Последний секрет - Бернард Вербер

Это же чистый разум.

Компьютер очень быстро выводит текст:

«Браво. Красивая шахматная партия. Как игроку, мне понравилось то, как вы пробрались в крепость и проставили шах моим ферзям. Когда-то Феншэ так же атаковал Каминского. Хитрость Одиссея».

Лукреция спрашивает себя, как этому неподвижному человеку удается писать слова и предложения.

Шлем. Шлем преобразует его мысли в электронные сигналы.

На экране появляется новая надпись:

«Шах, но не шах и мат. Напротив, настает время окончательной развязки. Следователи, считающие, что поставили преступника на колени, сами оказываются в тупике. Потому что королю невозможно поставить мат. Он лишь мозг, который думает, и его никто не может потревожить».

– Вы убили Феншэ? – спрашивает Исидор.

«Здесь не вы задаете вопросы, месье. А я. Что вы знаете о том, что происходит в больнице?»

– Они знают все. От них надо избавиться, – говорит Наташа.

«Физическое насилие – последний аргумент слабых», – мысленаписал Жан-Луи Мартен.

– Тогда что с ними делать?

Глаз с экрана перемещается на журналистов. Исидор с вызовом отвечает.

– Глаз смотрел из могилы… – декламирует он.

«Вы ошиблись книгой, – парировал больной LIS. – Никто – из легенды об Одиссее, а не из Библии».

– Вы видите себя Одиссеем? – насмешливо продолжает Исидор.

Лукреция не понимает провокации своего друга. Глаз моргает.

«А я и есть Одиссей. Только вместо того, чтобы исследовать побережье Средиземного моря, я роюсь в тайнах мозга, пытаясь отыскать источник человеческого разума».

– Нет, – говорит Исидор, – вы не Одиссей.

– Что? Что на вас нашло? – удивляется доктор Черненко.

«Пусть говорит!» – откликнулся Жан-Луи Мартен.

Исидор набирает воздуха и выдает:

– У вас только один глаз. Значит, вы не Одиссей, а, скорее, Циклоп.

Молчание. Даже Лукреция изумлена самоуверенностью своего коллеги.

Во что он играет? Вот уж подходящий момент хитрить!

«Я Одиссей».

– Нет. Вы Циклоп!

«Одиссей! Я герой».

– Циклоп. Вы злодей.

«Вы заблуждаетесь!»

Ошарашенные перепалкой, ни Наташа, ни ее мать не осмеливаются вмешиваться.

Как он может! Какая наглость! Я не злодей! Я – Одиссей. А они – ничто.

А! Я слышу, что ты мне шепчешь, Афина. Это провокация, я не должен попасть в ловушку. Как в шахматах: когда один игрок нападает, преимущество оказывается у него, а защищающийся становится предсказуемым.

Этот журналист очень силен, должно быть, он тоже умеет играть в шахматы. И он знает психологию. Он переступил через свою жалость к такому несчастному инвалиду, как я. Он преодолел свою ненависть к противнику и свободно манипулирует мной. Он талантлив. Несколькими хорошо подобранными словами он вновь разбудил ребенка, спрятанного в глубине моего разума. Я говорю с ним, как с теми мальчишками, которые провоцировали меня во дворе детского сада.

Не впадать в панику, вызванную нападением. Не позволять эмоциям переполнить меня. Оставаться хозяином своего мозга. Не ненавидеть его. Этот человек задел меня, но я остаюсь спокойным, сильным, честным.

Я вижу, как он оскорбляет меня, вижу, как он мне вредит, но этот вред – стрела, которую я остановлю в полете, прежде чем она меня настигнет.

Ты хотел причинить мне зло, а я плачу тебе добром. Вот в чем моя сила. Спасибо за науку, Афина. Ведь знаю, что следующими властителями будут властители разума. Но все же так просто он не получит вознаграждения. Я дам ему его, только если он окажется достойным.

На экране появляется линия, которая, добежав до края, стекает вниз, словно дождевая вода в желобок. Он думает быстро. И быстро пишет…

«Раз я Циклоп, я подвергну вас испытанию. Если вы преодолеете его, то станете преемниками Феншэ и получите самое высокое вознаграждение, о котором может мечтать человек. Доступ к Последнему секрету».

Доктор Черненко и Наташа не могут скрыть разочарования.

– Вот уже несколько месяцев мы проводим тесты, чтобы отобрать лучшего из нас, того, кто будет достоин получить доступ к Последнему секрету, а ты предлагаешь его незнакомцам! – возмущается топ-модель.

«Я стараюсь, чтобы моя мораль, как и интеллект, была совершенной. Значит, в будущем я обязан себя показать. Я пытаюсь представить, каким будет хороший человек будущего, – отвечает Жан-Луи Мартен. – Человек с еще более сложным, хорошо развитым серым веществом. Предполагаю, он будет мало чувствительным, способным преодолевать первые реакции, способным на прощение, неподвластным основным эмоциям. Он превзойдет свой мозг млекопитающего и станет наконец свободным разумом».

Наташа и ее мать ошеломлены, но они позволяют больному LIS развивать его доводы.

«Хороший человек будущего будет способен вести себя так, как я сегодня. Отдать своим противникам самое лучшее, что у него есть…»

Оба журналиста уже и не знают, что думать.

– Гм… это любезно, но бесцеремонно. К тому же трепанация, знаете ли… – запинается Лукреция.

«Тем не менее во мне еще жив человек настоящего. И я не остановлюсь перед тем, чтобы чередовать морковку с палкой. Поймите же, мы не можем выпустить вас, чтобы вы разболтали о том, что узнали. Это значит подвергнуть опасности наши проекты, а они имеют большую ценность, чем ваша жизнь. Итак, если вы преодолеете испытание, то вкусите полный восторг и обретете свободу. Если же нет, я оставлю вас здесь. Санитары впрыснут вам успокоительное, и, усыпленные лекарством, вы забудете обо всем. Сначала вас заключат в блок для особо опасных, а затем, позже, когда ваш мозг напрочь уничтожит даже слабое желание сбежать, пристроим вас к гебефреникам. Вы станете покладистыми. И останетесь с нами очень надолго, на всю жизнь, и люди в конце концов о вас забудут. Потому что в психиатрические лечебницы никто не пойдет. Это современные „каменные мешки“. Я знаю, я сам в нем».

Нерешительность. Лукреция думает так быстро, как может.

Последний секрет? Я обожгу крылья, как Икар, коснувшись Солнца. Возможно, это было предупреждение Феншэ. Власть этого наркотика огромна. Я полностью потеряю волю.

Исидор тоже взвешивает предложение Никто.

А я-то волновался из-за своей памяти. Теперь я всерьез могу опасаться за свой разум.

«Загадка. Слушайте внимательно».

Жан-Луи Мартен выдает на экране текст:

«Заключенный в пещеру на Дени, это маленький остров близ Сицилии, Одиссей встречается с Циклопом, который намерен его убить. Циклоп предлагает ему выбор: либо сказать правду, но тогда его сварят в котле, либо солгать, и его поджарят. Что должен ответить Одиссей? У вас есть три минуты и только одна попытка».

Забирай или удвой? Ваша очередь, друзья мои.

Больной LIS выводит на экран часы и настраивает их так, чтобы они зазвонили, когда минутная стрелка подойдет к двенадцати.