Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание

— Очень вкусно, — одобрила я успехи пары.

— У меня золотая жена, — похвастался Ясон. — И руки у нее золотые!

Я кивнула, но «золотой мальчик» продолжал расписывать какое у него все «золотое». Вскоре я перестала его слушать. Понятно теперь, откуда у него такое прозвище. Потом попыталась перевести разговор на ученых, но из рассуждений золотоволосого вынесла совсем немного информации. Ясно одно: они опять пытались решить, кто возьмет управление. И, скорее всего, опять не пришли к согласию.

— А как тебе Дет? — попыталась разузнать о потенциальном лидере я.

— Дедок — ничего мужчина. Не золотой, но неплохой. Паук. Всегда поймает в свои сети то, что хочет поймать. Будет вашим, — категорично добавил Ясон.

— То есть без вариантов? — с сомнением потянула я.

— Если змею не потревожит, всего добьется, — уверенно кивнул золотоволосый, чем усилил мое недоумение.

— Какую змею?

— Посвященную, — снисходительно пояснил Ясон. Выходит, «змеей» кличут одного из ученых. Но кого?

— А по имени можно?

— Это Игорь, — улыбнулась Аня, и я чуть не рассмеялась. Как добытчик Ясон, может, и великолепен, но рассуждать не умеет. На мой взгляд, для Дета гораздо большую угрозу представляют Росс с Севой. А уж змеей математика называть — вообще глупость! Даже обидно за него.

Наконец, золотоволосый успокоился и, пообещав скоро пересадить меня к ученым, перелез на другую сторону постройки, где располагались гребли.

— Ну дает, Игорь и вдруг змея, — тихо пробурчала я себе под нос, но меня услышали.

— Ясон считает, что змея очень умная и за счет ума победит любого врага, кроме дракона, — вполголоса пояснила Аня. — Ясончик вообще больше всего змеями и драконами восхищается. Так что это — похвала. И, знаешь, я понимаю, что с первого взгляда мой муж может показаться не слишком умным. Но не стоит его недооценивать. Поверь, он знает, что говорит.

Я понимающе кивнула, но не поверила. Для любой влюбленной женщины ее мужчина самый умный. Но со стороны виднее.

Вскоре мы достаточно приблизились, чтобы стало возможно передать корзины Севе, не уронив их в воду. Еще раз поблагодарив Ясона за помощь, а Аню — за вкусное угощение, я перебралась сама. Ссора уже стихла, но люди еще не успокоились. Нет, все-таки однозначно: Росс, и, особенно, Сева гораздо опасней. А на одном из берегов наш караван провожал заинтересованным взглядом очередной тролль.

— Люди! Впереди люди! — новость быстро охватила весь караван, и теперь мы, взволнованные предстоящей встречей, пытались разглядеть селение ниже по течению. Пока ничего такого не наблюдалось, скорее всего, потому что за эти дни наш караван растянулся на несколько километров, а наш плот плыл ближе к его концу. Встречу в том или ином виде ожидали уже достаточно давно, предполагая, что вместе с теми, кто превратился в троллей, поселили и нормальных людей. Вокруг места, времени и прочих атрибутов «первого контакта» ходили жаркие споры, и даже заключались пари.

— А я говорил, что они выжили! — радостно воскликнул Сева, продолжая старый разговор.

— Вопрос не в том, выжили или нет, а в том, насколько при этом остались разумными существами, — воодушевленно возразил химик.

— Думаешь, морально опустились? Спорим, что они потеряли человеческое лицо сильнее, чем мы? — тут же предложил пари Маркус.

— Я не о «человеческом лице» говорю, а о разуме, — снисходительно пояснил Илья, и я чуть не рассмеялась, как и каждый раз, когда низкорослый химик одарял остальных взглядом умудренного опытом учителя.

— Ну тогда спорим, что они достигли меньшего, чем мы? — азартно попытался подстроиться под мысль собеседника физик.

— Разум — это не просто достижения, а часто даже и вовсе не они.

— А я спорю, — хлопнул по руке Маркуса зеленокожий.

— Не думаю, что у нас достижений меньше, — возмущенно отрезал Сева.

— Ну, чтобы что-то сделать, надо сначала где-то осесть, а не бегать отовсюду, чем занимаемся мы, — ехидно потянул Росс.

— Скоро сами все увидите, — примирительно сказал Илья. — Лучше давайте до приезда все срочные дела завершим, чтобы потом не пришлось торопиться.

Я посмотрела на Надю, она кивнула, тоже посчитав предложение химика здравым, и мы вернулись к обработке постепенно заживающей раны Таля. Из-за долгого беспамятства его тело сильно похудело и ослабло, но желание жить не пропало. Как только у больного появились силы говорить, он не упускал возможности пообщаться, заражая даже нас своим неиссякаемым оптимизмом. А ведь наверняка он до сих пор чувствует боль, и не слабую.

— Ну, и как там мои червячки? Растут? — как всегда проявил любопытство Таль.

— Растут, куда им деваться, — проворчала я, самодельным пинцетом извлекая вредоносную часть фауны пациента. — Еще и не только те, что надо, растут.

— Девчонки, как думаете, когда пристанем, мне уже можно будет к своим вернуться?

Чуть не выронив личинку, я пораженно уставилась на махаона. Еще не то чтобы встать, сесть сам не может, на бок повернуться не способен, даже кусок еды в руке удержать, а туда же — возвращаться он надумал!

— Сдурел? — выразила я свои мысли вслух. — Конечно, нет!

— Ну, а хотя бы увидеться?

— Тоже нет, — покачала головой Надя, покосившись в сторону зеленокожего. — Наберись терпения.

— Жаль, — потянул Таль и поспешил перевести разговор на селение.

Закончив медицинские процедуры, я пошла к столу, перекусить. Несмотря на то, что я уже несколько дней питаюсь вместе с остальными, мне приходится устраивать несколько дополнительных «обедов». Окружающие люди, видимо, уже привыкли к моему аппетиту и не удивляются и даже не возмущаются тому, что я съедаю почти в четыре раза больше, чем любой из них. Только Росс никогда не упустит случая съехидничать, что я кормлю глистов, а не свое тело. И хотя такое его поведение мне не нравится, я никак не отвечаю и стараюсь не показывать виду, что обиделась и даже просто заметила шутку. Когда зеленокожий поймет, что так меня не пронять, он потеряет интерес (по крайней мере, на Земле такой способ часто срабатывал). Вот и сейчас никак не отреагировала на ехидные слова.

Селение еще не показалось из-за прибрежных зарослей бамбука, когда я почувствовала его «аромат». Пахло дымом, но не обычным, а гораздо более едким, с горьким привкусом. Что у них творится? Пожар? Грандиозная выплавка металла? Я поежилась: предстоящая встреча перестала прятаться за розовыми стеклами, показавшись во всей своей сомнительной красе, и теперь я даже не знала, радоваться ей или огорчаться.

— Эй, Пантера! — ехидно прервал мои мысли Росс. — Оторвись от подчищения наших запасов, к тебе ухажер плывет.

Я удивленно оглянулась: действительно, к нашему плавсредству достаточно быстро приближался совсем маленький плотик, на котором сидел незнакомый мужчина, умело работающий веслом.