Сергей Гатаулин - Вирус

Дмитрий Степанович Медведев, покрякивая от удовольствия, разомлев от горячей воды, лежал в ванной. Отмокал - уже второй час. Изредка добавляя горячую воду, профессор думал. Не о мировых проблемах и даже не о работе, о которой привык размышлять всегда - по крайней мере, последние пятнадцать лет.

Зеленые глаза, рыжие - почти красные - волосы, хрупкие плечи, застенчивая девичья улыбка. Вот что занимало мысли профессора, заставляя сердце учащенно биться, а мышцы - напрягаться. Телефон, лежащий на стеклянной полке, неожиданно затрещал.

Пока Медведев выплевывал воду, попавшую в рот при совершении нырка, мобильник, вибрируя, подполз к краю полки и устремился вниз.

Вода метнулась вслед за выпрыгнувшим через край профессором и тут же покрыла кафельный пол предательской скользкой пленкой.

Перехватив летящий к полу телефон, Медведев не удержался на ногах и рухнул в образовавшуюся лужу, зацепил подбородком встретившийся на пути унитаз. Брызнувшие из глаз искры окончательно очистили голову от романтического бреда, вернув профессора на бренную землю.

- Дмитрий Степанович! - завопила трубка голосом Пугачева. - Вы меня слышите? Тут вас Потемкин спрашивает! Говорит, через час может подъехать, адрес просит. Что ему сказать?

Медведев постарался успокоить возбужденного подчиненного:

- Ваня, не дергайся и не суетись. Скоро буду. Объясни, как нас найти. Дай мой номер телефона. Если что, пусть звонит. Я на связи.

Трубка замолчала, освобождая профессора от необходимости изображать спокойствие. Подобно хищнику, он метался по комнатам, одеваясь на ходу.

Зажали в угол парня. Нужно действовать, пока не сломали.

Лежа в ванной и вспоминая студенческие годы, он вдруг понял, что постепенно падает в пропасть, имя которой - старость. Работа - дом. Дом - работа. Никому не нужен, а ведь было время, когда никто не называл его Дмитрием Степановичем, но все желали иметь его в друзьях. Был он тогда Кибермедведем, зверем умным и опасным. Девушки обожали его, а сокурсники уважали. И те, и другие - за необузданную энергию и силу. Куда все это делось?

Проснись, Кибермедведь!

Труба зовет - солдаты вперед!

Долой пиджаки и галстуки. Да здравствуют практичные джинсы.

Медведев внимательно осмотрел себя в зеркало. Шумно хлопнул ладонью по напряженному животу. Не бог весть какой богатырь - но зверь просыпается. Опухшая челюсть, правда ноет, ну да ладно: раненный медведь гораздо опаснее здорового.

- Здравствуй, дикий брат, - прошептал он, улыбаясь отражению.

- Димыч, может тебя проводить, - предложил Анатолий, пристально разглядывая стоящие во дворе машины.

Анатолий, водитель отца Светланы - жизнерадостный парень, всю дорогу развлекал Димку анекдотами.

- Спасибо, я сам, - попытался отказаться Потемкин.

Но водитель (он же - телохранитель), положив руку на плечо, безапелляционно заявил:

- Будет так, как сказала Светлана.

Сделав возмущенное лицо, он продолжил:

- Я два часа проторчал под подъездом, пока вы там миловались. И все для того, чтобы тебя повязали на входе в эту дыру. Когда дочь шефа в гневе - Терминатор отдыхает.

Потемкин возмущенно запротестовал:

- Ничего подобного не было. Я только приводил себя в порядок.

Анатолий, извиняясь, похлопал покрасневшего Димку по колену.

- Ладно, не обижайся. Верю.

Помолчав секунду, не выдержал и по-отечески добавил:

- Не было, так будет. Я же видел, как она на тебя смотрит. Поверь, братишка, уж я-то знаю в этом толк... Все, умолкаю, - зажимая ладонью рот, зашептал водитель, посмотрев на багровеющего пассажира.

- Пошли, парень, - с этими словами он вытолкнул Потемкина из машины, мгновенно превратившись в телохранителя, неотступно следующего за клиентом.

- Дмитрий, я на связи, к перебросу готов, - загудел в голове голос Тромба. - Чтобы ускорить процесс, пришлось хорошенько себя прочистить. Убрать лишнюю информацию. Потом отъемся. Все то, что осталось, максимально сжато, поэтому мои возможности ограниченны.

Ошалевший от неожиданности Потемин, заслышав голос Тромба, лихорадочно ощупал уши. Наушник отсутствовал, а связь была. Он слушал голос, и голос этот шел, как ему казалось, прямо из головы.

- Тромб, я тебя слышу, - пробормотал потрясенный Дмитрий.

- Я знаю.

- Но я же без гарнитуры и телефона! - выкрикнул Потемкин.

- Ты сейчас сам как беспроводная гарнитура, вернее, она - часть тебя.

Дмитрий затряс головой, желая удостовериться, что разговор - не слуховая галлюцинация.

Плечо сжала крепкая рука. Это задержавшийся на входе телохранитель догнал Потемкина.

Напряженный взгляд, правая рука сжимает что-то под пиджаком, в области сердца. «Джеймс Бонд да и только».

- Братишка, там во дворе маски, - выдохнул Анатолий. - Пока в машине сидят, кого-то ждут. Если они по твою душу - суши весла. Я их долго не задержу: ребята серьезные.

- Я думаю, им нужен хозяин этой конторы, - пробормотал Дмитрий, виновато опуская голову. - Но если они увидят меня...

- Можешь не продолжать, дружище, - прервал его Анатолий, вынимая руку с зажатым в ней телефоном. - Время - деньги!

Проследив за взглядом Дмитрия, он улыбаясь, отрицательно покачал головой.

- Нэт, Гиви, это - мобила, а то, что ты подумал, у меня вот здесь, - повернувшись спиной, Анатолий задрал фалды костюма - настолько высоко, что обнажились две кобуры, пристроившиеся на пояснице. Торчащие в разные стороны рукояти массивных пистолетов угрожающе блеснули рифлеными боками и снова исчезли под опадающими складками костюма.

- Тромб! Сколько времени потребуется для твоего переноса? - поинтересовался Потемкин и, не услышав ответа, повторил вопрос гораздо громче.

- Не меньше часа, - ответил невидимый собеседник. - И не кричи так громко: я услышу тебя даже если ты будешь просто двигать губами, имитируя речь.

- А нельзя ли быстрее? - умоляюще протянул Дмитрий, но боец молчал.

Когда молодой человек открыл рот, чтобы повторить вопрос, Тромб медленно, словно преодолевая сопротивление, ответил:

- Можно, но без сознания приемника. Перенос начался, когда ты вошел в здание, и будет идти, пока ты в нем. Извини. Задержки... Сжимаю последние массивы для распаковки... Время... Жди!

Постепенно затихая, голос смолк.

Дмитрий только сейчас обратил внимание на шум в ушах, усиливающийся с каждой секундой. Казалось, в голове заработала мощная турбина, создающая в черепе сильнейший сквозняк. Сквозь нарастающий гул доносились отдельные слова Анатолия:

- Да, шеф. Сделаю!

Горячая волна затопила мозги тупой пульсирующей болью.

- Не меньше десятка бойцов, - загудел далекий бас. Растягиваясь, слова искажались так, что их с трудом можно было разобрать.

Из сжигающего пламени возникло знакомое лицо, вновь исчезло, растворившись в огне, остался только голос: