Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 2

– Точно? Стекляшка?

– Да точно, точно. Сам на экспертизу относил.

Произнесено это было небрежно, а то и пренебрежительно. В отличие от циника Мыльного, осторожный до суеверия полковник, даже не пожелал взглянуть на задержанного: вдруг действительно моргнёт чем-нибудь - и нет тебя…

– А остальные? - насупившись, продолжал Непадло.

– Сиротинца лучше не трогать - на скандал нарвёмся. О нём вон уже в польском журнале пишут… За Хрхряном и Ржатой установлено наблюдение. По вашему приказу…

Приказ установить наблюдение был отдан в устном виде, и всё же поршень полковничьего кадыка при упоминании об этом нервно дернулся.

– Только ты, слышь… - жалобно проговорил Непадло, блуждая взглядом. - Аккуратнее там… Чем чёрт не шутит!

– Службу я привлекать не стал… - уклончиво продолжал Мыльный. - Дал задание двум операм. Вашим именем…

Кадык дернулся вновь.

– Но ты, я надеюсь, не сказал им, в чём дело-то?..

Ответить Мыльному помешал телефонный звонок.

– Полковник Непадло слушает… Да, у меня… Кто-о?.. - Владелец кабинета брезгливо поджал губы и с упрёком взглянул на опера. - Тебя…

– Слушаю, - буркнул тот, приняв трубку. - А, Славик… Ну? - Судя по звукам, доносившимся из наушника, кто-то о чём-то докладывал взахлёб. Неухоженные брови Мыльного изумлённо взмыли. - Кто моргнул?.. Ты?..

Заслышав слово «моргнул», полковник въелся глазами в оперуполномоченного. Тот, окаменев лицом, дослушал доклад, поглядел непонимающе на трубку и лишь затем положил её на рычажки.

– Хрхрян исчез, - с недоумением сообщил он.

– Каким образом?!

– Фигня какая-то… - скребя в затылке, признался опер. - У Славика правый глаз зачесался… Моргнул, протирать начал… А когда протёр - смотрит: будка пустая… Всё на месте, инструмент на месте… А человека нет…

– А-а… - не в силах выговорить ни слова, полковник потыкал себя пальцем в правую скулу.

– Да нормальные у него глаза, у Славика! Медкомиссию-то он - проходил…

– Что делать будем? - выдохнул Непадло.

– С Пашей потолковать надо, - с твёрдостью произнёс опер. - Всё-таки специалист…

Полковник закряхтел, но податься было некуда. Если опер Мыльный упёрся - с места его не сдвинешь.

Вызвали Пашу.

С откровенным недоверием выслушав рассказ старшего оперуполномоченного, программист с дробным треском порхнул пальцами по клавишам - и, убедившись, что никто его не разыгрывает, забился в припадке сдавленного хохота. Непадло и Мыльный, насупившись, ждали, когда отсмеётся.

– Ну логику-то… - всхлипывал Паша, срывая щегольские свои очки со смуглыми стёклами. - Логику вам в юридическом - преподавали?.. Из ложного условия… следует… что угодно…

– Как это - что угодно? - взвился Непадло. - Тут не что угодно - тут люди пропадают!..

– О-ох… - Паша наконец отдышался, ущипнул себя за переносицу, надел очки. - Принцип пьяницы! - объявил он всё ещё подрагивающим от смеха голосом. - Классический принцип пьяницы!

Полковник и оперуполномоченный переглянулись. Подобно большинству ментов, оба пили вполне профессионально.

– Подробнее! - проскрежетал Непадло.

– Существует такая логическая каверза, - пояснил Паша. - Представьте пьяницу. Когда он пьёт - пьют все.

– Как - все? - не понял опер. - Вся планета?

– Да. Вся планета.

– Фигня, - сказал опер.

– Тем не менее, - тонко улыбнувшись, заметил Паша, - под это определение подходит любой трезвенник. Я, например. Когда я пью - пьют все. Просто я никогда не пью.

Милиционеры переглянулись вновь - на этот раз ошалело.

– Вот вы ввели запрос о человеке, который, моргнув левым глазом, сотворит заведомо невозможное. И программа выдала вам список лиц, не имеющих левого глаза. Моргнул бы - да нечем!

Полковник медленно повернулся к оперуполномоченному.

– Снимай наблюдение… - через силу выдавил он.

– Наблюдение снять недолго… - угрюмо отвечал тот. - А вот насчет Живикина… Поздно, Герман Григорьевич! Дело-то уже заведено. Хулиганство, нанесение побоев…

– Постой-ка! - встрепенулся полковник. - А как же этот… пропавший… Хр… Хрх… Как его?

Так и не выговоренный полковником Хрхрян сидел в летней кафешке на расстоянии квартала от своего киоска и нервно сдувал пену со второй кружки пива.

– Достали, да?.. - гортанно жаловался он соплеменнику. - Ключ точу - следит. Набойку ставлю - следит… Ты подойди скажи, сколько тебе надо… Не подходит! Следит! Значит, опять что-то лепят…

Соплеменник качал головой и сочувственно цокал.

– Гляжу - глаза стал протирать… - отхлебнув, с горечью продолжал одноглазый Хрхрян. - Я из будки бегом! Сижу теперь, думаю: на хвост упали - киоск продавай, из города уезжай… А как по-другому? Менты… Моргнут - ищи потом Хрхряна!..

Просто послушай секунду, о'кей? Услышь - это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем… Прекрасными.

Марк Равенхилл "Shoping amp; Fucking".

Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.

– Мамонты - это драконы? - снова промурлыкала Глайя.

– Прости? - Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.

– Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.

– Читала эпос, - поправил я. - Ты существо женского пола! Выражайся правильно!

– Не срывайся, - сказала Глайя. - Все будет хорошо.

Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только "солнце" и "добрый день". Себя называла в третьем лице - "пушистый". Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть - мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.

– Мне удобно говорить о себе в мужском роде, - промурлыкала Глайя. - Ведь человек мужского рода. И разум - мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.

Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена - безнадежная, как зубная боль.