятнадцать жизни, говеные минуты. "Надо обязательно прорваться" - подумал он напоследок.

Кейс погладил автомат, единственное полезное, оставшееся от военных сил США. "И это я дезертир?". Он усмехнулся. Лежал на парапете пятиэтажного здания, прямо напротив входа в ядерное убежище. Две машины, двадцать человек. Очевидно, все места были забиты. А снаружи бесновалась толпа. Огромное неразумное животное. Изредка кто-то из военных выпускал очередь. Прямо в толпу. Кричали люди, умирая от пуль или собственного ужаса. Небольшую площадь оглашали стоны, вопли, просьбы о пощаде.

Кейс привстал и выстрелил три раза одиночными. Переднего автоматчика не стало. Остался только медленно коченеющий труп. Испуганные автоматчики сделали шаг назад и растерянно водили стволами. Толпа ждала этого момента. Раздался заводной клич. И толпа побежала. Прямо под отчаянные очереди. Часть отшатнулась, часть легла на площадь, чтобы уже никогда не вставать. Автоматчики не прекращали огня.

А Кейс молчал, и, плача, смотрел на толпу внизу. Он видел, как умер его сосед, с которым он каждый вечер пил чай. Видел, как, нелепо взмахнув руками, осела на кровавый асфальт продавщица, из углового магазина. С каждой смертью что-то внутри Кейса отмирало. По чуть-чуть. Из глаз, новым потоком, хлынули слезы. Но он не поддерживал огнем горожан.

Из толпы вылетел камень, небольшой, но очень меткий. Еще один автоматчик рухнул на землю, височная кость была вломлена внутрь. Кейс торжествующе улыбнулся, разглядывая отчаянный бой в прицел. "Возможно, мне придется стрелять и в своих!" - одернул он сам себя. И это было правдой. Единственный способ попасть в спасительное убежище - уничтожить и нападающих и защищающих. "Стоит ли моя жизнь больше чем жизнь всех этих людей?» - Спросил сам себя Кейс. «Они умрут, и так, и так. Ты вправе использовать их смерть, что бы спасти себя. И перестань думать об этом, Кейс!" - думал он.

В ход пошли огнеметы и гранаты. Кейс заметался на крыше, он отчаянно смотрел, как от взрывов погибают десятки людей. Разрываются на части все те с кем он жил. С кем дрался, с кем дружил. Текли реки крови, личности становились мясом. А чуть правее люди сгорали заживо, некоторые молча, некоторые крича. Кейс не выдержал. Он встал в полный рост, один выстрел, второй, третий... Гибли охранники, другие стреляли в ответ. В Кейса, будто вливалась вся ярость и отчаяние погибших людей. Все пули пролетали мимо. А Кейс не промазал ни разу.

Он бросился к лестнице, спрыгивая через весь пролет, добрался до земли. Ноги стали литыми, он шел прямо на последнего парнишу-автоматчика. Под ногами хрустели останки его соратников. Людей, с которыми он был знаком с детства. Ярость. Боль.

- Пощади! - Кричит паренек и кидает автомат на землю.

- А ИХ ТЫ ПОЩАДИЛ? - Крикнул Кейс и выстрелил.

Парнишка был знаком. И очень знаком. Кто не знает родного брата? «Сейчас он лежит с простреленной головой. Посему ему! - Крутилось в голове у Кейса. Он вспоминал, как брат расстреливал безоружных горожан. «Подонок!» - С болью в душе, выругался он.

Раздался сигнал тревоги. Ворота открылись. Толстенный люк отъехал в сторону. Кейс оглянулся, и ярость его пропала. Сотни мертвых горожан лежали перед ним. Убитые за жажду жить. Несколько военных. Два года назад, которые сами были этими горожанами. Кейс опять заплакал.

"Господи, за что? Их за что?"

Кейс пошел от ворот, сквозь обугленные тела. Мемфис, Дикий, Пертон. Друзья. Все трое погибли от пуль. Сосед. Его дочь. И многие другие, кого он еле помнил...

" Это апокалипсис? Господи, и люди обернутся друг против друга, и брат пойдет на брата?!"

Кейс встал на колени. Посреди могилы. Оглянулся вокруг.

- Что же мы творим? - прошептал он.

Посмотрел на открытый вход убежища. Посмотрел, на мертвых.

- Я столько не стою… Я иду к вам, братья!