Филип Фармер - Властелин тигр

Вечером накануне выхода Рас достал из сумки черепаховый гребень — подарок матери — и причесал Еву. Она пыталась сопротивляться, но он был настойчив и нежен и делал это не спеша, с удовольствием. Ева старалась держаться при этом как только можно дальше и постоянно вздрагивала. Длинные золотистые волосы струились водопадом; перебирая их, Рас стал нашептывать ей на ухо нежную чепуху, затем обнял, и, хотя губы Евы говорили «нет!», тело не упиралось.

Позже она призналась, что испытывала оргазм — до сих пор — всего лишь трижды за всю свою жизнь. Однажды, когда напилась допьяна (но больше и на дух вина не переносила); еще раз — накурившись марихуаны; следующая попытка с наркотиком ни к чему не привела; и последний, когда они с мужем впервые заговорили о разводе всерьез.

До сих пор, повторила она. Но все равно она не любит Раса — она ненавидит его за то, что он с ней сделал. И боится забеременеть. Но как могла она, слабая женщина, остановить его?

Рас сказал, что она могла лишь убежать или убить его.

Больше Ева о чувствах не заговаривала, на случайные и не вполне случайные прикосновения Раса как будто бы вовсе не реагировала. Красноречивее, чем ее уста, оказались жестокие царапины, которыми покрылась вся спина юноши и которые приходилось замазывать от мух на день грязью.

Незадолго перед полуднем третьего дня пути берега реки неожиданно сблизились и стали круче, превратились почти в отвесные скалы. Течение усилилось, но для тревоги не было пока оснований. Рас постоянно подыскивал взглядом возможные места стоянки; когда решил, что пора бы сделать привал, оказалось слишком поздно — стены выровнялись и не позволяли пришвартовать челнок.

За поворотом скалы вознеслись на совсем уж недосягаемую высоту — русло глубоко врезалось в камень. Поток сузился, вспенился, лодку понесло — Рас едва управлялся с веслом.

— Я должна была это предвидеть, но прошло так много времени, и с высоты самолета все выглядело иначе, — сказала Ева.

Каньон, перестав петлять, выпрямился; ноздреватые черные стены почти сомкнулись в вышине. Даже бросив челнок, они не сумели бы здесь выбраться.

— Впереди должен быть остров, — сообщила Ева. Словно ища защиты перед окружающим мраком, она подсела ближе к Расу и, перекрикивая шум потока, говорила в самое ухо. Река, впрочем, пока лишь просто ворчала. Настоящий рев ждал их где-то дальше.

Впереди поток неожиданно разделялся на два, омывающих невысокую груду валунов шириной не более сорока шагов. Заостренный подобно наконечнику копья навстречу реке, остров черепахой вздымался к самой середине.

Уже недалеко за ним в основании отвесной стены чернела огромная дыра, настоящий грот, куда и стремилась в своем беге река. Похоже, тут и находился конец Мира, о котором так много слышал и так долго помышлял Рас — настолько мрак в этой пещере попахивал концом света.

На макушке острова стояла большая крытая тростником хижина, окруженная множеством деревянных и каменных статуй.

Раса, несмотря на крайнюю занятость выбором места для швартовки, пронзило холодком. Он сумел причалить точно к намеченной точке, загнать челнок в некое подобие крохотного фиорда, обозначенного на входе белыми бурунами. Остановка получилась резковатой; и Рас, и Ева повалились навзничь, но не расшиблись. Спрыгнув в воду, они чуть не надорвались, вырывая из жадных объятий реки свою лодку. Лишь вытащив челнок на пологие камни, перевели дыхание.

Когда Ева снова смогла говорить, она поинтересовалась:

— Интересно, кто в целом мире согласился бы здесь жить?

— Древний кудесник Визузу — так называли его вонсу. Шарикту называют его Виш-шуша, — ответил Рас. — Я уже рассказывал тебе. Вонсу уверяли, что он жил здесь еще до того, как татаму — на языке шарикту датамы — пришли из подземного мира в эту долину.

— Сомневаюсь, чтобы эта лачуга тоже простояла здесь так долго, — многозначительно протянула Ева. — А также, что кто-либо мог пройти здесь. Как, в конце концов, им удалось бы выгрести против течения?

— Гилак говорил, что здесь некогда существовала тропа, выводящая через пещеру в горы. Вела она вдоль реки и кое-где даже над нею. Правда, река тогда была мельче.

— Возможно, — сказала Ева. — Но сейчас-то здесь нет никакого мудрого мага.

— Тогда непонятно, с кем здесь беседовали Вавафа и Гилак — они-то приплывали сюда в юности, с целью разжиться мудростью и силой, — протянул Рас.

— Неужели? Как же им удалось вернуться против течения? — поинтересовалась Ева.

— Не знаю. Но путь существует. Визузу, взяв с них клятву молчания, объяснил, как отсюда выбраться.

— Все это пустые разговоры, — нетерпеливо тряхнула головой женщина. — Пошли лучше посмотрим, что в хижине.

— Ты останешься на месте, пока я не подам знак, — решительно объявил Рас. — Визузу не выносит женщин — они лишают его силы и мудрости. Он уничтожает их, как только учует.

Ева скорчила недовольную гримаску, но послушно уселась на плоский камень. А Рас отправился по тропе, ведущей прямо к хижине. Внизу, в каньоне, заглушая его шаги, шумела река. Ни единой птицы, ни травинки Рас здесь еще не заметил. И хотя солнце в зените щедро заливало каньон лучами, ощущение царящего здесь извечного мрака не оставляло Раса.

Высокие — вдвое выше Раса — скульптуры, вырезанные из целых стволов, изображали лягушек, крокодилов, леопардов и других, неизвестных Расу жутковатых тварей. Большинство имело в чертах человеческие признаки. Встречались и отдельные резные головы на высоких шестах.

Сейчас, когда Рас подошел поближе, он увидел, что обращенная к нему округлая стена хижины сколочена из тонких дощечек. Большой дверной проем в ней был занавешен какой-то необычной тканью, сквозь которую просвечивало нечто темное и массивное.

Гилак рассказывал, что древний маг беседовал с ним через занавеску громоподобным голосом, громче рева Бастмаасы.

И еще он поведал, что его дядя отправился сюда в надежде разжиться силой и хитростью, чтобы убить Гилакова отца, но назад уже не вернулся. Когда Гилак сам добрался до острова, он обнаружил дядины останки — их можно было опознать по вооружению — прямо напротив хижины. Виш-шуша велел Гилаку сбросить и дядины, и прочие кости в воду. Грозный маг не соизволил объяснить Гилаку причину дядиной смерти, а спрашивать юноша не решился.

Если Гилак говорил правду, он очистил остров от останков. Но сейчас поперек тропы, шагах в десяти от хижины лежал целый скелет — по всем признакам вонсу. Оружия рядом с ним не наблюдалось.

Рас нерешительно скользнул мимо страшилища из красного дерева, изображавшего лягушку с головой гориллы. Вес такой статуэтки мог составлять целую тонну, это впечатляло, и Рас задумался, как без помощи чар она могла бы попасть на остров.