Эдмонд Гамильтон - Город на краю света

«А ведь город долго не протянет, – уныло подумал Джон. – Запасы горючего быстро иссякнут, а без него невозможно поддерживать жизнь людей в такой жестокий мороз...» – Чувство безнадежности вновь охватило его. Это казалось иронией судьбы; Миддлтаун прошел невредимым через самую ужасную катастрофу в истории человечества – и должен был неизбежно погибнуть от самого заурядного холода.

У него внезапно промелькнула смутная, но, кажется, спасительная мысль. Прежде чем она успела ясно оформиться, он свернул на Вине-стрит и подъехал к Кейстоунскому угольному складу. Здесь, в отличие от остального оцепеневшего города, было многолюдно и более чем шумно. Полицейские и солдаты Национальной гвардии сформировали живой кордон вокруг огромных угольных холмов. Они стояли, схватившись за руки, лицом к лицу с возбужденной толпой, готовой вот-вот удариться в самую настоящую панику. Джон увидел много знакомых лиц. Это были фабричные рабочие, торговцы, пенсионеры, домохозяйки – из числа обывателей, любивших по вечерам сидеть на открытых верандах, обмениваясь новостями с соседями. Сейчас эти солидные, добропорядочные люди оказались перед волчьим ликом холода и страхом смерти...

Хуббл встретил его у ворот склада. Рядом с ним стоял озабоченный сержант полиции и Борхард, владелец склада.

– Доброе утро, Кен, – сказал Хуббл. – Впрочем, какое уж доброе... Люди еще ночью начали штурмовать склад и успели растащить несколько тонн угля, прежде чем Борхард вызвал полицию. Дьявол, только позавчера было лето – ясно, что мало кто из горожан успел запастись нужным количеством топлива! Некоторые сожгли весь свой уголь за одну вчерашнюю ночь... Борхард вмешался в разговор:

– Мы не хотим применять силу, мистер Кеннистон, – угрюмо сказал он. – Быть может, вас, ученых, люди выслушают с большим доверием, чем представителей властей?

Хуббл кивнул.

– Поговорите с ними, Кен. Вы знаете их куда лучше, чем я.

– И что же я им скажу? Идите, мол, домой и потихоньку замерзайте, как и положено законопослушным гражданам? И не вздумайте здесь, у склада, устраивать беспорядков? Так, что ли, прикажете их успокаивать?

– Они не замерзнут, – не очень уверенно сказал Хуббл, – Возможно, мы что-нибудь придумаем...

Джон вспомнил о своей недавно промелькнувшей идее. Взглянув на Хуббла, он понял: шеф додумался до нее даже раньше его. Впервые после катастрофы перед Джоном промелькнул лучик надежды.

– Город под куполом! – воскликнул он.

– Верно, – кивнул Хуббл. – Мы с вами видели, как купол с приходом ночи сохраняет дневное тепло. Да и зачем еще было закрывать город? Только с одной целью – спасти людей от стужи. Мы должны уйти туда, Кен, все до одного – и как можно быстрее. Здесь, в Миддлтауне, нам долго не продержаться.

– Пожалуй, вы правы... – с сомнением произнес Джон. – Но все ли согласятся оставить родные места? И что случится, когда они поймут: Земля давно мертва?

Хуббл пожал плечами.

– Мы подумаем об этом, когда для размышлений появится время. Сейчас наша задача – зародить в душах людей хоть росток надежды. Кен, скажите толпе, чтобы она разошлась! Пообещайте, что все они скоро будут в безопасности – только пусть разойдутся!

Кеннистон кивнул и, скользя по осыпающимся кускам угля, поднялся на один из отвалов. Толпа встретила его негодующими возгласами, но он сумел их перекричать. Называя по именам знакомых, стоящих за полицейским кордоном, он заставил людей слушать – хотя его сердце сжимала та же тревога, что побудила «взбунтоваться» многих горожан.

– Нечего толковать нам о законе, когда настал конец света! – внезапно прервала его пожилая дама с разъяренным лицом.

– Конец придет, только если вы все потеряете головы, – резко возразил Джон, – Поверьте, муниципалитет даст вам все необходимое! Ваша жизнь и судьба ваших близких зависят от того, насколько мы будем действовать сообща. Убедительно прошу – возвращайтесь домой и ждите у радиоприемников дальнейших указаний.

– Эй, мистер, они дадут нам уголь? – выкрикнул дородный фабричный рабочий.

– Уголь, еду – все, что необходимо. Мы все сейчас в одной лодке, так что никому не выгодно ее раскачивать. Вскоре руководство города решит – оставаться ли нам здесь, в Миддлтауне, или перебираться в более безопасное место, А теперь расходитесь, соберите ваших близких и ждите.

Внезапно он обратился и к кордону, охраняющему склад.

– К вам это также относится! Расходитесь по казармам – вскоре перед вами поставят куда более серьезные задачи, чем охрана угля!

Он спустился вниз, сомневаясь в том, сработает ли его попытка разбудить здравый смысл горожан. Внизу его встретил разъяренный Борхард. Владелец склада, не стесняясь в выражениях, протестовал против снятия охраны, но Хуббл резко прервал его:

– Поглядите-ка, Кен, – ваши слова дошли до людей! Они расходятся!

Действительно, толпа, недовольно переговариваясь, постепенно разошлась по домам. Вскоре прибыл шеф полиции Кимер. Его суровое лицо было серым от недосыпания, веки набрякли и покраснели. К жалобам Борхарда он отнесся с полным безразличием.

– Бросьте молоть чепуху насчет какого-то угля, – жестко сказал он. – Этой ночью в городе произошли дела посерьезнее...

Кимер коротко рассказал о том, что случилось после выступления мэра: несколько смертей от шока, эпидемия самоубийств, вспышка разбоя в деловой части города. Человек десять, в основном пожилые, умерли от холода.

– Но труднее всего пришлось моим ребятам, охранявшим баррикады на окраинах, – устало продолжил он, – Оказалось, что этот чертов взрыв накрыл в Миддлтауне немало окрестных жителей. Они, естественно, ударились в панику и вместе с некоторыми горожанами попытались прорваться через заграждения наружу. К счастью, обошлось без жертв – пока без жертв... Ладно, мне пора ехать...

Перед тем как вновь усесться в автомобиль, он обернулся и с горькой усмешкой сказал:

– Поговаривают, что прошлой ночью более двух тысяч человек приняли обряд крещения. И это только начало, поверьте моему слову...

– Кимер, пожалуй, я поеду с вами в мэрию, – после некоторого колебания сказал Хуббл. – Кен, вы также мне понадобитесь.

Джон неохотно последовал за Хубблом – ему казалось, что с добродушным толстяком мэром проблем не возникнет. До сих пор он с трогательным пиететом относился к ученым, послушно следовал их советам и указаниям. Но когда Гаррис услышал о плане эвакуации, выражение его пухлого лица стало по-ослиному упрямым.

– Послушайте, доктор Хуббл, это нелепо, – угрюмо сказал он. – Вырвать с корнем население пятидесятитысячного города, чтобы переселить его в чужое, никому не известное место, – да это же просто безумие!