Сергей Лукьяненко - Фантастика 2006. Выпуск 2

• • •

Последний Изгой сидел возле Золотого Шара и смотрел в утреннее небо. Спамелла стояла в двух шагах — на плече корка засохшей крови, красивую грудь портили царапины и содранная кожа. Ее винтовка валялась на земле. Сражаться было не с кем — до цели дошли только они. Зомби сгинули, противников, как показывало табло, больше не осталось.

Золотой Шар они нашли в здании какого-то управления, заваленного стопками совершенно чистой бумаги, и выкатили во двор.

— Виртуальный Клондайк, — усмехнулся Изгой. — Забрать бы с собой.

— Это вряд ли… — Спамелла пожала плечами. — Просто по почте придут карточки, подтверждающие, что мы прошли Игру. Красивые такие, голографические. Потом пара-тройка виртуальных супермаркетов наградят дисконтными картами, может, еще предложат куда-нибудь съездить со скидкой. В Египет, например, или на Кипр. Ты когда-нибудь был на Кипре?…

— И все? — удивился он.

— А ты что хотел? «Мерседес»? — она улыбнулась. — Играй в лотерею!

— Ну, все-таки… — сказал он. — Что дальше?

— Да ничего. Надо приложить ладонь к Золотому Шару, назвать свой ник — и ты победитель.

— Конец Игре? — спросил Последний Изгой.

— Ну да. Что еще?

— Слушай, — сказал он, — а что если нам прежде это… ну… немного любви и тепла?

Спамелла решительно шагнула вперед, прижалась к нему бедром.

— Почему бы и нет? — она улыбнулась. — Только, Изгой… понимаешь, я тоже немного подрабатываю. Первый раз — это было так, в качестве рекламы, а сейчас… — в ее руке появилась пачка синих бумажек; развернув их веером, она попыталась прикрыть грудь. — Купишь десять лотерейных билетов по пять баксов, а? Разыгрываются два «Мерседеса» и кругосветка…

Спамелла не договорила. Луч лазера снес ей голову — тело упало к ногам Последнего Изгоя, лотерейные билеты, подхваченные ветром, полетели прочь. Он отшвырнул в сторону последний, теперь уже ненужный пистолет, достал из кармана звезду шерифа и, приложив ее к Золотому Шару, зафиксировал факт уничтожения несанкционированного спама на четырнадцатом подуровне Игры. В конце месяца можно было ждать премиальных.

Если долго-долго смотреть на солнце, то на глаза навернутся слезы. B тут надо не жмурится, а смотреть дальше, открыв их как можно шире. Солнце начнет переливаться, пока не превратится в черный диск с контуром резким, но неуловимо меняющимся — словно вращается в небе с дикой скоростью. Дальше глаза привыкнут, и диск вновь засветится теплым желтым светом, протянет во все стороны лучи, и вот тогда появится улыбка. Добрая-добрая, теплая-теплая, на весь солнечный диск. И эта улыбка говорит тебе: все в порядке, друг, теперь ты дома, теперь все будет хорошо. Здесь так сделано специально.

Я глядел вперед на поле. В этом мире даже очки не нужны — все резкое, правильное. До самого горизонта по полю тянулись изумрудно-зеленые холмы, поросшие гигантской ромашкой и клевером. Ни соринки, ни пылинки. Чистые яркие цвета, как в мультфильме. А над цветами — пестрые бабочки. Бабочек я не любил, но здесь они тоже особенные — чистые и тонкие, словно вырезанные из листа бумаги. Дизайн.

Я обернулся: здесь тоже сперва тянулись холмы, но чудь дальше виднелись коттеджи, коттеджи и снова коттеджи, постепенно переходящие в городские кварталы. И сам город виднелся вдалеке — там уходят в небо столбы ажурных башен, льются из ниоткуда в никуда водопады, блестят радуги и теснятся от земли до облаков фантастические шаровидные постройки, зависшие в воздухе.

Странно — мода на воздушную архитектуру так крепко прижилась в постоянно меняющемся Нульгороде, что кварталы из шаров висят вот уже второй год. Засмотрелся я что-то.

— Ку-ку! — раздалось за спиной.

Обернулся. Передо мной стоял зеленый слоник и хихикал.

— Привет, слоник! — сказал я, присаживаясь на корточки.

Слоник потерся головой о мою коленку и снова заглянул в глаза.

— Давай поиграем в салочки! — сказал он. — Я совсем настоящий слоник!

— Нет, Витька, не настоящий ты слоник. — Я потрепал сына за ухом. — Во-первых, ты зеленый…

— Это чтоб в траве прятаться!

— Ну, что зеленый, это полбеды. Главная беда в том, что у настоящих слонов задние коленки…

— Что такое беда? — перебил слоник, моргая глазенками.

— Ну… — Я растерялся. — Беда это… Даже не знаю, как тебе объяснить. Ошибка? Да, наверно ошибка. Так вот, ошибка твоя в том, что у слонов задние ноги сгибаются как у людей — вперед. А не как у лошадок. — Слоник заметно приуныл. — Далее: у слонов другая посадка головы. Помнишь, мы с тобой рисовали сначала скелет, затем мышцы, затем кожу? И форма туловища у слонов куда более сложная, а у тебя похоже на свинку-копилку…

Слоник обиженно хрюкнул, взмахнул хоботом и отвернулся.

— Не обижайся! — Я потрепал его по загривку. — Папа просто хочет, чтобы ты хорошо разбирался в дизайне животных.

— Может, в прятки? — предложил слоник.

Браслет на запястье пискнул.

— Витя, мне уже пора…

Слоник хрюкнул и уткнулся в мои колени. Контуры его таяли — слоник принимал форму конопатого мальчишки. Похожего на меня и на Ольгу. Мальчишка всхлипывал.

— Ну, Витюш, ну что ты? — огорчился я.

— Я не хочу, чтоб ты уходил! — прохныкал Витька, растирая кулачком глаза.

— Виктор! — Я поднял сына и посадил себе на колени. — Ты же большой мальчик, правильно? Ты же знаешь, что я не живу в Нульгороде. Правильно? А поэтому не могу оставаться с вами надолго. Ты знаешь, что у всех живых людей есть живое тело. Оно лежит в реальном мире. Оно не может превращаться в слоников и бабочек. Телу надо есть. Телу надо спать. Телу надо ходить в туалет и на работу.

— Что такое туалет?

— Это не имеет значения. Так вот, мое тело зовет меня домой. Завтра после работы я снова приду. И в выходные буду с тобой и мамой долго-долго. Ну, с перерывами…

— Я хочу… — начал Витька и снова всхлипнул, — Я хочу, чтобы ты жил здесь… Все папы живут здесь!

— Не все. Совсем не все. — Я снял Витьку с колен и поставил его на траву.

Поднялся.

Браслет на руке снова тревожно пискнул.

— До завтра, Витюша… Пора мне. Слушайся маму, хорошо?

Витька ничего не ответил. И я, не оборачиваясь, зашагал к холму.

Навстречу из-за холма появилась Ольга — как всегда, попрощаться. Она снова чуть поменялась. Кажется, сделала себе бедра меньше. С каждым месяцем ее было все труднее узнать — не такой она была когда-то. Но — стала моложе и беззаботнее. Изменила прическу и фигуру. Честно говоря, мне больше нравилась ее полная талия, большая грудь и щечки с ямочками. Теперь Ольга была худой, груди почти не заметно, а щеки, хоть и румяные, но впалые — почему-то ей так нравилось больше. Так здесь модно. Но улыбка оставалась прежней — Олиной…