Игорь Алимов - Академия Шекли (сборник)

Марвину гораздо более по душе был замечательный фильм «Дуэль», где огромный, наглухо закрытый грузовик полтора часа экранного времени с рёвом шпынял по пустынному шоссе легковушку с каким-то неудачником за рулём, пытаясь размазать их обоих о скалы или столкнуть в пропасть. Впрочем, это кино тоже заканчивалось неправильно, как и то, что с хичхайкером. Вообще девяносто процентов фильмов, которые когда-либо смотрел Иезайя, заканчивались неправильно, особенно «Великолепная семёрка» и «Франкенштейн встречает Человека-Волка».

Марвин ударил по тормозам, и его «Мак» с протяжным пневматическим стоном осел на рессорах шагах в десяти от хичхайкера. В наступившей тишине было отчётливо слышно, как в радиоприёмнике какая-то местная группа поёт «Бич бамбу». День катился к вечеру – ещё один прекрасный техасский день.

Высунувшись из окошка, Иезайя внимательным взглядом смерил незнакомца, который, едва грузовик остановился, тут же зашагал навстречу. Это был смуглый, смахивавший на латиноса мужчина лет тридцати с острыми чертами лица, чёрными вьющимися волосами и аккуратно подстриженной эспаньолкой. На незнакомце было странное короткое одеяние вроде ночной рубашки, едва прикрывавшее причинное место, алый плащ за плечами наподобие того, что носит Супермен, только без буквы S, и верёвочные сандалии. На голове у него красовалось что-то вроде дурацкой шапочки с пластмассовыми ладошками, какие продают на бейсбольных матчах: тянешь за невидимую леску, и ладошки начинают аплодировать. Только развёрнуты они у этого типа были не вперёд, как у всех нормальных болельщиков, а назад. Приглядевшись, шофер убедился, что точно такие же подрагивающие на ветру, развёрнутые назад ладошки, сделанные как будто из перьев, прикреплены к сандалиям незнакомца. Хиппи, определённо.

У хичхайкера не было ни сумки, ни рюкзака, вообще никаких вещей, кроме странной длинной штуковины из жёлтого металла в руках, которая напоминала двух переплетённых змей. Это сразу насторожило Иезайю. Подобной штуковиной можно как следует врезать по голове, к примеру, остановившемуся дальнобойщику. На всякий случай он не глядя сунул руку назад, пошарил за спиной и положил на сиденье рядом заветную бейсбольную биту, которую всегда возил с собой на случай непредвиденных эксцессов.

– Ну, куда тебе? – недружелюбно буркнул он, когда незнакомец приблизился к кабине.

– Привет, – миролюбиво сказал парень с эспаньолкой и широко улыбнулся. – Мир тебе, добрый человек. Меня зовут Гермес. Я – бог.

Марвин недоверчиво хмыкнул. Уж он-то знал, как выглядит бог. Два месяца назад по телевизору крутили «Царя царей» с Джеффри Хантером, и вот там был бог что надо: высокий, видный, с пылающим взором. И ещё бога звали Иисусе, а никакой не Гермес. Гермесом же окликали подсобного рабочего в закусочной мамаши Бейкер, парня родом из Санто-Доминго, так что Иезайя без особого труда сумел определить национальную принадлежность незнакомца.

– Очень приятно, старина, – произнёс дальнобойщик. – Я Балу, учитель Маугли. Куда едешь-то? Давай не тяни, я тороплюсь.

– Брось, Иезайя. – Лжебог улыбнулся ещё шире. – Я хочу предложить тебе одну славную вещь, и если мы договоримся, тебе уже никогда никуда не придётся спешить.

– Отойди от машины, – с чувством произнёс Марвин, многозначительно порыкивая двигателем грузовика. Бесчисленные коммивояжёры, расплодившиеся в последнее время как мухи на дохлой лошади, уже успели его порядком достать. «У нас сегодня юбилей фирмы – сорок пять дней на рынке США, поэтому мы хотим сделать вам умопомрачительный подарок: сломанный мексиканский фен всего за одиннадцать девяносто девять, а если вы возьмете два сломанных мексиканских фена за двадцать один семьдесят пять, то получите в придачу совершенно бесплатно паяльную лампу, дохлого попугая в клетке и офигительный набор отвёрток, и вам уже никогда и никуда не придется спешить». Идиоты. Ну зачем настоящему мужику фен? Паяльную лампу он бы ещё, может, и купил, если бы тот коммивояжёр начал именно с неё…

И вдруг Марвин спохватился:

– Эй, погоди-ка! Ты откуда моё имя знаешь, а?

Гермес переместился. Только что он стоял перед кабиной грузовика и разговаривал с Иезайей, задрав голову, а теперь вдруг мгновенно оказался на сиденье рядом с водителем, будто просочившись через металлическую дверь. Бейсбольная бита под его задом жалобно скрипнула.

– Я всё-таки бог, – небрежно улыбнулся Гермес, поворачиваясь к собеседнику.

– Ага, – ошарашенно проговорил Марвин. – Вон чего.

– Именно, – подтвердил Гермес, устраиваясь поудобнее. – Однако какое счастье, что я тебя встретил! Движение-то здесь, знаешь ли, не самое оживлённое. Я стоял на обочине битый час, и за всё время мимо проехала только толстая тётка на тракторе и какие-то малолетки на «Шевроле».

– Рядом провели новое шоссе, широкое, – пояснил Марвин, всё ещё не пришедший в себя после циркового трюка Гермеса. – Через Санта-Ану. Эта дорога теперь второстепенная. Вот не повезло малышу Бейтсу, который держит мотель через пять миль! У него ещё мамаша строгая, такая стервозная старуха. Зато теперь по этой дороге можно срезать путь. Её перестали чинить, но я каждый раз выигрываю миль десять, правда, последние три мили приходится ехать по просёлку, но его содержат в хорошем состоянии местные фермеры, и…

– Ясно, ясно, – прервал его нервический словесный понос бог Гермес, похлопывая кадуцеем по ладони. – Хвала Зевсу, в конце концов ты всё-таки появился. Именно такой человек мне и нужен – крепкий, простой, надёжный, уверенный в себе мужчина репродуктивного возраста.

– Для чего это? – снова насторожился Иезайя.

– Хочу сделать тебе одно маленькое предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Гермес посмотрел на Марвина, и в глазах его на мгновение вспыхнули колючие звёзды, напоминающие миниатюрные эмблемы НАТО. И дальнобойщик понял, что действительно не сможет отказаться, даже если лжебог велит ему броситься в колодец. Он много слышал от коллег о цыганском гипнозе, и внешность парня совершенно определённо указывала на то, что тот вполне может оказаться цыганом, однако противиться Иезайя уже не мог.

Между тем Гермес продолжал безмятежным тоном:

– Как ты смотришь на то, чтобы стать царём, приятель?

Йезайя задумался.

– Наверное, это очень неплохо, – осторожно произнёс он.

– Точно! – ухмыльнулся Гермес. – Всё, чего душе угодно. Лучшая еда, лучший алкоголь, лучшие проститутки. Не надо работать. И власть! Ты сможешь казнить любого, кого только пожелаешь.

– И Мартина Тэклбери?! – обрадовался Марвин.

Гермес смутился.

– Нет, только в пределах своего полиса, – произнёс он. – Но выбор у тебя всё равно будет довольно богатый, поверь мне!