Сборник - Фантастика 1973-1974

– Ну-с, что вы собираетесь мне сообщить?

– Прежде всего, что ваша система на мне не сработала, господин Лумер.

– Я вас не понимаю. Говорите по существу.

– Отлично понимаете. Поставка свихнувшихся на центральную базу - дело ваших рук, но Келвин ваша последняя жертва, даю вам слово.

– Послушайте, мистер Тронхейм. Я не первый раз выслушиваю подобные обвинения, но чтобы их высказывали в такой оскорбительной форме…

– Не ломайте комедию, Лумер. Артист вы превосходный, в этом я убедился, но вы же должны осознать: если я абсолютно здоров, значит, вы проиграли!

– Вот в том, что вы абсолютно здоровы, я начинаю сомневаться.

– Ах так! - разозлился Эрих.Тогда послушайте это.

Он вынул из кармана портативный магнитофон и включил его.

– Ваши записи ничего не докаЗЫвaeТ, - невозмутимо парировал Лумер.

– Вы так думаете? Сопоставьте свои занятия в области биологии, программу говорящих огурцов и последствия их применения, наконец, следственный эксперимент, для которого у меня, вашими заботами, имеется приличный запас, и доказательств окажется более чем достаточно.

В этот момент двери неожиданно раскрылись, и в кабинет вошли двое. Превосходно развитый торс и порядочных размеров кулаки выдали в них сотрудников внутренней службы.

– Возьмите его, он помешанный, - обратился Лумер к сотрудникам.

Дюжие парни рванулись к Эриху, но он поспешно выхватил из кармана особый знак, и те остановились, будто натолкнулись на невидимое препятствие.

– Ну, в чем дело? - повысил голос Лумер.

– У него знак особых полномочий, господин директор.

Эрих поднялся с кресла.

– Я отстраняю вас, мистер Лумер. До приезда специальной комиссии вы будете содержаться в изоляторе, на строгом режиме. Разговоры и переписка с кем-либо запрещены. За малейший контакт с кем-либо, даже с дочерью, будете нести ответственность перед особой комиссией. Весь рацион питания должен проходить через мои руки. Ясно?

– Так точно.

– Уведите.

Несколько минут Тронхейм сидел без движения, осознавая совершившееся. И он еще колебался, что делать с Лумером! Профессор с психологией преступника. Такие не остановятся перед убийством. Пока Эрнх терзался, что поступает подло, записывая на магнитофон признание Лумера, тот вызвал этих молодчиков, и только знак особых полномочий спас его от изолятора; что было бы потом, нетрудно представить. Лумер любым способом довел бы его до безумия, и тогда доказывай свою правоту! Эрих встал и прошелся по кабинету. Теперь необходимо вызвать комиссию, но, конечно, нельзя использовать обычные каналы связи.

Он вызвал гараж. На экране возникло лицо дежурного.

– Скажите, рейсовый еще не ушел?

– Нет, сэр, заканчиваем профилактику.

– Попросите механика О'Брайена.

– Слушаюсь, сэр.

Тронхейм нетерпеливо постукивал пальцами, пока на экране не появилось знакомое лицо водителя.

– Рей, дружище, мне нужно отправить одну бумажку в Центр. Ты мог бы отвезти?

– Я вожу даже почту, док, - обиделся О'Брайен.

– Понимаешь, это личная записка. Мне хотелось, чтобы ты передал ее адресату из рук в руки.

– Хорошо, док, сделаю. Только поторопитесь, через час я уезжаю.

Написав официальный рапорт и короткую записку начальнику отдела Корренсу, Эрих запечатал их в отдельные конверты и поспешил в гараж. Рей уже ждал его у готовой в обратный рейс машины.

– Ну, здорово, док. Я вижу, теперь у вас все в порядке.

– Спасибо, Рей, - Тронхейм с добрым чувством пожал ему руку. - Без твоей помощи я бы не выдержал.

– Так вы его прижали, док?

– До этого, дружище, далеко, но кое-что сделано, и это главное. Оба письма передашь в институт психотерапии лично моему шефу Корренсу. Ты его, вероятно, знаешь. Высокий такой, с нездоровой желтизной на лице.

Рей кивнул, заложил письма в комбинезон и полез в кабину. Потом, вспомнив, высунул голову.

– Док, я ведь привез еще продуктов.

– Благодарю, Рей, но ты прав лишь отчасти. Больше мне твои продукты не потребуются.

– Смотрите, док, вам жить.

Тронхейм помахал рукой. Вездеход тронулся с места и вошел в шлюзовую камеру.

ДАМА В КРАСНОМ ПЛАЩЕ

(Визит первый)

– Он тут у вас… Вы прячете его, я знаю!

Это сказала красивая стройная женщина, которую Писатель никогда до этого не видел. Она внезапно появилась в комнате, резко подошла к его письменному столу.

Дождевые капли сползали вдоль ее ярко-красного непромокаемого плаща, сапоги оставляли отчетливые следы на полу.

Надо сказать, что Писатель привык к странным посетителям.

Он жил на окраине города в одноэтажном старом доме, окруженном запущенным садом, где жили еще дед его и прадед, двери в дом никогда не запирались, любой мог войти и начать с ним разговор о чем угодно.

– Он тут у вас. Я знаю точно. Не вздумайте отрицать! - сказала незнакомка властно, откидывая назад капюшон, красный на черной подкладке. Тяжелая масса ее темных волос была небрежно подколота, отдельные пряди змеились, падали на щеки, на шею, да и вообще казалось, что собиралась она наскоро, в большом волнении.

– Если так… Ищите, пожалуйста. - Писатель, который хорошо знал, что он один в старом доме, едва заметно пожал плечами. - Будьте как дома, сударыня. - И, приподнявшись со стула, вежливо поклонился. - Надеюсь, вам не помешает, если я продолжу работу? Не беспокойтесь, я могу работать в любых условиях.

Он всегда был вежлив с красивыми женщинами. Сам некрасивый, с грубо вылепленным носом и лохматыми бровями, он тонко ценил и понимал красоту, считал, что красота - это тоже своего рода талант, важный вклад в жизнь общества, что красивый человек освещает и украшает землю.

Женщина не ответила на его поклон, не назвала себя, только нетерпеливо и презрительно вздернула голову. И стала рыскать по комнате, беззастенчиво подымая занавеси, заглядывая за книжные шкафы, с каким-то ожесточением толкая попадающиеся на пути стулья. Красная дама. Разгневанная красная дама. Какой ей подошел бы маскарадный костюм? Коломбина?… Нет, не то. Разглядывая исподволь чеканный профиль незнакомки, Писатель наконец нашел то, что искал: “Медея. Или Медуза-Горгона? Нет, та была страшилом. Именно Медея, служительница черной богини ночи Гекаты”. И он невольно задумался над тем, что античная литература, хотя и дошедшая в обрывках, дает нам законченную галерею типов, к которой мы без конца возвращаемся, почти ничего не имея добавить.

…Незваная гостья уже чинила розыск в коридоре, потом в соседней комнате, там что-то трещало, падало. Писатель сидел и спокойно курил трубку, только иногда немного морщился при мысли о том, как грязно у него может быть где-то под диваном или за дверью на кухне. Старушку, которая приходила готовить и убирать, он всегда старался спровадить возможно скорее, ее заботливые хлопоты мешали ему думать. А пыль не мешала, она вела себя очень тихо.