Ширли Рейн - Остров

И только теперь я внезапно осознала, что его слова означают лично для меня. Словно ослепительный свет озарил темную сырую пещеру; я почувствовала, как жизнь снова возвращается ко мне. Обняла Антара и крепко прижалась к его груди.

– Антар… Антар… – Боже, какое счастье, что он у меня есть! Как приятно ощущать надежное тепло его сильного тела! Как прекрасно снова жить, а не обдумывать, каким способом легче умереть! – Ты знаешь? Наши рассказали тебе? Королева Мэй подарила меня этому мерзкому дикарю… В обмен на корову… Завтра утром он должен был увезти меня на ту сторону острова… Я хотела умереть, хотела, чтобы волна унесла меня в море, но не смогла заставить себя…

– Дурочка, вот дурочка! – сказал он, гладя мои волосы. – Как тебе такое могло прийти в голову? Разве ты не знаешь, что самоубийство – большой грех?

– А что было делать?

– Для начала – не убегать от меня. Я, когда все узнал, кинулся на поиски, но ты как сквозь землю провалилась. Хорошо хоть, что вовремя успел, а то со страху ты и вправду могла бы… того…

– Не убегать от тебя. А чем бы ты мне помог, интересно? – я уже отчасти пришла в себя и отодвинулась от него.

– Ну, все, кроме тебя, знают, что одна голова хорошо, а две лучше. И вообще, бороться нужно до конца. Понимаешь? До самого конца, даже если кажется, что сопротивляться бессмысленно. Потому что смерть – это… Это то единственное место, откуда нет возврата. Все остальное, – он махнул рукой, – поправимо.

Я удивленно посмотрела не него. Антар, вообще-то, не слишком склонен рассуждать на отвлеченные темы, даже не очень любит читать, за что я в глубине души всегда смотрела на него немного сверху вниз. А тут вдруг вон как заговорил.

И, главное, чувствовалось, что это не просто слова, что, в случае чего, он и сам будет бороться до последнего. – Как думаешь, много людей погибло? – спросила я спустя некоторое время.

Он пожал плечами.

– Трудно сказать… Десятка два, может быть.

– Да ты что? Хотя… Ведь волна захлестнула даже город. Знаешь, Антар, ужасно, что такое несчастье оборачивается спасеньем для меня. От этой мысли делается как-то не по себе.

– Ну, не начинай, пожалуйста, – проворчал он. – Ведь не ты вызвала это землетрясение, верно? Не ты виновата в том, что люди погибли. Что же плохого, если ты просто воспользуешься обстоятельствами? Помнишь, в этой книжке… моей любимой… как ее? Ну, про того парня, которого оклеветали, и он чуть ли не всю свою молодость проторчал в тюрьме.

– Граф Монтекристо.

Вряд ли Антар имел основания называть эту книгу "своей любимой"; когда так говорят, предполагается, что есть и другие, нелюбимые. А между тем, она была чуть ли не единственной, которую он прочел от корки до корки.

– Вот-вот. Помнишь, как он, в конце концов, все-таки сумел сбежать из крепости? Воспользовался смертью другого такого же бедолаги. Своего друга, между прочим…

Он еще что-то говорил в том же духе, но я почти не слушала его. Восторг первых мгновений прошел, меня снова начали терзать всяческие сомнения и страхи.

– Знаешь что, Антар, – задумчиво произнесла я, когда он смолк, решив, по-видимому, что убедил меня. – Знаешь что… Конечно, теперь мне деваться некуда, придется плыть с тобой. Но я с места не сдвинусь, пока не буду уверена, что с моими родными все в порядке. Иначе мне… Иначе я буду все время думать – а вдруг Королева Мэй каким-то образом узнала, что я жива, и сожрала их? Нет, ни за что! Не хочу, чтобы они расплачивались за меня. А тебя разве это не беспокоит? Вот что. По-моему, нужно задержаться еще хотя бы на сутки.

Я думала, он начнет спорить, и снова не угадала. После длительного молчания – я уж было решила, что он, как обычно, пропустил мои слова мимо ушей – Антар медленно заговорил:

– По правде говоря, я и сам об этом подумывал. Неизвестно, что нас там ожидает, на этом острове. Нужно некоторые вещички прихватить. Теплую одежду. И еду. У меня в пещере, где лодка стоит, кое-что припрятано, но мало… Вот только как?

– Что – как?

– Как пробраться в дом, чтобы никто этого не заметил? Ведь вся соль в том, чтобы нас считали погибшими. Все, в том числе и родные, иначе эти чертовы пауки, чтоб им провалиться, начнут рыться у них в головах и, конечно, докопаются до истины. Вот тогда нашим уж точно несдобровать…

– Не ругайся, Антар.

– Ненавижу этих мерзких тварей! Ненавижу! – он сказал это с такой страстью, что я удивилась.

За что? За что он-то их ненавидит?

Казалось бы, скорее я должна испытывать подобные чувства. Но нет. Несмотря на все, что со мной произошло, ненависти к ним в моем сердце не было.

Грусть, сожаление, даже обида – хотя какой смысл обижаться на тех, кто не ведает, что творит? – но не ненависть. Я по-прежнему не сомневалась, что Пауки не желали нам зла; напротив, совершенно искренне хотели как лучше. И в целом у них все так и получалось.

Просто были некоторые мелочи, которых они не понимали и поэтому не учитывали. К примеру, что девушке небезразлично, за кого выходить замуж.

Может, у них самих дело обстоит совсем наоборот? Может, паучихе все равно, кто отец ее паучат? Не знаю.

Но Королева Мэй "подарила" меня чернокожему дикарю вовсе не потому, что хотела причинить зло ему или мне, в этом я почему-то была уверена.

– Может, тебе имеет смысл попробовать пробраться домой ночью? – сказала я, возвращаясь к нашему разговору.

– Да, наверно. Хотя вообще-то есть один человечек, который может мне помочь. И знаешь, кто это?

Я покачала головой.

– Инес. Да, да, не удивляйся. Она умеет делать так, что пауки не в состоянии "услышать", о чем она на самом деле думает. Но удастся мне ее перехватить, нет? И сумеет ли она принести то, что нам нужно, и так, чтобы никто ничего не заметил? Хотя сейчас, может, и сумеет. Внизу, я думаю, ужасная суматоха… Ладно. Пошли в мою пещеру, – он встал, взял меня за руку и повел за собой вглубь горы, продолжая негромко говорить. Там есть кое-какая одежда и можно будет даже огонь развести. Сейчас посидим, отдохнем, а ближе к ночи я схожу домой. Принесу вещи и послушаю, что говорят. Да, и вот еще что. Без меня сиди тут тихо и не вздумай соваться на вершину Веревки, как бы тебя там не увидели.

– Что я, сама не понимаю?

– Надеюсь, что понимаешь. Я потом покажу тебе одно место, откуда тоже неплохо виден город, но зато тебя там никто не разглядит. Просто небольшая щель в скале. Кстати, нужно будет непременно захватить с собой "очки"…

– Бинокль, – поправила его я.

– Что?

– Эта штука называется бинокль, я вспомнила.

– Да? А, ну ладно. Вот, пришли.

Завернувшись в куртку Антара, я лежала на дне каноэ, куда он постелил плотный кусок паучьего шелка.

От костра остались лишь еле тлеющие, подернутые пеплом угольки, но тепло ощущалось даже сейчас. Пещера оказалась маленькой и имела два выхода. Один – вглубь горы, именно этим путем мы пришли; другой открывался на песчаный берег и дальше в море. Сейчас этот выход был задвинут большим камнем.