Сборник - Фантастика, 1985 год

– О-о! Поздравляю! - удивленно воскликнула она и достала из соломенной сумки пачку сигарет в целлофановой одежке. Чиркнула зажигалкой: - Курь-иите?…

– Спасибо. Не курю.

– Тогда позволите мне?… - опять как-то странно растягивая слова, спросила она, и, получив согласие, закурила. - Вам это знакомо? - поинтересовалась она, видя, что он продолжает неотрывно глядеть на изображения храмов.

– Да! - неожиданно для себя признался Ельчанинов.

– Пожалуйста! Смотрите, - мягко сказала она. - Какой вам больше нравится? - И словно невзначай раскрыла книгу на новом месте.

Ельчанинова так и притянуло к странице: он увидел именно тот самый собор, который возникал в снах чаще других.

С уверенностью указал на него.

– О! Собор Санкт-Петер! - благодарно воскликнула она и, поискав урну, отбросила в кювет едва закуренную сигарету.

Энергично захлопнула книгу. С пугающей серьезностью заглянула в глаза Ельчанинова, словно бы стремясь разглядеть их цвет. Ее торжествующе острый взгляд уходил куда-то внутрь его…

– Знай-ете… записываю пение птиц, - переменила она тему разговора. - Видите? - показала приборчик в виде коробочки для зеркальца. - Хочу записать голос сорокопута. Он тут есть. Слышала. А вы лю-бите птичьи голоса? Соловья, например? А? - И глаза ее снова наполнились притягательной ласковостъю женщины, которая по-ребячьи увлечена жизнью и грешит глупостями, делающими ее характер еще интереснее. - Спойте два-три момента. Можж-ете? А я запишу. Ну пожалуйста! - попросила она и даже положила узкую горячую ладошку на колено Ельчанинова. - Над нами никто не будет смеяться. Никого рядом нет. Хотите? Я спою! - неожиданно по-девчоночьи засмеялась и довольно удачно изобразила соловьиную вертушку.

Ельчанинов, завороженно глядя на нее, тоже засмеялся.

И напряг голос. И случилось странное: он ответил ей той же вертушкой, которая и в самом деле прозвучала по-соловьиному, хотя никогда раньше не подражал пению соловья.

– Хорошо! - похвалила она.-Вы настоящий соловей! Извините, мне надо торопиться. О, эти дела! Желаю вам крепкого здоровья, - быстро встала с лавочки, засовывая в сумку книгу и приборчик-коробочку. - До свидания!

Уже издалека помахала рукой, торопливо уходя в глубь березовой аллеи.

На работе, встретив техника, который передал ему ампулки, Ельчанинов рассказал о странностях, что начали с ним случаться.

– Но сон устоялся! - радостно воскликнул Ельчанинов. - Лекарство, хотя и заморское, помогает. Даже боязно, что оно кончится.

– Попробую еще достать, - неуверенно посулил техник. - Ампулки случайные. Туристы привозят.

– Неужели наркотики? - насторожился Ельчанинов.

– Что ты! Совсем нет, - успокоил техник. - Хотя в них что-то есть. Понимаешь… я тоже принял три ампулки, когда однажды бессонница навалилась. Голову закружили сновидения, схожие с твоими. Тьму готических соборов перевидел. Кажется, что тут худого? Снятся произведения искусства! И все же… откровенно говоря, почему так настойчиво лезут в сны чужие храмы? Они и только они! Ну, думаю, с меня хватит. И бросил принимать ампулки! Извини, что не сказал тебе. Блажь нашла. Захотелось проверить действие их на другом человеке. А тут подвернулся ты…

– Отличное лекарство! - оценил Ельчанинов. - Я наконецто, выспался. Человеком себя чувствую.

– Остановись, - посуровел техник. - А то наглотаешься, мало ли что начнет являться, - и посмотрел на Ельчанинова внимательно, испытующе долго:-Девица, например, - обронил он.

– Какая? - встрепенулся Ельчанинов.

– Белокурая, в сером английском костюме с сумкой, сплетенной из соломы.

– С книгой по искусству и с приборчиком в виде коробочки для зеркальца? - досказал детали Ельчанинов.

– Да, в коробочке есть зеркальце, в которое она поглядывает, - отметил техник.

– И микрофон есть!

– Для записи птичьих голосов, - уточнил техник и грустно заключил: - Значит, и тебя нашла.

– И ты пел по-соловьиному? - растерялся Ельчанинов.

– Я чирикал… - усмехнулся техник. - В то время рядышком воробей скакал. Здорово получилось! Как будто всю жизнь воробьиному чириканью учился. Ну, что скажешь?…

– Да что она, марсианка, что ли? - насторожился Ельчанинов. - Симпатичная! И не космический холод, а живая женщина, - попытался он защитить незнакомку. - Когда задела меня рукой, я ощутил: рука горячая.

– Она обжигающе горячая, - заметил техник. - Ну да ладно… Лучше скажи: договорились о новом свидании? Хотя зачем договариваться. Ты сколько принял ампулок?

– Три. А что?

– Точная девица! Она и ко мне приходила после трех ампулок.

– Значит?… - все еще не веря своей догадке, посмотрел на него Ельчанинов.

– Значит, так, - досказал за него техник,- если примешь еще три ампулки, она непременно тебя найдет. Поздравляю!

– Но ведь и ты можешь с нею встретиться? Разве она не стоит того? - вдруг оживился Ельчанинов, почувствовав, что к нему явился его прежний веселый нрав. - Или ты уже не поглядываешь на красивых женщин? Или они уже не лучшие минуты жизни?

– Не придет,- отрезал техник.

– Твоей жены побоится! - воскликнул Ельчанинов.

– Не в том дело. С бессонницей покончено. Невероятный случай. Поехал в командировку - бессонница изводила, а вернулся - без нее. А нет бессонницы - нет и нужды принимать ампулки. Понял?

– Не совсем.

– А тут и понимать нечего! У ампулок прямая связь с бессонницей: пока она есть, ампулки лечат. И по-своему прибирают сны к рукам. Как бы свои подсовывают. Которые, как мне кажется, в них заложены.

– Молодец! Такое чудо удружил, - нахмурился Ельчанинов. - Выброшу!

– Да ведь ты спать не мог, - обиделся техник.

– Выброшу, - заверил Ельчанинов.

– Стoп! Надо ли? - неожиданно засомневался техник.

– Это почему же?…

– А может, девицы тут ни при чем! И не марсианки они, а настоящие. Живые. И твоя, и моя. Только очень схожие. Бывают же такие совпадения. Надо бы еще раз проверить…

На том и сошлись.

Ельчанинов спрятал ампулки в холодильник.

Неуютные ночи позади. И без ампулок спал прекрасно.

Храмы все еще возникали во сне, но теперь их стройная череда начала рассыпаться, затуманиваться и наконец совсем исчезла.

Прошел месяц. Ельчанинов торжествовал: бессонница пропала!

Но вот сон Ельчанинова опять ослаб, начал прерываться. И вскоре бессонница восстановилась. Тогда Ельчанинов попросился в командировку. В Приморье. Там временной пояс был смещен по отношению к московскому настолько, что бессонница Ельчанинова приходилась как раз на дневное время. К чему он и стремился. Хороший пример был: техник лечился таким способом.

Его командировали: у предприятия были свои дела в том краю. Ельчанинов не забыл захватить с собой ампулки. На всякий случай.

Во Владивостоке он поселился в новой гостинице, которая возвышалась в центре города на самой вершине сопки. Номер на двоих. Широкое, чуть ли не во всю стену окно выходило в сторону Амурского залива. Картина захватывающая: уходящая в небо морская даль и рассыпанные всюду по зыбкому простору суда. В тихой бухте прохаживались парусники. Оставив вещи, Ельчанинов с полотенцем в руках сбежал по крутому ступенчатому спуску к бухте. Умылся. Когда же возвратился в номер, обнаружил, что он не один: к нему подселили невысокого седого полного мужчину. Тоже в очках, тоже командированный.