Сборник - Фантастика, 1987 год

Иного выхода нет. Человека, его разум, его мозг ничто в таком деле не заменит.

Но то, что случилось с Ярославом… Он все вспоминает какую-то Олу, путает с ней ее, Викторию.

От бессилия, безысходности ей хотелось кричать. Ни на минуту не покидало чувство вины за последний эксперимент. Ведь никто другой, а она сама отвечала за вторую фазу Перемещения. Может, именно поэтому последовал вызов ее к шефу?

Молча открыв дверь, секретарша пропустила Викторию в кабинет. Эриксон встал из-за стола и пошел ей навстречу, взяв под руку, галантно усадил в кресло, а сам снова вернулся на свой капитанский мостик. Он все делал корректно, без того налета фамильярности, который временами проявляют шефы в отношениях со своими подчиненными.

Склонив набок седую скандинавскую голову, на которой выделялся ровный пробор, Эриксон сосредоточился над отчетом, нервно выбивая пальцами какую-то мелодию. Казалось, он совсем забыл о присутствии ассистентки.

Эриксон перестал барабанить, поднял голову и усмехнулся.

– Где ваш знак отличия? - спросил он, заметив, что Виктория пришла без круглой зеленой эмблемы, на которой был нанесен ее личный номер. Сам профессор носил красную звезду на голубом пластмассовом плаке.

– Полагаю, вы пригласили меня не для этого?

– Нет, но попутно делаю вам замечание. В наших условиях без дисциплины нельзя. И вы прекрасно знаете, что ношение знака - одно из обязательных требований. В конце концов, это не мой каприз. Психологи тоже недаром хлеб едят…

– Я решила покинуть лабораторию,- перебила его Виктория.

– Так, значит?

– Вижу, вас такое решение удивило?

– Удивило… Девчушка! - вдруг вспыхнул Эриксон.- После первой же неудачи - в кусты?! Вы понимали, на что шли. И поражения, и жертвы - неизбежны.

Эриксон поднялся с такой силой, что кресло его едва не перевернулось, и стал ходить по кабинету. Виктория видела его невероятно возбужденным впервые.

– У нее, видите ли, чувствительная натура…- гремел Эриксон.- Вместо того, чтобы помочь мне, всем нам, лаборатории,она паникует.

– Мы поступаем слишком жестоко…

– Жестоко?! Странная у вас логика. Да, во время экспериментов, случается, гибнут люди. А вы подсчитывали, сколько астронавтов не вернулось на Землю? Вам ли объяснять, что если мы доведем начатые эксперименты до конца, то сможем полностью отказаться от архаичных, связанных с риском для жизни полетов в космос на ракетах… Конечно, было бы просто великолепно, идеально, если бы мы экспериментировали на собаках или там на обезьянах, что, впрочем, тоже не совсем гуманно. Но в нашем случае никто, кроме самого гомо сапиенса, не в состоянии проверить правильность выдвинутой теории. Никто… После неудачи с Ярославом Гаем, хотя о полной неудаче говорить все же преждевременно, вы склонны думать, что я ошибся. Верно? Можете не отвечать. По глазам вижу. Мои теоретические, пусть и парадоксальные доказательства подтвердить можно только экспериментальным путем. И не иначе. Этим все мы заняты. И вы тоже.

– И все-таки становится невыносимо, когда видишь, как гибнут люди…

– Частично теряют память. Вы, очевидно, это имели в виду?

Опустив голову, Виктория сделала вид, что увлеклась рисунком на ворсистом ковре, который напоминал собой цветущий клевер.

– Я вас, Виктория, понимаю,- мягче сказал Эриксон.- Я знаю, что Ярослав был вашим женихом, что на декабрь была намечена свадьба… Но, скажите, разве кто-нибудь застрахован от потерь, от того, что судьба может повернуться другой стороной? И вы, и Ярослав знали, что опасность не исключена. Ярослав, как и его товарищи-добровольцы - владельцы таланта. Вы тоже оказались в лаборатории не случайно. А вспомните историю покорения земных богатств и водной стихии, космоса и ближайших планет. Элемент риска всегда сопровождает первопроходцев. И только тем, кто окажется более сильным, открываются тайны.

– Я все понимаю,- Виктория подняла голову, глаза ее были полны слез. Только сейчас Эриксон заметил, что в волосах ее появилась седая прядь.

– Это после того, как он не ответил на ваш код? - посочувствовал Эриксон.

Виктория кивнула.

– Я не могу спокойно ни смотреть, ни разговаривать с ним. Он почти ничего не помнит. Для него я - обыкновенная ассистентка профессора Эриксона, под руководством которого осуществляется проект “Дельта”. Помнит, что он один из Одаренных, что он принимал участие в Перемещении, а спасли его Эрика Крюгер и Алексей Тарасенко…

– Ну, не так уж и мало! - воскликнул профессор.- А нет ли причин, по которым ему просто не хочется вспоминать?

– Нет. Ярослав хочет сам во всем разобраться. САМ, понимаете?…- Она закрыла лицо ладонями и зарыдала.

– Ну, ну, успокойся,- перешел на ты Эриксон.- Одно то, что он ХОЧЕТ вспомнить подробно о прошлом, о Перемещении - польза и ему и нам. Можешь мне верить.

– Ахмет Гафаров допускает возможность полной амнезии,продолжала всхлипывать Виктория.

– Дурак он, хоть и эскулап! Я с ним поговорю. Кстати, нет ли еще каких-либо изменений в поведении Ярослава?

Виктория достала платочек и вытерла глаза.

– Временами он путает меня с какой-то Олой.

– Прости, не было ли у него раньше подруги с таким именем?

– Не знаю. Но имя, пожалуй, странное.

– Все это интересно… И в такой ситуации ты хочешь уйти, бросив лабораторию и… Ярослава?

– Я в полной растерянности. Кажется, я сама готова пройти через Дельта-канал, только бы вернуть его к жизни.

– Он на самом деле живой. Но ему нужна помощь. Оказать ее сможешь только ты.

В глазах Виктории затеплился огонек надежды. Она умоляюще посмотрела на профессора.

– Давай еще раз проанализируем ситуацию. Значит, так. Шестого апреля проведен эксперимент. Цель - проникновение в Зону “ИКС”, а точнее - “ИКС-01”. Мы учли все предыдущие неудачи и результат Перемещения Белова. Приблизительные координаты Дельта-района нам были известны, как и некоторые данные, что моя концепция верная. Ярослав выделялся среди Одаренных. Коэффициент прогноза у него составлял почти 75 - на десять пунктов больше, чем у других.

– Ну и что? - вздохнула Виктория.- Ну и что?…

– Мы были на пути к успеху. Ярослав проник в Зону “ИКС01”. И вернулся живой. Флуктации метастабильного уровня его психофизиологического тождества подтверждают, что пентонавт все-таки побывал ТАМ. Ты понимаешь? По-бы-вал!

– Но… без Спасателей мы бы не вывели его из состояния танатозы. Тогда что? Клиническая смерть? Согласитесь, но методика регенерации пентонавтов несовершенна. Хотя Спасатели и направили дельта-тождество в нужном направлении, но Ярослав до сих пор испытывает психическое расстройство. Очень большие провалы в памяти. Кто знает, не окажутся ли они для него фатальными?