Михаил Пухов - Пропажа

— В конце концов, у меня отпуск, — сказал Эо. Он метался по помещению, не глядя на министра внешней безопасности, спокойно наблюдавшего за ним из-за широкого письменного стола. Эо был зол. Он всегда был зол, когда его от чего-нибудь отрывали и приводили в чужой кабинет.

— У меня отпуск, — повторил Эо. — Но вы все-таки разыскиваете меня на реке, высылаете вертолет и возвращаете меня в город. Зачем? Только для того, чтобы рассказать о происшествии, пусть интересном, но лишенном деталей, за которые можно было бы ухватиться.

— О чем вы говорите?

— Вы сами прекрасно знаете, — сказал Эо. — Вы думаете, что, отдыхая в глуши, я не беру с собой телевизора? Вы думаете, я не знаю, что вчера ваш дозорный крейсер встретил чужой звездолет? И что это случилось всего в световой неделе от Мариона?

— Не вчера, а больше недели назад, — поправил министр. — Вчера мы только узнали об этом. Скорость света, к сожалению, ограничена.

— Все равно, — сказал Эо. — Наш труд — сопоставление фактов. Один факт — очень мало. Два факта можно связать одним-единственным способом. Работа детектива начинается с трех фактов, которые можно объединить в три принципиально различные цепочки. А в вашем деле нет этих трех фактов. Да что я говорю? Там нет даже проблемы! Для Мариона есть, а для детектива — нет.

— Успокойтесь, — сказал министр внешней безопасности — Почему вы думаете, что я вызвал вас из-за этого корабля?

— А зачем же еще? — сказал Эо. — Опасность. Безопасность. Внешняя угроза. Я не думаю, что вы составляете исключение. Тем более, что у вас такая специальность.

— Отчасти вы правы, — сказал министр. — Появление чужого звездолета нас огорчило. По пока вам действительно нет места в этом деле.

— Зачем же вы меня вызвали? — спросил Эо. Он медленно остывал.

— Есть еще одно происшествие, — сказал министр внешней безопасности. — Уже по вашей части. В институте прикладной физики пропала машина времени.

— Что? Опять аппарат Росса?

Министр слабо улыбнулся.

— Нет, аппарат Росса находится под охраной. Они разработали свою собственную модель, на совершенно другом принципе.

— Ну и что? — спросил Эо — Ее украли?

— Нет, — сказал министр внешней безопасности — Вчера состоялись ее первые испытания, и она исчезла. Вместе с водителем.

— Если предел вашей модели — неделя, то она никак не могла затеряться в далеком прошлом. — Эо сделал паузу. — Но почему тогда вы не подняли тревогу в момент предполагаемого финиша, восемь дней назад?

Светило института прикладной физики Крамп нервно потер ладони. Он был сутулый, бородатый, неопределенного возраста. В лаборатории стояла жара, и по лицу Крампа струился пот. Его глаза были спрятаны за тяжелыми квадратными очками. Рядом с ним на лабораторном столе дымился паяльник. Крамп походил на обыкновенного радиолюбителя.

— Вообще-то, вы правы, — сказал он. — Но точное время переноса было установлено в самый последний момент. Нас очень торопили. Ничего не поделаешь, конец квартала.

— Ясно, — сказал Эо. — Непонятно только, как вам удалось избежать парадокса?

— Что вы имеете в виду?

— Очень просто, — сказал Эо. — Своим появлением в прошлом вы его изменяете. Поэтому и настоящее должно изменяться. Раньше из этого делали вывод, что машина времени невозможна. Вы построили ее, но парадокс остался. Вы показали, как он решается в рамках вашей работы?

Крамп снял очки и провел ладонью по глазам. Глаза у него были слегка воспаленные. Он пожал плечами.

— Нет, никто у нас этим не занимался. У нас не хватает людей.

— Но о парадоксе вы знаете?

— Знаю. Нам все уши им прожужжали. Но вот — действующие модели построены.

— Понятно, — сказал Эо. — Значит, вы опровергли все возражения экспериментом. А теорией вы занимались?

— Конечно, — сказал Крамп. Он достал из кармана платок и вытер пот со лба, — Наши модели уходили в прошлое очень недалеко. Для того, чтобы зарегистрировать перенос, потребовалась уникальная аппаратура. При ее разработке нам пришлось решить ряд совершенно новых проблем.

— Я имел в виду другое, — сказал Эо. — Но пойдем дальше. Вы сказали, что модели перемещались в прошлое на небольшие промежутки времени. Какие именно промежутки?

— Единицы наносекунд.

— Так мало? С чем это было связано?

Крамп снова вытер пот.

— С потреблением энергии. Они расходуют массу электричества, хотя и малы.

Порывшись в ящике стола, Крамп извлек оттуда блестящий параллелепипед, похожий на зажигалку.

— Вот одна такая модель. Увеличение раз в десять.

— Спасибо, — сказал Эо. Он повертел параллелепипед в руках и положил на стол. — И как же вы выкрутились?

— Мы кое-что улучшили. — сказал Крамп. — Перешли на другие материалы. Это позволило при тех же затратах послать на неделю в прошлое пилотируемую капсулу.

— Сразу с человеком?

Крамп помолчал.

— У нас не было выхода. Дистанционное управление на таких больших интервалах времени практически невозможно. Киберсистемы очень тяжелы…

— Что представляла собой ваша машина?

Крамп достал из ящика прозрачную стеклянную сигару.

— Вот. В масштабе один к ста.

— А как вы попадете внутрь?

— Через специальный герметичный люк.

— Почему герметичный?

— Мы знаем, что капсула отправляется в прошлое. Но она не сможет финишировать там же, где стартовала. Ведь в момент финиша место старта занято.

— Подождите, — сказал Эо. — Ага, понял. Она там уже стоит. Продолжайте.

— Если капсула сместится на несколько километров вверх, человек задохнется.

— Почему вверх?

— Капсула может сместиться в любую сторону. В том числе и вверх. Лишь бы на свободное место.

— А почему вы говорите о километрах?

— В опытах с моделями расстояние между стартом и финишем достигало двух с половиной метров. На основе анализа размерностей можно сделать вывод, что смещение примерно пропорционально размерам объекта.

— Подождите, — сказал Эо. — Ага, понятно. Звучит разумно, но мне хотелось бы ознакомиться с результатами испытаний.

Крамп подвинул к нему толстый том.

— Наш последний отчет. Здесь есть все, начиная с самой первой работы.

— Спасибо, — сказал Эо. Он с некоторым трудом затолкал книгу к себе в портфель. Модели я тоже возьму, если не возражаете. До свидания.

Он взял в правую руку отяжелевший портфель и вышел из лаборатории.

Вид с террасы, примыкавшей к рабочему кабинету Эо, открывался великолепный. Прямо внизу, под обрывом, лениво текла река, повторяя движения берегов. Дальше, на той стороне, на несколько километров тянулись луга, покрытые изумрудно-зеленой очень высокой травой. Еще дальше — ближе к горизонту — из травы поднимались приземистые деревья с горизонтальными кронами. Еще дальше земля смыкалась с небом, которое было голубым и безоблачным. Но министр внешней безопасности знал, что тучи должны где-нибудь быть — хотя бы за горизонтом. Он повернулся к Эо.