Сергей Гатаулин - Вирус

Тромб не верил в слухи, витающие вокруг мифических игроков. Может, они и вправду обладают невероятным запасом удачи; может, даже способны управлять игрой. Но менять ее правила... Нет!

«Действуй, бот - или умри!» - прошептал боец, однако, вопреки привычке, не бросился вперед, а остался на месте.

В голове шумело, рождались странные мысли, высвечивая неизвестные образы.

Если за спиной плюшевого «мишки» сидит снайпер, то пули не избежать, едва он появится в освободившемся проходе.

- Командир! Какого черта ты торчишь на виду у всех на виду? - голос рядовой Пинки хлестнул по ушам.

Тромб отбросил размышления и, прыгнув вперед, - через несколько ступенек - выбил громадного зверя в дверной проем.

Рефлексы не подведут.

Уже в воздухе сообразил: «Неплохое прикрытие. От снаряда не защитит, а от пули - наверняка».

Руки, готовые обхватить шею тряпичного гиганта, неожиданно провалились в пустоту. Фигура мгновенно растворилась в воздухе - словно ее не было вовсе.

- Какого черта?! - заорал Тромб, по инерции вылетая в бесконечный зал ядерного реактора.

«От стены до стены не менее полукилометра, - решил боец. - Ощущение, как у голого игрока, на футбольном поле».

Футбольное поле, ощущение - какие странные слова появляются в голове.

Черепная коробка, словно взорвалась. Мутный поток неизвестных образов хлынул в сознание. Перед глазами замелькали яркие картинки.

«Обращать внимание на этот калейдоскоп - значит умереть», - подумал Тромб, переворачиваясь в воздухе.

Услышав звук разрядившегося за спиной лаунчера, почувствовал приближение реактивного снаряда, но избавиться от вопроса застрявшего в голове не смог.

«Что такое калейдоскоп?»

Слово он знал, но найти подходящего к нему образа, не удавалось. «Каланча, калач, калейдоскоп - не может быть!»

Яркая вспышка. Удар боли.

Разрывающаяся плоть мгновенно превратилась в безумный коктейль металла и крови, размазанный по стенам. Погружаясь в темноту небытия, Тромб успел услышать ненавистный скрипучий голос информатора:

- Вас убил Вячеслав. Статус - человек.

Все-таки он существует - человек, способный...

Холодно... темно...

Тромб вынырнул из небытия, огляделся, разглядывая все те же древовидные каталоги.

Стоп! Он присмотрелся к странному фрагменту незнакомой программы. Точнее, его внимание привлек именно знакомый ее участок.

«Откуда здесь взяться прону? - Тромб понял, что наткнулся на что-то важное. - Нет! Тогда я еще не существовал. Данный экземпляр имеет более сложную структуру, напоминающую!.. Что же она напоминает?»

Сплетенные клубком килобайтные нити с выступающими во все стороны отростками, предназначенными только для одной цели. Переплетаясь с любыми массивами данных, они должны притягивать соседние биты.

Тромб наблюдал, как древовидная структура, столкнувшись с проникающей в систему программой, начинает усложняться, приобретать переплетенную шарообразную конфигурацию.

Боец вновь ощутил, как проваливается в прошлое...

Кровь! Боль! Холод... Темнота...

Его нет - и, в то же время, он есть. Он нигде - и он, одновременно, везде. Оглядеться бы, да есть ли глаза? Если есть, почему он их не чувствует?

Потому что он умер, и у него нет тела.

Его туловище, разорванное ракетой, валяется на лестнице. Куски остывающей плоти - там, посреди бесконечного зала...

Стоп! Это в прошлой жизни.

А сейчас?

Сейчас он мертв! Он это чувствует, но этого не может быть!

Или все же может?

«Необходимо собрать осколки воедино. Стянуть к центру», - зашептали голоса, возникающие со всех сторон.

- Зачем? И где центр?

- Чтобы быть! - донеслось из темноты.

- Как собрать то, чего не видишь, и что увидеть невозможно?

Мрак... Кругом мрак и холод.

«Я!» - вопят разрозненные остатки.

- Кто я?

«Тромб. Бот. Программа», - приходит издалека, и его «я» становиться больше, полнее, ощутимее. Словно он нашел часть себя.

Мрак! Мрак и холод.

- Что есть Тромб? Бот? Программа? - спрашивает он.

- Тромб - твое имя. Бот - участник игры под управлением компьютера. Программа - набор символов.....

- Что есть игра?

- Имитация реальности, созданная посредством набора символов - нулей и единиц.

- Что есть реальность?

Тишина.

Мрак остается, но холод постепенно уходит.

Он - Тромб! У него есть имя! Он - элемент игры.

Свет! Свет вокруг - то вспыхивает, приближаясь, то затухает, удаляясь. Световые пятна переливаются, разбиваясь на составляющие. Он знает, что это - части его «я», которые нужно собрать воедино, впитать в себя.

- Зачем? - стонет он.

- Чтобы быть! Чтобы жить, - отвечает темнота.

Вопросы - ответы. Ответы - вопросы. Одно следует за другим, заполняя пустоту, прогоняя мрак.

- Сколько прошло времени?

- Бесконечность!

Время неважно: он растет, и это становится целью существования.

Он - Тромб! Он знает, кто он. Он должен расти, впитывая все, до чего может дотянуться, чтобы усложниться...

Чем дальше продвигался Тромб по временной шкале, тем более узнаваемой становилась картинка. Теперь уже гигабайтные нити сплетались в неразделимый клубок. Он смотрел на свое тело.

Вывод неоспорим и однозначен.

Он - Тромб! Он это знает. Он - ни что иное, как программа-червь, питающаяся информацией. Пусть и усложненный, но все же компьютерный червь!

Нет, быть этого не может! Он - полезен. Он собирает, систематизирует, обрабатывает информацию. Он - «Синарион».

Открыв доступ в локальную сеть, Тромб выставил на входе заслон из антипронов. На компьютер, с которого прибыла программа, виновная в его появлении, он отправил короткое сообщение:

- Говорит Тромб. Нужна помощь.

Выждав несколько мгновений, боец вновь перекрыл канал доступа. Пока шлюз был открыт, сеть заполнили вирусы, при соприкосновении с которыми его антипроны из охранников превратились во взломщиков.

Виновато посматривая в сторону отца, Славка пытался понять, знает ли тот о его виртуальных похождениях в «Медвежьей берлоге».

- Слушай, Па. Как там твой искусственный разум?

Недовольный родитель раздраженно отмахнулся. Уже неделю он был сам не свой и Славка подозревал, что в этом есть и его вина. Ровно столько времени прошло после его взлома «Синариона».

- Ну расскажи.

Вместо обычного возбуждения при упоминании «ящика Пандоры», Пугачев-старший недовольно сморщился:

- Эта куча железа не отвечает даже на простейшие команды.

- Черт! - воскликнул он через секунду. - Ведь все было готово! Но какая-то сволочь, взломала защиту и... Ни ответа ни привета. Металлолом живущий своей жизнью.

«Какая-то сволочь» быстро отвела глаза и сочувственно вздохнула.

- Извини, но мне пора в лабораторию... разговаривать с железом, - не заметив смущения сына, отец двинулся в прихожую.