Герберт Франке - Зрелище

Но разве это борьба на равных? Ведь в этом случае шансы должны быть равны. Раньше, наверное, так и было, но сегодня? Человек, искусственно ограничивающий себя и применяющий лишь легкое оружие, сражается с животным, которое специально привезли с какой-нибудь дальней планеты, чтобы здесь убить. Неужели этот организованный по всем законам менеджмента цирк имеет что-то общее с существованием человека в древности?

Но поэтому мы и сводим наше оснащение к минимуму,-- возразил Альф.--Единоборство тогда получается настоящим -- ведь у соперников примерно равные силы. Эти звери совсем не убойный скот, у них тоже есть шанс. Если они одерживают верх, им сохраняют жизнь-- директора зоопарков всего мира счастливы заполучить редкостный экспонат с далекой планеты, да еще способный существовать в климатических условиях Земли.

Слушая рассуждения Альфа, Криста то и дело искоса поглядывала на него. На мгновение он утратил обычную свою сдержанность -- в словах почувствовалось волнение. Они трогали ее сильнее, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Когда он замолчал, она тихо произнесла:

-- Я ведь имела в виду не животных.

Обычно, чтобы добраться до дома, Альф пользовался подземкой. В этот раз Криста подвезла его в своем автомобиле. Высаживаясь, он спросил, не хочет ли она зайти к нему. Это был внезапный порыв, который он и сам не смог бы себе объяснить, реакция на необычность ее поведения, почувствованную им чисто интуитивно. Он тут же смутился от непроизвольно вырвавшихся слов и хотел уже сгладить их какой-нибудь банальностью, скажем желанием продемонстрировать ей дивный вид, открывающийся из окна, или новую стереоустановку, но прежде, чем он успел раскрыть рот, Криста согласилась. Она оставила автомобиль на стоянке и двинулась вместе с ним к дому.

Альф не избавился от неуверенности, когда они вошли в квартиру. Однако Криста держалась удивительно легко и непринужденно. По собственной инициативе прошла на кухню, приготовила коктейль--смесь молока и фруктовых соков, ведь Альф не мог позволить себе ни кофе, ни алкоголя. Потом они уселись перед огромным окном во всю стену и принялись разглядывать плоские крыши новых кварталов, выросших вокруг стадиона,-- теперь это была целая зрелищная индустрия. Но в тот миг они не думали о спортивных журналах, телеинтервью и рекламных шоу; раскинувшаяся перед ними картина была словно чужая страна, и люди ее населяли совсем чужие--словно кто-то специально соорудил эту дальнюю кулису, чтобы на ее размытом туманом кубистском фоне оттенить яркость и неожиданность происходящего с ними.

Альф никогда раньше не обращал на Кристу внимания, но вовсе не потому, что считал ее непривлекательной, и не потому, что молва сделала ее любовницей директора. Он не интересовался ею точно так же, как не интересовался другими людьми, будучи целиком поглощенным своим делом. Однако нынешним вечером рядом с нею ему было удивительно хорошо, и это поразило его, он словно открыл иное жизненное измерение, прежде ему недоступное. Вечно он рассчитывал только на себя, гордился своей независимостью. Иногда выдерживать дистанцию удавалось с трудом, попадались на его пути надежные парни, такие же искатели приключений, как он, с готовностью протягивающие ему руку дружбы, встречались и женщины, вовсе не собиравшиеся скрывать, что он им нравится. Но Альф упорно избегал всех, расставался без сожаления, порой неожиданно и грубо, стоило ему заметить, что отношения налаживаются и возникает связь, способная ограничить его свободу. Поэтому он предпочитал девиц, промышляющих в окрестностях ракетодромов,--те по крайней мере знали, что требуется мужчине, охотнику или разведчику новых планет, вернувшемуся из дальних галактических странствий, и за что он готов выложить деньги. Это были честные сделки, каждый знал, чего хотел и что мог бы предложить: через несколько часов все было кончено и забыто навсегда, оставалось лишь чувство легкости и свободы.

Теперь же рядом была девушка, ни в чем не похожая на тех, кого он знал прежде. Она была красива и умна, занимала прочное положение в обществе и тем не менее пошла с ним, словно искательница приключений из туристского квартала. Вот она скинула туфли, поджала ноги и слегка склонилась к нему --теперь уже не осталось сомнений в ее намерениях, да она и не пыталась их скрыть. Он среагировал почти автоматически, привлек ее к себе, зарылся лицом в волосы, рукой провел по спине, другой ласково потрепал по щеке и тут заметил в ее поведении нечто странное, непривычное, хотя делала она, в общем, все то же, что и прочие девушки,-- то была пронзительная, самозабвенная нежность, чувство это своей силой напугало его, сделало беззащитным и в то же время наполнило неведомым счастьем. Словно он знал эту девушку с незапамятных времен и она любила его--теперь он знал это наверняка--истинной, жаркой, отчаянной и безответной любовью. Неужели это Криста, с неподвижным кукольным личиком, холодная и неприступная красавица из свиты современного императора, игравшего, как и в старину, судьбами людскими? Она вдруг обрела плоть и кровь, сбросила маску, обнажила иное свое, неведомое "я"--устремленное к людям, способное переживать, уязвимое. И тут его поразило как гром открытие: ему ведь тоже достало нескольких минут, чтоб покачнулись надежнейшие его устои, он уязвим точно так же, как остальные, подвержен влиянию, лишен силы воли... Он резко поднялся и сказал:

-- Завтра бой с пауком-рогоносцем. Прежде с ним был лишь один поединок, я должен проглядеть его в записи.

-- Я не помешаю, если пока побуду здесь?

-- Ну, если тебе так хочется,--холодно ответил Альф. Он поставил видеокассету, сдвинул вбок штору на большом настенном экране. Нажал кнопку, и прозрачное стекло огромного окна немедленно окрасилось в коричневый цвет. В комнате стало сумеречно, как будто на улице внезапно разразилась гроза.

А затем на экране начался поединок--в натуральную величину, стерео, словно сидишь на трибуне для самых почетных гостей. Альф вновь обрел обычную свою собранность, теперь он фиксировал каждое движение человека и животного. Высокий светловолосый мужчина двигался по арене уверенно и ловко. Даже Альф заметил, что чем-то он походил на него.

Криста сжалась в комок на стуле, стоявшем в дальнем углу. Надо же так случиться, чтоб на кассете оказался тот самый поединок! Ей хотелось заслонить лицо руками, но она не могла шевельнуться. Широко раскрытыми глазами наблюдала она происходящее.

Сначала поединок протекал по обычному сценарию: сильный человеческий интеллект навязывал свою волю животному. Мужчина на арене демонстрировал все, на что способен, он словно вел с хищником увлекательную игру: то приближался, нарочито небрежно опустив руки, в действительности же напряженно фиксируя малейшее его движение, то стремительно отскакивал в тот самый миг, когда, казалось, на него неминуемо должен был обрушиться удар рога, да еще успевал полоснуть искрящим кнутом по натянутой коже.