Сборник - Фантастика 2000

Я знал. У Глеба был один шанс из двадцати выиграть бесплатное обучение на любую специальность. Он собирался стать пилотом, конечно же.

– Хочешь, я его тебе отдам?

– Тебя родители убьют, - ответил я.

– Нет. Не убьют. Я уже поговорил с ними. Я могу переписать билет на тебя. Хочешь?

Билет имперской лотереи - это здорово. Я о нем и не мечтал… зато нейрошунт у меня “Креатив”, а у Глеба - только “Нейрон”.

– Спасибо, Глеб. Не надо,

Он растерянно заморгал жиденькими белыми ресницами. Глеб очень светловолосый и бледный. Это не мутация, это наследственность.

– Тиккирей, я честно…

– Глеб, я вечером буду в космосе.

– Это будешь не ты, - прошептал Глеб.

Когда автобус остановился у гостиницы, он вяло протянул мне руку. Я ее пожал и спросил: - Зайдешь?

Глеб покачал головой, и я не стал спорить. Долгие проводы - лишние слезы.

Меня ждал космос.

Я не знал, где живет старпом и остальной экипаж корабля.

Поэтому пошел в номер к доктору.

Дверь снова была не заперта, и дверь в ванную распахнута.

Антон стоял у зеркала, в одних трусах, и брился древней механической бритвой. Будто нельзя заморозить все волосяные фолликулы раз и навсегда.

– Ага, - сказал он, не оборачиваясь. Я видел только отражение его глаз в зеркале, но мне показалось, что их выражение изменилось. - Ясно. Номер семьдесят три. Там капитан.

– Кто пришел? - раздался голос из комнаты. Тонкий, девичий.

– Это не к нам, - отозвался Антон. Но из комнаты выглянула смуглая девушка - одна из тех, что вчера смеялась. При виде меня она вначале улыбнулась, а потом помрачнела. Наверное, она была совсем голая, потому что замоталась в простыню.

– Здравствуйте, - сказал я.

– Какой ты дурачок, - сказала девушка. - Господи, ну откуда берутся…

– Замолкни, груз! - процедил я. Получилось. Почти как у старпома. Девушка замолчала, часто моргая. Антон на миг прекратил бриться, потом бритва продолжила движения. Вверх-вниз.

А я повернулся и пошел в семьдесят третий номер.

Капитан был моложе и старпома, и доктора. Наверное, он окончил какую-то очень известную космошколу, если ему доверили командовать кораблем. Крепкий, красивый, в парадной белой форме.

– Тиккирей, - утвердительно сказал он, когда я вошел. Почему-то я понял, что он видел запись моего вчерашнего обследования, и мне стало стыдно. Перед Антоном или старпомом - не было стыдно. А перед настоящим капитаном, который даже сидя один в номере оставался в парадной одежде, - стыдно.

– Да, капитан.

– Значит, не передумал?

– Да, капитан.

– С контрактом ознакомился?

– Да, капитан.

Контракт я читал до трех часов ночи. Он и впрямь был стандартным, но я все проверил.

– Тиккирей, может быть, ты думаешь нас обмануть? - предположил капитан. - Сделать два-три рейса, выбрать планету посимпатичнее, и там сойти?

– Разве я имею на это право? - очень натурально удивился я.

– Имеешь, конечно, только что это тебе даст? - несколько секунд капитан пристально смотрел на меня. - Ладно, не будем тянуть.

Он сел за стол, быстро проглядел мои бумаги, проверил подлинность печатей ручным сканером, подписал контракт и вернул мне один экземпляр. Протянул руку:

– Поздравляю вас, Тиккирей. Отныне вы член расчетной группы космического корабля “Клязьма”.

Мне не понравилось то, что он назвал меня не членом экипажа, а членом расчетной группы. А еще больше не понравилась фраза “только что это тебе даст?”. Но я улыбнулся и пожал ему руку.

– Вот тебе подъемные. - Капитан достал из кармана несколько банкнот. - Они не оговорены в контракте, но это добрая традиция - к первому старту. Только постарайся не…

На секунду капитан замолчал, потом засмеялся: - Да нет, ты не напьешься, я думаю.

– Не напьюсь, - пообещал я. Вчера после водки меня стошнило в автобусе. А может быть, это случилось еще и из-за проверки моей работоспособности…

– Сбор в пять часов внизу, в вестибюле, - сказал капитан. - Да, и… Это опять же не оговорено, но если тебя там не окажется, я не стану подавать в суд. Просто порву контракт.

– Я буду.

– Хорошо, Тиккирей.

Я понял, что разговор окончен, и вышел из номера. Внизу, в баре, было так же немноголюдно, и бармен был прежний. Он улыбнулся мне, а я подошел и положил одну банкноту на стойку.

– Это за вчера. И… у вас есть молочные коктейли?

– Конечно, есть. - Бармен выдал мне сдачу. - Приняли?

– Приняли. У меня оказались очень хорошие показатели. Правда.

– Здорово. Только ты вовремя завяжи с этой работой, ладно? С чем тебе коктейль?

– С апельсином, - сказал я наугад.

Бармен поморщился, наклонился ко мне. Заговорщицки прошептал:

– Скажу по секрету, самые вкусные молочные коктейли - это самые простые. Например, с шоколадом и щепоткой ванили.

– Давай, - так же шепотом ответил я.

Это и впрямь было вкусно. Я так и просидел в баре до пяти часов, оставив чемодан за стойкой у бармена, чтобы не следить за ним. Пару раз сбегал в туалет, чтобы не повторилось вчерашнего конфуза. Хотя, наверное, на корабле все это как-то продумано.

Последний коктейль я допил впопыхах, поглядывая на часы.

Пожал руку бармену и выскочил в вестибюль.

Весь экипаж уже собрался. Капитан, старпом, доктор. И еще два человека, которых я не видел, - наверное, навигатор и карго-мастер.

– Опаздываешь, модуль, - холодно сказал доктор. Он свое обещание сдержал - для него я уже не был славным мальчиком.

– Простите, больше не повторится, - сжимая ручку чемодана, сказал я. Старпом молча взял у меня из рук чемодан, прикинул вес, вернул.

– Идем, - сказал капитан. Все повернулись и двинулись к шлюзу, к которому уже был пристыкован микроавтобус.

На меня даже внимания не обращали. И дверь автобуса закрыли, едва я успел переступить порог. Старпом и доктор сидели рядом, карго и навигатор - тоже. Рядом с капитаном было свободное место, но на него он очень аккуратно положил свою фуражку.

Я прошел в конец автобуса, сел на свободный ряд кресел.

Капитан поднял и надел фуражку.

Автобус покатился по оранжевому такыру.

“Клязьма” была стандартным сухогрузом, такие к нам непрерывно летают. Керамическая туша двухсот метров в длину, похожая на слишком вытянутое яйцо. При посадке она выдвигала опоры, но по сравнению с кораблем они были почти невидимы - такие маленькие. Казалось, что “Клязьма” лежит прямо на песке, сплавленном за многие годы в твердую каменистую корку. Грузовой люк был уже закрыт, но вдали еще пылила колонна большегрузных грузовиков, загружавших в корабль обогащенную руду.

– Последний рейс в этот гадюшник, - сказал старпом. - Слава тебе, Господи…

– Зато какой пай, - негромко возразил тот, кого я считал навигатором. Это был негр, пожилой, полный, с очень добрым лицом.