Олег Таругин - Сны разума

«Старею», – с грустью подумал капитан первого ранга Чебатурин, ощутив, как где-то глубоко-глубоко шевельнулось острое сожаление оттого, что придется уничтожить, возможно, самую ценную находку человечества. – Эх, подойти бы поближе, осмотреть… да неужели же научно-исследовательский отдел флота (подчиненный – правда, об этом мало кто знает – особому отделу, между прочим!) не поймет, не оценит?! Ведь такое раз в жизни бывает! Блин, да что это со мной? – тут же пришла спасающая от готовой вырваться наружу крамолы мысль. – Есть приказ, есть присяга… точно – старею!»

– Готовность ноль, ожидаю команду, – повторил не догадывающийся о командирских переживаниях Дейнек.

«А вот хрен вам, послужим еще!» – азартно, будто кадет высшего военно-космического училища, впервые принявший участие в настоящих, а не на виртуальном компьютерном симуляторе маневрах мысленно выкрикнул каперанг, отдавая слышимый уже всем приказ:

– Залп!..

Если бы кто-то из ученых, занимающихся проблемой стандартизации времени в исследованной части Вселенной, придумал, как нивелировать неизбежный временной люфт между находящимися в тысячах световых лет точками пространства, он был бы весьма удивлен, узнав, что именно в этот момент капитан первого ранга Хайнц Баумгартнер отдал в точности такой приказ, что и каперанг Чебатурин, отправив к поверхности неразведанной планеты ПЗТ-А-001-27/24 снаряженную стокилотонной боеголовкой ракету.

Предупрежденные о грядущем орбитальном ударе космодесантники заранее укрылись за складками местности, поэтому никакого вреда близкий взрыв им принести не мог. Тем более что сержант Баков заставил всех по-боевому загерметизировать «скорлупу» и опустить нашлемные светофильтры. Так что отделение с искренним интересом наблюдало за феерическим зрелищем разверзшихся в десяти километрах от планеторазведческого лагеря небес.

Сам сержант взрывом интересовался мало, пребывая в глубокой задумчивости. По двум причинам. Во-первых, он так и не понял, зачем вообще было десантироваться, да еще в такой дикой спешке, на эту планету, если сразу после удара за ними пришлют челнок?! А во-вторых, приди сообщение о бомбардировке минут на двадцать позже, они с Коротковым и Гвоздевым как раз ехали бы на реквизированном вездеходе прямиком в сторону эпицентра! И не факт, что успели бы найти укрытие или вернуться: сотня килотонн – это, знаете ли…

Затемненный светофильтрами горизонт почернел и смазался, несколькими мгновениями спустя подернувшись рябью раскаленного, воистину кипящего воздуха. Противно заныли, предупреждая об облучении, встроенные в «скорлупу» радиометры. И наконец, по лагерю исполинской метлой прошлась, сметая сборные домики-времянки, жарко-пыльная ударная волна. Все…

О том, что до взрыва находилось на месте километрового, пышущего радиацией кратера с остекленевшими от чудовищного жара стенками, никто из десантников так и не узнал.

Как никто не узнал и о тех моральных сомнениях, что испытал каперанг Баумгартнер, отдавая команду на запуск ракеты. До ухода в запас Хайнцу оставалось служить всего пять лет, потому он вовсе не собирался никому рассказывать, что за миг до этого ощутил острое желание не отдавать этого приказа. Даже, скорее, не желание, как таковое, а нечто вроде мысленного приказа, чем-то отдаленно напоминавшего новомодный мнемоконтакт.

Но психов на флоте, как известно, не держат, и большими десантными кораблями они не командуют, поэтому каперанг постарался поскорее забыть о произошедшем.

…Капитаны первого ранга Хайнц Баумгартнер и Сергей Чебатурин были хорошими офицерами Военно-космического флота. И никогда не нарушали полученных приказов.

Даже тогда, когда в их головах заводились непонятные голоса…

– Что-то не так? Не выходит? – раздраженно поприветствовал мое очередное «возвращение» полковник. – Почему мы еще здесь?

– А ты что, куда-то собрался? – зло огрызнулся я, осматриваясь. Мое странное видение еще не стерлось, не поблекло в памяти. Отец, тренировочный лагерь, наш непонятный разговор. Похоже, меня только что попытались самым примитивным образом искусить. Но – не вышло. Спасибо папке, ошиблись, ребятки…

Впрочем, и раздражение контрразведчика понять тоже можно. Окружающая картина выглядела пессимистично; пожалуй, даже более чем пессимистично: мрачное небо, нависшее, казалось, в считаных десятках метров над головой, затянулось уже не тучами, а каким-то сплошным темно-серым покровом. Ледяной, пронизывающий до костей ветер почти сбивал с ног. Стягивающееся вокруг поляны наподобие исполинской петли белесое ничто окончательно пожрало перспективу, добравшись почти до самого края обрыва. Правда, дальше оно не пошло, словно наткнувшись на невидимую преграду.

Что ж, все правильно! Так что не зря я на полковника благим матом орал, чтобы он Маринке спать не давал. Ведь это именно она удерживает нас здесь, и, значит, мои «футуристические фантазии» будут тщетными до тех пор, пока девушка останется в сознании.

Ну, или пока наши враги не уничтожат всю «белую комнату» вместе с нашими бренными телами. Кстати, интересно, почему они, собственно, до сих пор этого не сделали?! Если мы с Мариной так уж опасны для них, не проще ли уничтожить наши физические тела – да и дело с концом?

– Все, что мог, я сделал. А почему мы еще здесь? Разве сам не понял? – Я зябко пожал плечами, кивая на кутающуюся в наброшенную кем-то камуфляжную куртку девушку, от холода и ветра окончательно пришедшую в себя. – Вон оно, твое «почему», сидит, мерзнет!..

…Я вздрогнул, пораженный неожиданной догадкой. Неужели? Неужели я понял? Неужели все ТАК ПРОСТО? И на самом деле нет никакой комнаты, как нет и никакой иной реальности? А есть еще один, самый мощный «базовый» морок, своего рода «стартовая площадка» для всех остальных тестов ? Тех самых лабораторных крысок тоже ведь сначала в общую клетку сажают, а уж после оттуда по одной – по две для опытов растаскивают! Гадкое, конечно, сравнение, но ведь правильное, верно?

Куст тот колючий во время моего первого «прыжка» в Крым помните? Ну не мог я, поранившись в несуществующем лесу, увидеть кровь на своей руке якобы в реальности , никак не мог! Самовнушение – штука, конечно, зело серьезная, но не настолько же! Мы ведь не в киношной матрице все-таки. Эх, мне б еще тогда следовало догадаться, несостыковку заподозрить!

Да и сама эта несуразная «комната с белым потолком», уж слишком явно напоминавшая не то кинофильм, не то видеоклип. И песня «Наутилуса», знакомая, как выяснилось, не только мне, но и Марине… Поняли, откуда все это взялось? То есть от кого? Из чьей памяти?

Плюс то, что сказал Даниил около пещеры: его навигационный браслет утверждал, что мы на Земле! Очень сомневаюсь, что созданная по нашу честь иллюзия оказалась столь глубока, чтобы заставить ориентирующиеся – как там я писал-предсказывал, «по излучению квазаров», да? – браслеты по-прежнему определять истинное местоположение носителей!