Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 1

– Да, - устало подтвердил Весемир. - Друг к другу тоже. И ко мне. Но и это еще не все.

Он поглядел на преданные мальчишеские лица и добавил:

– Вы должны стать безразличными даже к самим себе. Только тогда из вас получатся настоящие ведьмаки.

– Как мы его назовем? - спросила Ксана, когда малыш уснул, а ночь зашептала о небе, полном звезд.

В этом районе электрические огни были редкостью. Поэтому звезд на небе виднелось - не счесть.

Геральт вяло перемешал чай в мятой жестяной кружке, прихваченной на одной из прошлых ночевок.

– Мне все равно.

– Тебе всегда все равно, - обиделась Ксана. - Тебе безразлично даже мое имя!

Геральт не ответил. Казалось, все его внимание поглотил горячий ароматный напиток, до которого ведьмак недавно приохотился.

– Как можно быть таким бессердечным, Геральт?

– Легко, - невозмутимо ответил Геральт. - Если знать, как именно.

– А ты знаешь?

– Знаю.

– И давно ты таким стал?

– Года в четыре примерно. Давно.

– А зачем? И почему?

– Потому что я ведьмак.

– Ведьмаки что, все такие?

– Все.

Ксана протяжно вздохнула. Не понимала она Геральта. За три дня все ее естество переполнилось нежностью к крохотному и беззащитному существу, способному только плакать, если ему плохо, и совершенно не способному защитить себя или прокормить. Ее сильно беспокоило то, что единственная баночка сгущенки заканчивается, а больше ничего пригодного малышу в пищу они не отыскали, хотя Геральт сказал, будто бывают специальные сухие смеси в цветастых коробках или банках.

Они вышли к самой окраине, где почти нет магазинов и складов - только унылые серые заборы разнообразных мелких фабрик, на которые не зарятся даже захудалые кланы. Пыль, битое стекло, пятна мазута и масла на грязном асфальте, запустение, осиротевшие строения…

– А что изменится, если ты дашь малышу имя? Или узнаешь мое? - поинтересовалась Ксана.

– Ничего, - пожал плечами Геральт.

– Тогда почему ты не хочешь?

– Именно поэтому, - вздохнул Геральт. - Видишь ли, сначала я узнаю твое имя, потом помогу тебе, если ты ошибешься, потом мы переспим… А потом я уже не смогу оставаться безразличным к тебе.

– Что же в этом плохого? Мир и так слишком безразличен. Когда живые заботятся друг о друге, когда они небезразличны один другому - это же прекрасно!

– Во-первых, я не живой, посему меня это не касается, - ровным голосом пояснил Геральт. - А во-вторых, ваша жизнь и жизнь всех без исключения городов строится как раз на безразличии ведьмаков. Хоть кто-то в этом мире должен оставаться безразличным. Иначе мир сгорит в пламени вашей хваленой бескорыстной любви.

Ксана не нашлась что ответить. Позиция ведьмака казалась странной даже ей, дикарке с большого завода. Но, с другой стороны, декларируя безразличие, ведьмак делал все, чтобы их маленький отряд не знал нужды ни в чем. Положа руку на сердце - разве сумела бы Ксана сама накормить ребенка? Догадалась бы перепеленать и после каждого перехода мыть? Нашла бы несколько тюбиков шампуня в ничем не примечательном домишке, к которому Геральт свернул сразу, едва увидел? Да не какого-нибудь шампуня, детского! Там же, кстати говоря, отыскалась и настоящая детская бутылочка с настоящей соской.

Геральт делал все что мог и даже чуть больше. И при этом продолжал декларировать полное безразличие.

Ксана находила это странным.

Ночью малыш дважды просыпался, и приходилось вставать, брать его па руки, укачивать, успокаивать. Понятно, что все это свалилось на Ксану. Ведьмак даже не поднимал головы от любимого рюкзачка, успешно заменяющего подушку, хотя Ксана чувствовала: ведьмак не спит.

Утром, скормив малышу последние четверть бутылочки разведенной сгущенки, Ксана зачем-то громко объявила:

– Я назову его Ламбертом!

Геральт мгновенно оторвался от умывания.

– Нет, - холодно сказал он.

– А мне нравится! - заявила Ксана. - Нужно же ребенка как-то называть!

– Назови иначе.

– Не хочу! - упорствовала Ксана.

В мгновение ока ведьмак оказался рядом с Ксаной.

– Кажется, ты кое-что позабыла, рабыня. Мне тебя проучить?

Слова Геральта, казалось, целиком состояли из металла. Холодного, как лед. У Ксаны не замедлила уйти в пятки душа: даже одноруким ведьмак оставался много сильнее ее.

– Прости… - пробормотала Ксана. - Я сделаю, как ты скажешь!

– Не нужно ничего делать, - жестко закруглился Геральт. - Ламберт - ведьмачье имя. И пока Ламберт жив, его имя принадлежит только ему. Поняла?

– Поняла, господин…

Геральт невозмутимо вернулся к умыванию. Он снова стал безразличным. Безразличным, как серая бетонная стена вокруг ближайшей фабрики.

– Скажите, учитель! Почему у ведьмаков нет фамилий? Только имена?

Весемир покосился на Головастика. Любопытен малый! Впрочем, это хорошо. Любопытство ведет к новым знаниям, а ведьмаку никакие знания не лишни.

– Да и имена какие-то странные, так? - вопросом на вопрос ответил Весемир.

– Странные? - Головастик, похоже, не понял, о чем речь. - По-моему, нормальные имена.

– Да? - Весемир секунду поразмыслил. - Наверное, ты прав. Но не в этом дело. Живые не пользуются именами, которые носят ведьмаки. Имя ведьмака - его визитная карточка.

– Что такое визитная карточка? - не замедлил поинтересоваться Головастик.

Весемир обвел воспитанников вопросительным взглядом:

– Кто-нибудь знает? Генерал?

Генерал степенно встал. Степенно - как всегда. Не по годам серьезный парень.

– Визитная карточка - это специальный кусочек плотной бумаги или пластика, на котором указаны имя владельца, род его занятий, адрес и телефон.

– Знаешь, - кивнул Весемир. - Ну а имейся у тебя визитная карточка, что на ней было бы начертано?

Подросток даже не запнулся:

– Генерал, воспитанник, Арзамас-шестнадцать, Блок Сигма, казарма номер три, койка у ближнего окна.

Весемир не сумел сдержать улыбку:

– Что ж! Довольно точно! Койку, кстати, можно и не указывать. Но вернемся к ведьмачьим именам. Их много, несколько сотен. И, смею вас уверить, на всей Земле не сыщешь двоих ведьмаков с одинаковыми именами. Если ведьмак гибнет - а такое случается, увы, - его имя вскорости дают новичку, успешно сдавшему экзамен.

– Значит, мы когда-нибудь будем носить имена погибших?

– Именно так.

Незадолго до полудня они вышли к городской окраине. Впереди лежала пустошь - свободная от строений земля, сплошь поросшая травой. Кое-где попадались небольшие рощицы - березовые, ясеневые. Многие деревья Ксана видела впервые и не знала, как они называются. Да и не очень-то она интересовалась деревьями.

Малыш заболел.

Когда закончилась сгущенка, Геральт мрачно приладил к правой подмышке кобуру с большим вороненым пистолетом, велел Ксане сидеть в укрытии и по возможности не позволять ребенку кричать.