Вячеслав Львович - Перелом: Рассвет

– Я уже говорил, что меня тащили почти от Житомира с собой. – Федор Васильевич сидел на стуле, аккуратно придерживая левой рукой, перебинтованную правую. – С собой прихватили в виде заложника, а потом и необходимого для их дела трупа.

– Не понял? – Неверов вытащил сигарету, жестом попросил у майора разрешения и закурил. К Фёдору – Курите?

– Нет, спасибо, давно бросил. Из их разговора я понял, что меня, вернее моё тело хотят оставить на месте диверсии. Дескать, всё это москали устроили. По-моему и с собой документы у них российские были. Не зная уж, настоящие или фальшивые. Видимо даже своих не собирались подбирать, если что не заладится.

– Забавно, – майор встал со стула, прошёлся по комнате, – Запад уже в разоре лежит, а эти субчики видимо всё на его реакцию возможную ориентируются. Кому в теперешнее время эти провокации и доказательства нужны?

– Видимо инерция, – капитан затянулся, выпустил струю дыма вверх.

В комнату заглянул лейтенант.

– Очнулся второй доставленный в медсанчасть, – доложил он, – перевязан, Вы приказали сразу доложить!

– Ладно, с вами позже, Фёдор Васильевич, тут всё понятно, хотя и странно, – майор махнул рукой, – заводите второго!

Второго скорее не завели, а затащили два солдата. Посадили на стул. Голова, левое плечо и грудь плотно перевязаны бинтами. За ними шёл врач.

– Говорить то он сможет? – с сомнением покосился на боевика Гришковец.

– Всё в порядке, – врач отмахнулся, – у него только вид такой жуткий. Удивительно даже, три ранения и все по касательной. Ничего серьёзного. Даже крови совсем немного потерял. Очень быстро его перевязали. Единственно, по черепу пула скользнула, да и то – два дня головной боли и всё в порядке. Я специально зашёл это сказать. Он сразу начал косить, что, дескать – контузия! Ничего не помню! Это всё ерунда. Практически целенький! Я вам ещё нужен?

– Сейчас доктор, минутку, – майор повернулся к боевику, – так как? Добровольно говорить будем?

– Я не помню ничего, до сих пор всё перед глазами пляшет.

– Понятно. Доктор, вы можете применить какие либо психотропные или наркотические препараты, чтобы ему язык развязать?

– Нет. У меня препараты лечебные, да для местного обезболивания, а тут необходимы специализированные. Тут мне помочь нечем. Кроме того необходим навык применения.

– Ясно. Что ж, готовьте этого красавчика к отправке в центр, пусть там с ним разбираются. Нам, благодаря Фёдору Васильевичу общая картина понятна. Да и Вы, Фёдор Васильевич. Вам лучше в центр проверки лояльности проехать, чтобы никаких сомнений не было.

– Этот гад мою мать убил, – Федор подошёл к боевику, – просто так застрелил, от нечего делать!

Фёдор успел только замахнуться. Пограничники быстро перехватили руку, схватили с двух сторон. Огромный, здоровенный мужчина сморщился и бессильно заплакал.

Когда в комнате остались Гришковец и Неверов, майор устало опустился на стул.

– Ты назначь кого ни будь доставить Фёдора и этого гада в Киев. Хоть лейтенанта Борова. Обязательно с двумя солдатами. Доложи всё в ГБ и сдай их там. Пусть разбираются. Со мной, потом чтобы связались. В штаб я сам доложу.

По всей центральной, западной Украине, в Крыму, и даже на севере, в Черниговской области прокатилась серия террористических актов и диверсий. России пришлось перенести проведение референдумов с ноября на конец августа. Изначально предполагалось проведение референдумов одновременно во всех территориях, странах и республиках. Активность националистов на Украине, в Монголии, и даже в Киргизии, Казахстане (южный джус) этому помешала. Что говорить, даже в России снова поднималась исламистская волна, особенно на Кавказе. На всей территории России проведение референдумов, опросов к августу в основном наладили. Полностью завершено формирование автоматического обсчёта мнения населения. Исключение составляли часть старых городов, повреждённых в ходе войны, совсем уж дикие места крайнего севера и другие окраины. В процентном соотношении неохваченными регулярными опросами, без эффективного самоуправления оставалось 12 – 15% населения страны.

В середине августа состоялся всероссийский референдум о присоединении к стране территорий, стран и народов, выразивших намерение влиться в семью народов России. Он принес неожиданный результат. Подавляющее большинство граждан страны высказалось против автоматического присоединения или воссоединения. Правительство России приняло решение о проведении опросов и референдумов для каждого отдельного случая. Ответом на обострение национального фактора в собственно российских национальных республиках, начался подъём и собственно русского национального самосознания. Согласно опросам, русское население страны не желало никакого объединения в новую интернациональную страну. Единственно, что оно допускало, это присоединение русскоязычных областей Украины, Белоруссии и Казахстана. Все остальные страны и народы могли присоединяться, по мнению граждан, в качестве ассоциированных членов. Их жители не могли быть гражданами России.

Дело в том, что автоматизированная система опросов не предлагала заранее кем-то сформированное мнение, за которое можно было только проголосовать. Единая система действует принципиально иначе. Опрашиваются все без исключения граждане страны. Выявляются все без исключения мнения по вопросу. Это мнения группируются по смысловым блокам. По этим блокам, собственно и ведётся первичный опрос. Выявленные реальные приоритеты и мнения населения формирует политику на местах и, в случае всеобщего референдума – политику государства. В начальный период формирования гражданского рангового общества, правительством не ставилась задача народного самоуправления в среднем звене. Это могло привести к неуправляемым процессам. В конечном итоге, к серии гражданских или национальных войн внутри страны. Парадоксальный результат российского референдума заставил правительство отказаться от планов присоединения большого количества окружающих территорий и народов. Кроме этого правительство приняло решение о проведении опросов о политическом, социальном и экономическом устройстве страны. Страна снова стала перед выбором пути.

Возвращаясь к Украине – по согласованию с областным и районным руководством, приняли решение ускорить проведение референдумов, начиная с третьей декады августа до середины сентября, в зависимости от готовности избирательных комиссий на местах. Практики и, тем более, возможностей опросов и обсуждений на территории Украины, да и в других странах не имелось. Задавался лишь один вопрос: «Я голосую за вхождение в состав России». И только два ответа – ДА и НЕТ. Ненужное зачеркнуть. В это же время проходили референдумы и в Белоруссии, и в Казахстане.