Сборник - Фантастика, 2006 год. Выпуск 2

– Тебя что, учить надо, какой нужен коньяк?! - рявкнул несдержанный Витя. - Живо давай. И закуси мелкой притарань, что там полагается. Принес, и чтоб близко тут никто не шлялся! Когда надо, сам к стойке приду.

Официанта сдуло. Вернулся мгновенно, на подносе - бутылка, бокалы, мелкие тарелочки с чем-то, пепельница. Кузьмин даже не смотрел, что именно он приволок - наверняка самое дорогое. Фигня, все равно платить Вите. И сейчас, и впредь, и очень долго.

Потому что Кузьмин придумал, что делать.

Но сначала наплескал себе одному полный бокал. Выпил как воду, в три глотка. Полегчало.

– Значит, так, - очень веско произнес он, глядя Вите в точку между бровями, - Настя твоя - дура.

– Знаю, - понурился Витя. - Зато красивая.

– Была. Но тебе ее теперь тащить всю жизнь. Потому что если она проболтается…

– Понял, - кивнул Витя.

Кузьмину не понравилось его выражение лица.

– Убирать не смей, - предупредил он. - Хочешь, в монастырь засунь, или еще куда. Но если хоть один фрагмент ее тушки попадет на стол к патологоанатому…

Он сделал многозначительную паузу. Витя хлопнул коньяка, поскреб в затылке.

– Ну понял я, ладно.

– Насте не надо было удалять зуб, - сказал Кузьмин и поморщился: фраза прозвучала слишком мягко, по-интеллигентски. - Она, идиотка, не въехала: регенерация - значит, регенерация. Значит, должны вырасти. И срать они хотели на то, что ей рожа собственная с полным набором зубов не нравится. Понимаешь?

Витя на всякий случай побледнел и подобрался.

– Она нарушила программу. А потом еще понесло ее в Турцию. Ну каждый дурак знает: если есть воспалительный процесс, на открытое солнце выходить запрещено! А эта овца поперлась загарчик обновлять, блин.

– Овца, - согласился Витя. В глазах появился опасливый огонек: - Док, а что будет, если меня свинцом нашпигуют?

Этого вопроса Кузьмин боялся. И надеялся, что если такое случится, то Витя не выживет. На самом деле никакой патологоанатом не понял бы, что там сотворили с организмом. Строго говоря, Кузьмин сам имел весьма смутное представление о том, какие внутренние изменения могут иметь место в человеческом теле. Мыши и собаки - это хорошо, но все-таки не то. Теория плюс пять минут практики, если можно так выразиться.

– А ты постарайся, чтоб не нашпиговали, - Кузьмин неприятно засмеялся. - Потому что грохнуть могут, а это ни тебе, ни мне ни к чему.

Витя замолчал. Кузьмин выпил. Захмелел.

– А Настя?

– Настю сегодня вечером перевезешь ко мне в лабораторию. Попробую я ее стимуляторами накачать. У нее, я так понял, все резервы ушли на зубные дела. У человека от природы есть небольшая способность к регенерации, так вот, имморталин эту естественную способность отключил.

Витя хлопал глазами. Кузьмин порол чушь.

– Это как с алкоголиками. У них тоже прием внутрь сбивает гормональный баланс.

– Так может, ей похмелиться надо? - воспрял Витя. - Ну, в смысле, что ей просто надо добавить имморталина?

– И где ж я его тебе возьму, а? Весь запас я на вас и израсходовал. А больше нету. И трупы на дороге не валяются.

Витя осклабился. Ну да, у людей его профессии трупы именно что валяются.

– Витя, - тихо, внятно сказал Кузьмин, - мне повезло один раз, я получил доступ к телу, которое, согласно завещанию, разнимали на органы. Я получил труп очень свежий, здорового человека, который не хотел умирать, который до последнего вздоха боролся за жизнь. К тому же именно с этим трупом никто не удивился бы, увидав, что некоторых частей не хватает. Если бы я приехал на два часа позже, было бы поздно изымать из него те части, которые мне нужны.

Кузьмин намеренно не называл органы. Это его тайна.

– Док, а отчего он помер?

– Какая разница?

– Ну, так…

– От инфаркта. Мужчина, сорок два года. Здоровый, как буйвол.

– А больные не подходят, да?

– Ну, смотря какие. Такие, которые уже смирились - нет. Понимаешь, очень важен фактор жизнелюбия.

– А еще? Еще что важно? Ну там, пил-курил…

– Да нет, не играет роли. Лучше, конечно, без этого. - Кузьмин похлопал себя по карманам, сделал вид, что не может найти сигареты. Витя подсунул ему свои, дорогие. - Самоубийцы еще подходят.

– Так они ж… - удивился Витя. - Они ж по доброй воле, типа сами!

– Сами-то сами, а в приказном порядке. В смысле, сами себе приказывают умереть. И организм у них перед смертью борется. Даже у тех, кто снотворным травится. Но тут другая тонкость: понимаешь, получить труп мало. Нужно еще изъять из него кое-что, и чтоб родственники потом не возмутились.

– А они откуда узнают?! Шарить что ль у него внутри будут? И они в натуре знают, что там должно быть?! - Витя захохотал. - Бля буду, сколько раз было, что кого-то подрезал, ну, не насмерть, но один хрен не знаю досконально, что там у нас внутри!

– Знать и не надо. Достаточно видеть разрезы на теле в неположенных местах. Сам подумай: родственники тело обмывают, а на нем - дырки. Особенно замечательно, если они вскрытие запретили. А если и не запретили - тогда патологоанатом заметит, что кто-то труп резал до него. Мало того, еще и определит, зачем.

– А договориться с ним - никак? В смысле, чтоб он сам во время вскрытия отлучился куда-нибудь, ты там пошуруешь, он потом обратно зашьет… Я бабла сколько надо отстегну, ты не думай. Ну, даже в долю возьмем. Типа он тебе нужные трупы отбирает, ты ему конвертик. Мы, эта, на конвейер дело поставим, нужным людям толкать станем.

– Забудь! - Кузьмин преисполнился праведным гневом. - Сдурел?! Кто-нибудь стуканет - и все! Нет уж, - сделал вид, что успокоился. - Настьку твою я стимуляторами на ноги поставлю. Рожа у нее останется перекошенная, это уж не обессудь, но жить будет.

Витя покачал головой:

– Хреново. Ну так что, когда ее к тебе перевезти?

– Сегодня, часам к восьми вечера. Ты меня домой подбрось, мне поспать надо.

– Ща, док, только водилу вызову, я ж сам на грудь уже принял, - Витя потянулся за мобилой.

Потом его телефоном завладел Кузьмин: вызвал ассистентку, распорядился приготовить для Насти единственную комнату-палату. Ассистенке Лене он доверял: некрасивая девочка искренне его любила, а Кузьмин изредка с ней спал, чтобы не чувствовала себя невостребованной. И чтобы не предала. Ну, и потому, что ему самому больше не с кем было спать.

До приезда шофера они успели допить бутылку и взять вторую. В машине Кузьмин добавил еще - из горла, чувствуя себя натуральным плебеем, который бескультурьем выражает презрение к аристократии. Правда, Кузьмин был воспитан получше Вити, так что презрение если и выражал, то к бандитским деньгам, на которые пил из горла дорогущий коньяк.

Поспать ему удалось всего три часа. Позвонил Витя, сказал, что тачка у подъезда, ждет, чтоб отвезти его в лабораторию, куда уже водворили бесчувственную Настю. Голос у Вити звенел, как у ребенка, приготовившего родителям сюрприз.