Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

Улицы Москвы.

— Дьявол, маскируясь под господа нашего, посетил отца Михаила, — гудит громогласный голос над толпой собравшихся.

Широкоплечий мужик, бородатый, с выдающимся вперед животом, выскочил на крыльцо знакомой церкви.

— И показал ему, что нас ждет впереди.

Это уже не камера. Телохранитель, похоже, лично наблюдает за многотысячной сходкой.

— Все беды от ученых, — заверещал святой отец, появляясь за спиной круглолицего бородатого толстяка и перекрестился. — Компьютеры, коллайдер, наночастицы, атомные бомбы, уроды в пробирках! Это все они! Солнце потухнет — если не остановить дьявольские эксперименты!

"Не то, все это! — мысленно рыкнул взволнованный Дмитрий, пытаясь ускорить просмотр мнемоленты. Дальше… быстрее!"

Потемневшее небо — разрезанное наполовину: два светила в зените — черное бесформенное, как чернильная клякса и тускло-красное, каким бывает на закате. Мгновенно меняющийся ландшафт; вопящие люди, с безумными глазами, смотрящие на что-то перед собой; многометровая волна, несущаяся из ниоткуда; мечущаяся перед храмом толпа.

События следуют одно за другим, живые картинки мелькают с сумасшедшей быстротой.

Память, хранящая все, что ощущал телохранитель, послушно воспроизвела не только визуальные образы, но и переживания. Эмоциональная составляющая более яркая: глядя на нее стороны, можно увидеть резкие всплески и приблизившись к ним рассмотреть, что их вызвало.

Дмитрий заглянул дальше, метнулся, пропуская множество незначительных сцен. Красная вспышка, крик боли впереди. Почерневшее небо разверзлось, и темная туча обрушила на головы испуганных людей тонны острых как бритва, камней, оставляя после себя кровоточащие изломанные силуэты, страшными красными мешками опускающиеся на заваленную камнями площадь.

Вокруг стоны и боль, крики и плач.

Сердце зажало тисками, в глазах — фиолетовый туман, жалко, тоскливо, больно.

Перед глазами отец Светланы.

— Светка, была в это время на улице, — страдающий сочащийся болью взгляд. — Сам видел, как ее накрыло волной и бросило на стену, — хрустят сжатые кулаки. — Никого не нашли… только ее вещи.

Дмитрий возненавидел весь свет, плеснув ему в лицо ненавистью, ощутил пустоту в груди.

— Не могу больше! — завопил в голове голос Анатолия. — Оставь меня!

С трудом приходя в себя, Дмитрий растерянно огляделся.

Суетившийся перед диваном Илья, почувствовав леденящий душу взгляд, поспешил ретироваться.

Телохранитель сидел рядом. Сгибаясь над коленями, сжимал голову подрагивающими руками.

Не в силах терпеть боль, острыми шипами разрывающую душу, Дмитрий встал и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Грязный подъезд встретил его хмурыми стенами, сбитыми ступенями, мрачная улица плеснула возмущенными криками в лицо.

В голову ударил камень.

Физическая боль отрезвила, всколыхнув душу, подняла на поверхность закипающую ярость. В глазах заклубился кровавый туман, заостряя и без того искаженные злостью человеческие лица.

Летящий в лицо булыжник вдруг остановился, наталкиваясь на горящий взгляд, на миг завис в воздухе и рухнул на землю.

Звенящая тишина, сменяя гневные крики, заложила уши. Озверевший народ замер, боясь пошевелиться.

Громко бухнул падающий на дорогу камень, и вместе с ударом взорвалась толпа, вмиг превращаясь в обезумевшее испуганное стадо.

Дмитрий пылал ненавистью, материализовавшейся в яркие трескучие разряды, срывавшиеся с его рук. Над головой — словно в продолжение — пронизывая плотные серые тучи, сверкнула яркая молния, хлынул холодный дождь.

Толпа взвыла. Вопящие от страха люди бросались наутек.

Через минуту ледяной ливень сменился сухим ветром, и небо мгновенно очистилось от мрачной хмари, хотя светлее от этого не стало. Горячий воздух мрачно светился фиолетовым светом.

"Вот это беда! — зло одернул себя Потемкин, глотая комок, застрявший в горле. — Давай без соплей! Кто сказал, что она погибла? Потерялась — да! — смыло волной, исчезнувшей в другом мире, в том, откуда принесло эту самую волну. Там она и сейчас. Найдем! — взбодрился Дмитрий и вновь поглядел на грязное небо".

Черное пятно, наползая на беззащитную звезду, уже закрыло край Солнца. Конечно, это была оптическая иллюзия, вызванная тем, что Демон расположился между светилом и Землей. В случае физического контакта катастрофические последствия не заставили бы себя долго ждать. Если верить Вячеславу, то этот процесс запросто уничтожил Сверхновую, ну а с желтым карликом он долго возиться не станет.

Паника ушла, разрывающие душу страдания на время затихли. Человек, захваченный в безумный водоворот страстей и переживаний, всегда цепляется за минимальную пусть и неправдоподобную надежду.

"Интересно где сейчас белобрысый бродяга? — подумал Дмитрий, вспоминая Пугачева. — Светка… — попыталась вырваться паническая мысль, но Потемкин загнал ее, как можно глубже, на уровень подсознания, чтобы вернуть, когда появиться время. Махнул рукой. — Мир гибнет".

Из подъезда выскочил Анатолий.

— Не время горе горевать, — произнес он на ходу. — Найдется Светик, не переживай.

— Нет тела — нет дела, — неуклюже пошутил он, почто дословно, озвучив недавние мысли Дмитрия.

Постояв немного, телохранитель вздохнул.

— Ты куда? — поинтересовался Потёмкин.

— К Добровику с Емелей. Пойдем, — предложил телохранитель.

— Ты сказал, с Емелей, — вспомнил Потёмкин. — Он же в программаторе был?

Анатолий согласно кивнул, и произнес, не оглядываясь:

— Ты забыл, что он Либерис. Только в отличие от меня, не боится выходить из привычного пространства.

Заметив вопросительный взгляд Дмитрия, Анатолий пояснил:

— Я ведь самостоятельно прыгаю, только в пределах видимости — за горизонт боюсь. А Емеля — мужик без страха. Он не только в пространстве, но и в душах людей путешествовать может.

— Ты имеешь в виду: мысли читает?

— Да нет, — проворчал телохранитель. — Он не просто может зайти к тебе в голову, но и выйти… вместе с тобой, — пояснил Анатолий. — Или с вирусом, что гораздо быстрее и главное для нас полезнее.

— То есть? — не понял Потемкин.

— Ну не знаю, как он это делает, но только вирусы вместе с ним, как ручные, уходят из организма. Кто знает, сколько бы людей погибло, если бы не Емеля.

— Куда уходят? — продолжал удивляться Дмитрий, ощущая себя школьником, не выучившим урок.

— В Сеть, конечно! — раздраженно произнес телохранитель, скривился и хлопнул ладошкой по лбу.

— Черт, тебя же не было, — произнес он.

— Угу! — кивнул Потемкин.

— Короче! — воскликнул Анатолий. — Бейрут слегка усовершенствовал плейт, и теперь Емеля может в сеть не только вирусов вытаскивать, но и, как говорит Жорка, создавать "виртуальные слепки человеческого сознания". Теперь каждый желающий мог бы в сеть переместиться. Только сети, той к которой ты привык, уже нет, но для вирусов и нынешняя сойдет.