Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

— Надо к косе выше. Здесь никого, а там вроде лодка, но далеко шибко, — заметил Миролюб.

Двинулись поверху по склону у берега — по песку шагать было неудобно, вязли ноги.

Песок выемкой в лес уходил, широкой полосой вгрызаясь в чащу. Прошли его и услышали за спинами:

— Халена!!!

Всех троих развернуло, лица на миг от ярости перекосило:

— Сам, поганка, явился, — сжал кулаки Шерби.

— Не тронь, — глухо бросила Анжина, глядя на мчащегося к ним всадника. Копыта коня высекали брызги, баламутя воду у берега. Волосы Богутара развевались, лицо искажено.

А за мужчиной пятеро всадников, за теми еще с десяток неслись.

Миролюб к ножнам потянулся — руку ему накрыла:

— Мое это дело, — глянула, и шагнула на песок.

— Анжина! — ступил за ней Кирилл останавливая, но Миролюб ему не глядя рукой дорогу преградил:

— Право ее, — бросил.

— Убьет!

— Узрим.

— Он ее!

— Нет, — улыбнулся одними глазами. — Эва, Ливень — посестры не ведаешь? Да она и не таких, как Богутар охаживала. Верь ей, а и кумекай каково у ее на душе? Пущай сама разберет — верно то, по чести.

— Халена!! — на ходу спрыгивая с коня, кинулся к ней Богутар. — Лапушка моя!!

И замер — женщина меч выставила.

Посмотрел ей в глаза — понял — на бой вызвала.

— А драться не станешь, убью как труса.

— Мужа? — вытащил медленно меч из ножен, взгляд с нее не сводя: запоминал ее такой — прекрасной в спокойной решимости, за которой только один вариант — с этой косы живым уйдет один. — Опомнись, — побледнел.

— Муж говоришь? Ты? Неет, ты не муж, потому что не мужчина. Ты даже не человек — животное, живущее на инстинктах. Хочу и мое — все что знаешь. Все, чем руководствуешься. А мужчина, муж, это прежде человек, это долг, честь, мужество. Ты не себя и не меня опоганил, ты племя мужей великих бесчестил.

— Люба ты мне!

— А ты мне противен.

— А если ребенок мой в тебе?

— Разберусь.

Он был поражен. Он не видел ее такой: спокойной и собранной, презирающей и назидающей, обливающей брезгливостью, как червя. И отталкивающей его и как мужа, и как отца ребенка, как мужчину! И ни капли тепла в глазах — холод ледяной, смертный!

— Обиду чинишь, — прищурил глаза, лицо грозным стало.

— Нет. Червя нельзя обидеть, червя можно раздавить.

И поцеловала меч, прося прощения за скверну — напасть придется первой, иначе Богутар так и будет танцевать вокруг нее.

Взмах и мужчине ничего не осталось, как отразить удар. Еще взмах, еще удар — отошли, глядя в глаза друг другу:

— Убьешь?

— Нет, — заверила, усмехнувшись. Не понравилось это кнежу, понял — не будет примирения, не вернется, что было никогда и Халена больше не будет его, а с песка один уйдет. И понял, что оно и лучше:

— Никому не достанешься, — пообещал. И пошел на нее уже без сожаления. Клинки с лязгом встретились, сошлись у рукоятей. — Моей была, моей останешься, а на небе свидимся.

— Вряд ли, — оттолкнула. Мечи разошлись и с лязгом опять сошлись, искры секлись, так рубились.

Кирилл спокойно стоять не мог — видел — Богутар сильнее, понимал — положит тот Халену, одна у него цель. Но Миролюб плечо ему сжал: держись, муж ведь, не девка.

— По чести все.

— Положит!

— Нет. Обиду посестре не чини, век не простит. Кровью она позор свой смывает. Не дашь — жизнь ей искалечишь. Вот воины кнежа стоят не лезут, и ты не лезь. Всем ведомо — свои у них дела!

Шерби руки в карманы сунул, чтобы сдержаться: как не крути, прав гридень.

Над ухом свистнуло, ожгло чуть плечо — Халена отскочила, руку сжала и на ладонь глянула — кровь.

— Ты — баба, как не бегай, ты женка! — бросил Богутар.

— А чести и мужеству почхать на пол. Они либо есть, либо их нет. А нет и жить не стоит ни женке ни мужу! — процедила, зеленью глаз облив и ринулась на него. Ушел легко, но недалеко.

— Твоя честь! Давно моя, Халена! — засмеялся. — Десять ночей ты спала со мной, десять ночей я познавал тебя и не раз! Твоя честь моя, Халена!

— Это не честь, это тело, всего лишь гребанное тело. Прах оно, не ты, так старость возьмет, а в итоге все равно кострищу погребальному достанется, как и твое. А вот что ты унесешь с собой, уходя? Что оставишь здесь? Память поганую? С чем к предкам придешь, как в глаза им посмотришь?

Кнеж дернулся, взгляд холодным стал, гневным.

Клинки сошлись, опять разошлись, один удар, второй — кружили Богутар и Халена, мечами сходясь.

— А тебе нравилось подо мной! — решил разозлить ее кнеж, но разозлился лишь Кирилл — побелел скулами, взглядом давя урода.

— Телу, Богутар, ты опять спутал — телу.

— Ты выла от радости подо мной!

Халена улыбнулась, видя, что тот дрожит от ярости и бессилия:

— Я ошиблась — ты не червяк — ты щенок, молодой, глупый, живущий на инстинктах — пожрать и потрахатся.

И кинулась к нему, делая обманное движение влево. А сама ушла вправо и вниз, взмахивая клинком. Приземлилась у ног кнежа на песок, на колени и срезала порты вместе с причинным местом одним взмахом. Меч же кнежа, что он только занес, стал очень тяжелым в руке и не пошел вверх, потянул его вниз.

— Еее! — согнуло Кирилла невольно. Не ожидал он такого от Анжины. Миролюб же мстительно усмехнулся: а и права!

Богутар же еще не понимал, что произошло. Осел на колени, зажимая пах и хмурился, глядя на стоящую над ним женщину, силился что-то спросить, но сил не было.

— Дай тебе Бог выжить. Может, тогда ты поймешь, что тело и инстинкты, а что душа и чистота сердца. И разницу между любить и желать узнаешь.

Стряхнула кровь с клинка и пошла к друзьям.

Богутар рухнул на песок и закричал — боль нахлынула, ярость от осознания, что его оскопили. Его окружили его воины, потащили прочь, и долго звериный вой стоял за спиной Халены.

— Жестоко, — заметил Кирилл и обнял женщину, притянув к себе.

— Но верно, — подметил Миролюб.

Она не знала, права или нет, но больше стыд ее не мучил. Стало легче.

— Кажется, ты только что развелась, — хохотнул Шерби и шепнул ей: никогда не стану драться с тобой холодным оружием.

— По нашим обычаям, Халена таперича не мужняя, — подтвердил гридень.

— Надо спешить, — бросила: есть еще одно дело, и оно более важное, чем сотня Богутаров и взаимоотношений с ними. — Эх, упредить бы мирян!

Но время поджимало и выход один был — встать заслоном самим.

К ночи они нашли лодки — в ряд на песок вывезены были — любую выбирай.

— Придется своровать, — бросила Халена.

— Потом как-нибудь грешки замолим, — парировал Кирилл. Вместе с Мролюбом двигая суденышко к реке. "Если выживем", — подумал.

Глава 27

К закату они добрались до излучины, высадились на берег и огляделись. Красивые места. И для нападения удобные.

Кирилл толкнул лодку, отправляя ее вниз по течению — плыви, нам ты больше не понадобишься.