Владимир Васильев - Весёлый Роджер на подводных крыльях - Авторский сборник

Арчи Элмер, двадцатишестилетний шалопай из Нью-Кросби, который верил лишь в море, нунчаки и удачу, а о чем-то серьезном задумывался крайне редко, вдруг осознал, что мир, которого он в сущности не знает, прекрасен. Эта тихая ночь, когда в сорока футах внизу ласково шепчет теплая волна, когда ветер доносит терпкие солоноватые запахи, когда над головой мелькают бесшумные тени рукокрылых и незримой хрустальной пеленой висит вокруг тихий звон москитов – разве не такой же она будет через три столетия? Правда, в море к тому времени будет больше нефти и меньше живности, а в воздухе больше углекислоты… Но все равно – мир велик и бесконечен, а любой человек, и безудержный грешник, и аскет-праведник, неизбежно уйдет из этого мира…

Тихий шорох привлек внимание, оторвав от раздумий. Шорох доносился с кормы.

«Юстас, что ли? – подумал Арчи, вглядываясь в сумерки. – Пойду взгляну…»

Он спустился по трапу в твиндек второго уровня. Юстаса в вольере не было; дверь на корму, конечно же, оставалась открытой.

Арчи не успел ничего больше разглядеть, потому что его сильно ударили чем-то твердым по затылку и чудный мир, о котором он только что с благоговением думал, вмиг погрузился во тьму.

Пират с «Колибри», бородатый детина в рваной тельняшке, не успел порадоваться своему успеху: с рычанием на него напал сэр Юстас, а что такое сэр Юстас в бою не дай бог кому узнать!

На корму карабкались новые «гости», сжимая ножи и сопя от нетерпения.

Потревоженный шумом Бимс проснулся и заорал на весь второй уровень:

– Полундра! Абордаж! Измена!

Нападавшие дружно ринулись в твиндек, но команда «Орхидеи» уже получила предупреждение. Бесшумно отворилась дверь и первый защитник выскочил из каюты. Ближайший корсар-бородач взмахнул длинным ножом…

К несчастью для него этим первым оказался Гордон Лу. Нож с тихим свистом рассек пустоту, а пират вдруг с удивлением обнаружил, что не может вдохнуть и не чувствует под собой палубы. В следующее мгновение он мирно потух в углу, у вольера. Лу голой пяткой своротил челюсть следующему.

Мортимер с Дейзи, спина к спине, отмахивались у своей каюты. Ларри спросонья сломал ногу какому-то коротышке и тот орал не своим голосом, потому что все по нему топтались. Оскар, поработав немного кулаками, вспомнил наконец о револьвере и, решив что «так надежнее», метнулся в каюту. Зборовски, подобрав в темноте саблю, яростно рубился с кем-то у первого склада.

Ван Баттум, огрев ближайшего неприятеля рукояткой кухонного ножа по уху, догадался включить свет в твиндеке. Молочные панели вспыхнули с секундным запозданием.

Юстас на корме сбил с ног четвертого пирата и не позволял своим пленникам встать.

Фло вышвырнул из капитанской каюты сразу двоих. Несколько корсаров поспешно поднимались по трапу на третий уровень.

Оскар уложил двоих из револьвера и тут кривой нож вонзился ему в плечо.

Крики, хрип, проклятия, свистящее дыхание…

Новые и новые пираты забирались на корму «Орхидеи».

Бруно Кертис, сообразив, что к корме пристали шлюпки, вылез в иллюминатор из каюты, перебрался через фальшборт, попутно сбросив кого-то в воду, и полез на верхнюю палубу, цепляясь за стойки стабилизаторов.

Из камбуза выскочил взъерошенный юнга с автоматом наперевес.

– «Орхидея» – на палубу! – ломающимся голосом закричал он и дал первую очередь, повыше, над головами. Пули, высекая искры из обшивки твиндека, загрохотали о сталь. Один светильник разлетелся вдребезги, брызнув осколками белого пластика.

Лу, Питер и Ван Баттум послушно упали на пол; Бегемот уже и так лежал; Дейзи и Мортимер ретировались в каюту, Фло с Ларри – в другую.

Слава вновь нажал на спусковой крючок.

В тот же миг Бруно, достигший ходовой рубки, включил водометы и «Орхидея» лягушкой прыгнула вперед.

Слава не устоял, потерял равновесие; пули загрохотали о палубу. Корсары тоже попадали – кто от пуль, кто от рывка.

Тримаран несся прямо к проливу; в кильватере у него болтались две большие шлюпки, прихваченные к кормовым кнехтам крепкими манильскими тросами. Когда «Орхидея» рванулась с места часть пиратов полетела за борт, остальные упали на дно. Высокие буруны захлестывали неуклюжие, задравшие нос шлюпки.

В этих широтах светает очень быстро, буквально за несколько минут. Пираты рассчитывали захватить «Орхидею» на рассвете, и пока длилась битва на корме, ночь растворилась без следа.

Пролив перегораживали бриг и шхуна с желтыми парусами. Капитаны пиратов, сговорившись завладеть чудесным кораблем, делали все, чтобы не выпустить его из бухты.

Бруно, чертыхнувшись, отвернул. Пальцы исполнили на клавиатуре понятный – Зародышу танец. Ожил авторулевой. Итальянец схватил автомат и ринулся прочь из рубки.

На палубе как раз показались первые захватчики, поднявшиеся по кормовому трапу.

Фло, отобрав у Славы автомат, перебил оставшихся в твиндеке и поспешил на третий уровень, в боевую рубку. Лу метнулся на корму, Ван – к раненому Оскару, остальные спешно вооружались.

Тут очнулся и Арчи.

Грянул выстрел с «Колибри»; авторулевой, гонявший по кругу, резко изменил курс. Новый толчок сбил с ног почти всех: Фло едва не сверзился с крутого трапа, Ван ткнулся лицом прямо в окровавленную руку Бегемота, отчего тот заорал басом, как грешник на сковороде.

Пираты наверху горохом покатились по палубе, а Бруно, перевалившись через леера, вверх тормашками полетел в воду. От неожиданности он выпустил в небо всю обойму. За пилон уцепиться ему не удалось и, подняв тучу брызг, Бруно окунулся точно между средней и правой секцией. «Орхидея» сразу же оставила его далеко за кормой; сэр Юстас, верный своим обязанностям, уже плыл ему на выручку, расстелив по воде большие лопухастые уши и мощно загребая лапами. Мимо, вздымая крутобокую волну, пронеслись на буксире шлюпки; пираты в них молились и ругались наперебой.

Четверка, которую прежде держал пес, поднялась и скопом насела на Арчи, но тот уже успел извлечь из рукава свои верные нунчаки.

Гордон Лу, видевший падение своего дружка Кертиса, решил, что «Орхидея» осталась без управления и ловко полез по станинам кормовых металлорезок к основанию стабилизатора.

Марк, Крис, Ларри и Слава, непрерывно стреляя, ворвались на третий уровень по мидель-трапу; Фло – по кормовому. Пираты отступали, карабкались наверх, на палубу. Осталось их всего семеро. Троих положили в боевой рубке, одного на трапе.

Арчи Элмер отправил последнего противника за борт, остальные трое валялись на корме без признаков жизни – крепкие дубовые палочки и человеческая голова понятия не очень-то совместимые, а если и совместимые, то с плачевным для обладателя головы исходом.