Сборник - Фантастика, 2004 год

Смерть останется, потому что жизнь конечна, и останутся катастрофы - природные и техногенные, - землетрясения, наводнения, взрывы в шахтах, и самолеты будут падать, поезда - сходить с рельсов, машины - срываться с дороги в кювет и переворачиваться, проламывая водителям грудные клетки, но все равно это будет другой мир, я не верил, что это возможно, это невозможно, но как хорошо человеку, который в это верит, и, к тому же…

Что если и природные катастрофы, и техногенные аварии - тоже козни Дьявола и происходят при его личном участии, по его планам, которые противоположны планам Творца: неужели, создавая горы, Он создавал и камнепады, а создав Землю, Он сам и покарал ее землетрясениями?

Если Бойзен уничтожит Дьявола, результат я увижу своими глазами.

Все увидят.

Что ж, тогда я поверю в Бога. Только в Бога, потому что Дьявола уже не будет.

Ревекка спала на моем плече, и в нашем с ней мире не было зла.

Бугаи, сторожившие нас с Ревеккой (мне почему-то хотелось думать, что и Ревекку нужно сторожить, чтобы она не сбежала вместе со мной), сменялись каждые шесть часов. Установить это было легко, но информация ничем не могла помочь - разве что выяснить, каковы финансовые возможности организации, позволяющей себе нанимать столько народа для охраны безоружного адвоката.

Контактов с внешним миром - кроме замечательного вида из окна - у меня не было, Ревекка на вопросы не отвечала, да, собственно, она и сама, скорее всего, не знала ничего о том, что происходило за окнами, поскольку из номера не выходила, все время мы проводили вместе, однажды даже вместе отправились в туалет, и безумная легкость нашего поступка дошла до нас лишь тогда, когда мы одновременно потянули на себя ручку двери. Ревекка рассмеялась, поцеловала меня в щеку и сказала:

– Если есть на свете две половинки одного целого, то это мы с тобой, ты не находишь, милый? Ты ведь об этом подумал в тот момент, когда впервые увидел меня в своем офисе?

– Иди, женщина, - мрачно сказал я, - я подожду, мне не к спеху.

Однажды ночью я проснулся и не обнаружил Ревекку рядом с собой. "Конечно, - подумал я, - нужно же ей докладывать своему начальству. Наверно, и в прежние ночи она дожидалась, пока я усну, а может, в мое питье она что-то подсыпала, чтобы спал я крепко, я ведь действительно в последнее время сплю, как сурок, хотя вроде не должен бы"…

Я встал и тихо, как только мог, прошел в темноте к двери на лестиницу. С той стороны не доносилось ни звука, но у меня так и не хватило решимости посмотреть, на месте ли охранник. Наверняка на месте, и единственное чего я добьюсь - увеличения дозы снотворного в своем вечернем питье.

Я обернулся на легкий шорох и увидел у окна, выходившего в сторону стройплощадки Торгового центра, знакомую тень. Ревекка прислонилась лбом к стеклу, смотрела вниз, на улицы, освещенные рекламами, она набросила на себя простыню и в темноте выглядела призраком, до которого, тем не менее, хотелось дотронуться, что я и сделал, прошептав ей на ухо:

– Я подумал, что ты меня бросила…

– Не спится, - сказала Ревекка. - Утром должны казнить Бойзена.

– Откуда ты знаешь? - спросил я.

Неужели она все-таки выходила, пока я спал?

– Знаю, - сказала Ревекка.

Я открыл было рот, чтобы высказать пришедшую в голову мысль, но промолчал и прижался лбом к оконному стеклу, чтобы даже в полумраке Ревекка не увидела выражения моего лица. "Неужели? - подумал я и сам себе ответил вопросом на вопрос: - А разве есть другой вариант решения?"

Мы постояли у окна еще несколько минут, а потом вернулись в постель, и до утра сон не шел, мы лежали и разговаривали, я чувствовал себя не адвокатом, а подзащитным, Ревекка расспрашивала меня о жизни, я неожиданно разговорился и, будто на исповеди, выложил все, даже о собственном предательстве рассказал, о том, как бросил Элис на третьем месяце беременности, это было давно, я учился на юриста и семейные сложности были ни к чему, но все равно мне еще долго оставалось не по себе, я знал, как пришлось страдать Элис, и хотел помочь, но у меня не было лишних денег, я с трудом самого себя содержал, легче стало на четвертом курсе, когда мне присудили за отличную учебу стипендию имени Брегсона, я попытался найти Элис - у нее давно уже должен был родиться ребенок и моя помощь ей не помешала бы, - но мне это так и не удалось: из Финикса она уехала, не оставив адреса, а задействовать свои уже довольно обширные знакомства я не решился; я мог найти Элис потом, когда стал адвокатом, и тем более - когда на меня начал работать Бертон, для которого поиск пропавших был рутинным делом. Почему я и потом не стал искать Элис? На этот вопрос я много раз отвечал по-разному. Сначала была Кэт и наша неудавшаяся женитьба, и наш сын Чарли, которого я уже не бросил, а впоследствии, когда мы с Кэт разошлись, помогал деньгами - только деньгами, потому что, уехав в Сиэттл, моя бывшая жена лишила нас с сыном возможности нормального общения. Было много коротких романов, не оставивших следа в душе, но и времени для поиска Элис - так мне казалось - не оставивших тоже.

Как бы то ни было, то, что я сделал, было злом, тем более - с точки зрения таких наверняка жестких моралистов, как "Христианские паломники", и почему я рассказал об этом Ревекке? Я ждал слов осуждения, даже надеялся на это - такой у меня случился приступ мазохизма перед самым рассветом, но Ревекка неожиданно сказала:

– Не бери в голову. Ты слишком чувствителен, милый. С Элис все в порядке. Не думаю, что она приняла бы от тебя какую-то помощь.

Я приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза - в комнате уже было довольно светло, в восточное окно продавливался тяжелый, как мешок, серый и бесформенный рассветный призрак.

Ревекка провела по моей щеке ладонью и сказала:

– Да, ты правильно подумал. О тебе наводили справки.

– Вы нашли Элис?

– Конечно.

– Зачем?

– Ну… Возможно, эта история позволила бы держать тебя на крючке. Но ничего не вышло. Элис Морфи - преуспевающий юрист, живет в Детройте, ведет бракоразводные дела…

– Вышла замуж?

– Да, дважды. Детей у нее сейчас, кстати, трое, так что твой Макс не ощущает своей обособленности.

– И ты молчала…

– Ты не заговаривал об этом, - напомнила Ревекка.

Я повалился на подушку и смотрел в потолок до тех пор, пока Ревекка не прикрыла мне глаза ладонью. Потом на некоторое время мир исчез, во всяком случае для меня, и когда я опять обрел способность воспринимать окружавшую реальность, было, по-моему, не меньше девяти часов, и все для Бойзена, по идее, уже закончилось.

Я перелез через спавшую Ревекку, оделся и, открыв дверь на лестничную площадку, убедился в том, что Бойзена действительно казнили - охраны не оказалось на привычном месте.