Джин Дюпро - Город Эмбер: Люди Искры

Позже, когда она еще раз вышла с велосипедом на дорогу, что–то изменилось. Как будто ноги и тело поняли, что от них требуется. Она нажимала на педаль, катилась вперед, снова нажимала, катилась дальше, каким–то чудом принимая нужное положение и не заваливаясь в сторону. Она парила, а ноги крутили и крутили педали. Губы Лины сами по себе разошлись в широкой улыбке. Она держала равновесие, ноги работали, ветер обдувал лицо… Так она проехала очень много, наверное пять метров, потом внезапно занервничала, скинула ноги с педалей и начала тормозить по земле. И вдруг замерла, крепко уцепившись за руль и открыв от изумления рот.

К концу дня у нее уже все получалось. Она ездила взад–вперед по дороге, могла останавливаться, где и когда хотела. Могла огибать углы, не тормозя ногой по земле.

— Я еду к Дуну, — предупредила она миссис Мердо.

Е й давно уже не терпелось повидаться с ним, поговорить с человеком, которого она хорошо знала. Миссис Мердо при всех ее достоинствах была взрослой. А Лине хотелось побыть с другом. Она села на велосипед и поехала по дороге вдоль реки, на площадь. Там она у кого–то спросила, где находится гостиница, и помчалась дальше, через деревню к «Пионеру».

Добравшись туда, Лина увидела огромное старое здание. Ей показалось, что лучшего места для жилья просто не найти. И ее охватило желание переселиться сюда, вернуться к друзьям и соседям.

Близился вечер. Эмбериты, освещенные лучами заходящего солнца, сидели на широких ступенях, ужинали, разговаривали. Некоторые спустились к реке, прохаживались в воде, умывались. У дальнего крыла гостиницы собрались несколько парней. Один сидел на упавшем дереве и что–то говорил. Остальные слушали его, стоя полукругом. Лина подумала, что может найти там Дуна.

Друзья и соседи окликали ее, она махала им рукой, радуясь тому, что находится среди знакомых людей.

Подойдя ближе, она увидела Дуна. Он и еще двое юношей слушали высокого темноволосого парня. Как же его звали? Тигг? Тим? Она помнила, что в Эмбере он возил тележку. Когда она подходила, они звонко смеялись.

Лина встала позади Дуна и похлопала его по плечу. Он обернулся. Она улыбнулась ему:

— Посмотри, Дун! У меня велосипед! Он никак не ожидал увидеть ее.

— Ой! Лина!

— Пойдем поговорим, — предложила она.

— Хорошо, — ответил Дун, посмотрев на черноволосого, но не сдвинулся с места.

— Пошли! — Лина дернула его за рукав куртки.

Они спустились к реке. Лина прислонила велосипед к дереву, и они сели на траву лицом друг к другу.

— Какое огромное здание! — Она указала на гостиницу и затараторила: — Как там внутри? Ты мне покажешь? Поппи немного лучше, так что через пару недель мы, наверное, переедем сюда. Будем жить с тобой. Со всеми.

— Это хорошо, — сказал Дун.

— В доме доктора уж очень одиноко, — сказала Лина. — Там живет мальчик, который нас не любит, доктор так занята, что ей даже некогда о нем думать. В доме жуткий беспорядок, и мне поручают миллион дел. — Она вздохнула. — Сегодня мы видели сталкершу, Дун.

— Сталкершу?

Лина объяснила, кто такие сталкеры. Дун слушал, но она видела, что его взгляд то и дело возвращается к группе парней.

— Кто этот парень? — спросила она.

— Тик Хэсслер.

Лина посмотрела на него. Симпатичный, решила она. Густые блестящие черные волосы, черты лица резкие, словно вырезанные из дерева.

— Он твой друг?

— В каком–то смысле. Я хочу сказать, мы только недавно познакомились.

— Ясно, — сказала Лина. — Ты знаешь, в какой комнате живет Лиззи?

Дун ответил, что нет.

— В доме я почти не бываю. Там темно и не приятно. На улице гораздо лучше. — Он указал на маленьких птиц, которые прыгали по ветвям. — Помнишь, как мы впервые их увидели, когда вышли из Эмбера? Я узнал, что они называются птицами. Если приглядеться, можно отличить одну от другой. Я видел птиц с желтой грудкой, с полосками на крыльях, с красными головками, а одну — ярко–синюю. — Он посмотрел на небо. — Странно, не правда ли? Зачем столько разных видов? Только для того, чтобы радовать глаз?

Юноши, собравшиеся вокруг Тика Хэсслера, расхохотались. Дун вновь посмотрел на них.

— Тебе тут нравится, Дун? — спросила Лина. — Я хочу сказать, в Искре?

— Да, — ответил Дун. — Очень нравится.

— Мне тоже. В основном.

— Но меня тревожит, что через шесть месяцев мы должны уйти. Нам нужно многому научиться.

— Да, конечно. Но, может, если мы уйдем… Я все–таки хочу…

— Чего ты хочешь?

— Ой, не знаю.

Она хотела сказать, что ей хочется найти большой город, которым она грезила. Но испугалась, что Дун засмеется.

Солнце садилось. Тени удлинялись.

— Покажи мне свою комнату, — попросила Лина. — Чтобы я знала, где тебя найти.

Тик с парнями уходил, и Дун проводил их взглядом.

— Сейчас не могу. Покажу, когда ты приедешь в следующий раз.

— Хорошо. — Лина встала, стряхнула с брюк прилипшие листочки, взялась за руль велосипеда. — Еще увидимся.

Лина ехала к дому доктора и чувствовала себя более одинокой, чем до встречи с Дуном.

Шли дни, но работа для эмберитов становилась все тяжелее. Возможно, причину следовало искать не в самой работе, а в жаре. С каждым днем температура воздуха повышалась. Дун никогда не жил в такой жаре. Казалось, его поджаривали в печи, он обливался потом, кожа горела, а от яркого света болели глаза. То же самое испытывали все эмбериты. Время от времени кто–то терял сознание. И все думали: «В какое же ужасное место мы пришли!» Эмбериты закрывали глаза руками — им так недоставало привычной темноты.

Бригадиры пытались понять, почему их рабочие теряют сознание. Но жители Искры привыкли к жаре. А кроме того, в сравнении с ними эмбериты выглядели такими слабыми. Несколько раз Дун замечал, как их бригадир поджимал губы и начинал барабанить пальцами по ноге, когда кто–то из эмберитов садился на землю отдохнуть.

Бригадира Дуна звали Чаггер Фриск. Крупный, с заросшими щетиной щеками, он говорил мало и лишь давал указания. Каждый день он вел свою бригаду туда, где требовались рабочие руки. Чем только Дун не занимался! Рыл канавы для труб, по которым вода из реки подавалась на поля. Ремонтировал грузовики, на которых урожай вывозили с полей. Доил коз на пастбище и следил за тем, чтобы быкам хватало воды для питья. Собирал фрукты, чинил заборы, варил мыло, вывозил куриный помет на капустное поле.

Если бы не жара, он работал бы и работал. Сил у него хватало, и ему нравилось быть сильным. Дун чувствовал, как крепнут мышцы его рук, как прибавляет в росте — брюки стали слишком короткими, — и ему это тоже нравилось. Оставалось совсем немного времени до его дня рождения. Тринадцать лет — уже не мальчик. Работа закаляла его, готовила для любых жизненных испытаний.